Тело затряслось, вены на шее выпирали от напряжения. Я стиснул зубы. Я так сильно сжал кулаки, что ногти проткнули ладони. Я закричал и выбежал из комнаты Талии Толстой.
Я достиг лестницы. Охранники Толстых выбежали мне навстречу, высоко держа оружие. Вспомнив как охранники стреляли по моей семье, я зарычал. Они ничего для меня не значили. Я ударил кулаком в лицо охранника. Подняв его на руки, я согнул колено, бросил его вниз и сломал ему спину.
Другой охранник выстрелил в меня. Пуля попала в стену. Но звук этой пули привел меня в ярость, разрывая на части. Протянув руку через узкую лестницу, я схватил охранника за шею и ударил его своей головой. Охранник зашатался, рухнув от удара. Я приложил руки ему к шее и надавил. Она сломалась, и я бросил его безжизненное тело на пол.
Я рванул вниз по лестнице. Мне пришлось бежать из этого ада. Когда я завернул за угол у подножия лестницы, то увидел наружную дверь. Продвигаясь вперед, я направился к выходу.
Когда я проходил через гостиную, мое внимание привлекло движение слева. Он. Лука. 818. Долбаный Толстой! Он уставился на меня, грудь обнажена, только треники прикрывают его ноги, как и у меня. Я опустил голову. Гнев окутал меня, окружая яростью.
— Заал, — холодно сказал Лука, — успокойся.
Я разминал шею из стороны в сторону, наблюдая, как Лука готовится к бою. Я с отвращением скривил губы. Я начал ходить вперед-назад, вперед-назад.
— Заал…
— Толстой! — прогремел я в ответ, глядя в лицо Луки. — Ты — гребаный Толстой!
Челюсть Луки сжалась, а глаза потемнели.
— Я такой же, как ты, — сказал он смертельным тоном. — Меня тоже забрали из семьи. Я боролся, чтобы выжить. Убивал ночь за ночью, пока не смог вырваться на свободу. — Он шагнул вперед, и это движение меня взбесило. — Я сражался вместе с твоим братом, рядом с ним. Я сражался с Анри, он был моим лучшим другом, моим братом.
Он был моим лучшим другом, моим братом…
Я бился в конвульсиях с еще большей яростью, когда эти слова загорелись во мне.
— Нет, — прорычал я, — ты, бл*дь, Толстой. Ты и есть враг. Враг, которого я поклялся уничтожить!
— Анри был моим другом, а не врагом! Семья ничего не значит в клетке! — взревел Лука в ответ.
Я сорвался. Я рванул вперед, схватив Луку за горло. Но он сопротивлялся. Его сила не была такой, с какой я обычно сталкивался. Его рука ударилась о мою, с силой сбросив мою хватку. Он толкнул меня в грудь, я отшатнулся. Я снова зашагал, мое тело вспоминало убийства... вспоминало, как приносить смерть.
Я хотел этого.
Я жаждал этого.
— Как он умер? — прошипел я.
Лука замер, и мои глаза впились в него.
— Как он умер? — переспросил я. Лука поднял руки, словно сдаваясь.
— Я, — тихо произнес он. Мой мир остановился. — Я убил его, — сказал он. — Он умер от моих рук.
Жар, такой сильный, разгорался у моих ступней и распространялся по моему телу, как адский огонь. Он убил Анри? Толстой убил моего брата.
Рванув вперед, я бросился на Луку. Я повалил его на пол. Мои кулаки били его по лицу снова и снова, но Лука бил в ответ. Я проигнорировал боль и агонию его ударов, когда мы боролись за господство на земле. В слепой ярости я продолжал бить.
— У меня не было выбора! — зарычал Лука, когда перевернул меня на спину и крепко сжал рукой мое горло. Сила его захвата прижимала меня к полу. Его темные глаза пронзили мои. Говоря это, он, казалось, давал мне обещание. — У меня не было выбора, кроме как убить его. Мы были вынуждены сражаться. Я должен был отомстить человеку, который похитил меня и увез в ГУЛАГ.
Я замахнулся, но невероятная сила Луки удерживала меня на месте.
— Анри понимал, что только один из нас выйдет из клетки. Либо он, либо я. Я выиграл, но, когда он сделал последний вздох, я пообещал ему отомстить. — Он наклонился еще ниже и крепче сжал мое горло, отчего стало еще труднее дышать. — Я вытащил тебя оттуда. Я освободил тебя. Мы поместили тебя в подвал, чтобы ты избавился от грузинского наркотика. Ты, бл*дь, выжил. И далее я убью Джахуа. Я обещал Анри, а теперь обещаю тебе, Заал. Я ни хрена не провалюсь в этом.
Лука отпустил мою шею и сел.
— Наши семьи могут быть врагами, но Анри был моим братом. Я был 818, а он 362. Никакие фамилии нас не разделяли. Ни одна семейная история не разлучила нас. Боль и месть свели нас вместе.
Я тяжело дышал сквозь стиснутые зубы. Моя грудь была вся в крови. Ребра болели.
— Он бы никогда не подружился с чертовым Толстым, — выплюнул я гортанным голосом.
Лука напрягся. Затем, подняв кулак, он ударил меня им по челюсти и по голове. Я обхватил его руками за шею. Любой из нас может повернуться, и это будет конец. Шея может сломаться. Один из кланов потеряет наследника.
— Анри был и моим братом тоже. Он научил меня выживать. Он сказал мне быть сильным, оставаться сильным. И я это сделал. Так и есть. Я сильный. Я чертов Рейз (прим. пер. — от англ. «разрушать до основания», «устранять»). И я убью тебя здесь и сейчас, если ты угрожаешь моей семье.
Когда он произнес эти слова, мои руки отпустили его шею. Лука поднялся, чувствуя, как я отстраняюсь.
«Будь сильным. Держись. Будь сильным. Оставайся сильным…»
Я почувствовал жгучую агонию, когда знакомые слова Анри поразили меня, ударили в самое сердце. Мое тело болело. Безумие. Он был Толстым. Но он знал моего брата. Я видел эту абсолютную истину в его глазах.
Двигая ногами, я сбросил с себя Луку. Я, пошатываясь, поднялся на ноги. Лука встал и повернулся ко мне, его карие глаза потемнели. Его тело было готово к удару.
Я уловил движение позади себя. Я увидел женщину Луки, забившуюся в угол. Она смотрела, как мы сражаемся. Ее глаза наполнились слезами. Лука взглянул на нее, потом снова на меня.
— Я убил Анри, чтобы спасти Кису. Она моя жена и женщина, которую я любил всю свою жизнь. В тот момент мне было ради чего жить, но он умер воином. Он умер, отдавая все свое сердце.
Послышались шаги. Вбежали два охранника Талии. Они выглядели так, будто только проснулись. Каждый из них держал пистолет, направленный в мою сторону.
— Не стреляйте! — приказал Лука, но стража не опустила оружия.
— Он тоже тебя не помнил, — неожиданно сказал Лука, обратившись ко мне. Я затаил дыхание, когда мучительная боль пронзила мой позвоночник. — Но, если бы он знал, что ты жив, он бы никогда не сдался, пока не освободил тебя. Он был самым благородным человеком, которого я когда-либо встречал. Он спас меня, и я хочу спасти тебя. Враг ты или нет. Я хочу спасти тех, кого он любил. Думаю, он подружился со мной, потому что в глубине души помнил, что у него есть брат. Он снова хотел брата.
Задыхаясь, я попятился назад. Мой разум был переполнен мыслями. Слишком много мыслей, чтобы с ними справиться.
На лестнице послышались шаги. Но мне нужно было выбраться отсюда. Я наблюдал за Лукой, охранниками и его женой. Они все смотрели на меня.
Дойдя до двери, которая вела на пляж, я толкал ее, пока она не сломалась. Холодный воздух ударил меня по голой груди, но я проигнорировал все это, чтобы убежать в ночь.
Я бежал и бежал, пока трава не уступила место дереву причала. Я бежал, пока не достиг ледяного песка. Я пытался бежать дальше, но ноги отказывались. Когда мои колени коснулись мягкого песка, я откинул голову назад и закричал. Я кричал о своей семье. Я кричал о моем брате, умирающем в клетке. И я кричал о Джахуа, чей яд наполнял мои вены.
Он умрет.
Я убил бы его.
Я почтил бы свою семью, перерезав ему глотку.
Когда внутри меня ничего не осталось, мои руки упали вперед, погружаясь в мягкий песок. Слезы полились из моих глаз. Ледяной ветер развевал мои волосы вокруг лица и цеплялся за мою обнаженную кожу. Но мне было все равно.
Я был пуст.
На причале послышались легкие шаги. Они бежали. Потом они остановились. Я чувствовал ее позади себя. Я знал, кто идет.
Толстая, Толстая — враг, который украл мое сердце, сделал меня снова человеком.
