- Кстати, о Морфине, - продолжал мистер Каркер, вынимая из папки одну бумагу, - он докладывает, что в торговом агентстве, на Барбадосе, умер младший агент, и предлагает поставить койку для заместителя на "Сыне и наследнике" - судно отходит приблизительно через месяц. Полагаю, вам все равно, кто поедет? У нас здесь нет подходящего лица.
Мистер Домби с величайшим равнодушием покачал головой.
- Место незавидное. - заметил мистер Каркер, взяв перо, чтобы сделать отметку на оборотной стороне листа. - Надеюсь, он предоставит его какому-нибудь сироте - племяннику одного из своих музыкальных друзей. Быть может, это положит конец его музыкальным упражнениям, если есть у того такой талант. Кто там? Войдите.
- Простите, мистер Каркер. Я не знал, что вы здесь, сэр, - сказал Уолтер, появляясь с письмами в руке, не распечатанными и только что доставленными, - Мистер Кар-кер-младший, сэр...
Услышав это имя, мистер Каркер-заведуюший был задет за живое или притворился, будто почувствовав стыд и унижение. Он посмотрел в упор на мистера Домби, лицо его изменилось, он потупился и помолчал секунду.
- Мне кажется, сэр, - сказал он вдруг, с раздражением поворачиваясь к Уолтеру, - вас уже просили не упоминать в разговоре о мистере Каркере-младшем.
- Простите, сэр, - отозвался Уолтер, - я хотел только сказать, что, по словам мистера Каркера-младшего, вы ушли, иначе не постучал бы я в дверь, когда вы заняты с мистером Домби. Вот письма, мистер Домби.
- Прекрасно, сэр, - сказал мистер Каркер-заведующий, резко выхватив их у него. - Можете вернуться к исполнению своих обязанностей.
Но завладев ими столь бесцеремонно, мистер Каркер уронил одно на пол и не заметил этого; да и мистер Домби не обратил внимания на письмо, лежащее у его ног. Уолтер секунду колебался, надеясь, что кто-нибудь из них увидит это; но, убедившись в обратном, он остановился, вернулся, поднял письмо и положил на стол перед мистером Домби. Письма были получены по почте; и то, о котором шла речь, оказалось очередным отчетом миссис Пипчин; адрес на нем, по обыкновению, был написан Флоренс, ибо миссис Пипчин не владела пером в совершенстве. Когда внимание мистера Домби было привлечено Уолтером к этому письму, он вздрогнул и грозно посмотрел на юношу, как будто считал, что тот умышленно его выбрал!
- Можете удалиться, сэр! - надменно сказал мистер Домби.
Он скомкал письмо и, проводив взглядом уходившего Уолтера, сунул его в карман, не сломав печати.
- Вы говорили, что вам нужно послать кого-нибудь в Вест-Индию? - быстро сказал мистер Домби.
- Да, - ответил Каркер.
- Пошлите молодого Гэя.
- Прекрасно, очень хорошо! Ничего не может быть легче, - сказал мистер Каркер, не проявляя ни малейшего изумления и беря перо, чтобы сделать на бумаге новую пометку так же хладнокровно, как сделал это раньше. - "Послать молодого Гэя".
- Верните его, - сказал мистер Домби. Мистер Каркер поспешил это сделать, а Уолтер поспешил явиться.
- Гэй, - сказал мистер Домби, слегка повернувшись, чтобы взглянуть на него через плечо, - есть...
- Вакансия, - вставил мистер Каркер, растягивая рот до последних пределов.
- В Вест-Индии. На Барбадосе. Я намерен послать вас, - сказал мистер Домби, не унижаясь до прикрашивания голой истины, - на должность младшего агента в торговом отделении на Барбадосе. Передайте от меня вашему дяде, что я выбрал вас для поездки в Вест-Индию.
Дыхание у Уолтера прервалось от изумления, и он едва мог повторить:
- ...в Вест-Индию.
- Кто-нибудь должен ехать, - сказал мистер Домби, - а вы молоды, здоровы и дела у вашего дяди идут плохо. Передайте дяде, что вы назначены. Вы поедете еще не так скоро. Быть может, пройдет месяц или два.
- Я там останусь, сэр? - осведомился Уолтер.
- Останетесь ли вы там, сэр? - повторил мистер Домби, слегка поворачиваясь к нему. - Что вы хотите сказать? Что он хочет сказать, Каркер?
- Буду ли я жить там, сэр? - запинаясь, выговорил Уолтер.
- Конечно, - ответил мистер Домби. Уолтер поклонился.
- Это все, - сказал мистер Домби, возвращаясь к споим письмам. Конечно, Вы объясните ему заблаговременно, Каркер, все, что касается необходимой экипировки и прочего. Он может идти, Каркер.
- Вы можете идти, Гэй, - повторил Каркер, обнажая десны.
- Если, - сказал мистер Домби, прерывая чтенье и как бы прислушиваясь, но не сводя глаз с письма, - если ему больше нечего сказать.
- Нет, сэр, - отвечал Уолтер, взволнованный, растерянный и почти ошеломленный, в то время как всевозможные образы представлялись его воображению, среди которых капитан Катль в своей глянцевитой шляпе, онемевший от изумления в доме миссис Мак-Стинджер, и дядя, оплакивающий свою потерю в маленькой задней гостиной, занимали видное место. - Я, право, не знаю... я... я очень благодарен.
- Он может идти, Каркер, - сказал мистер Домби.
И так как мистер Каркер снова повторил слова патрона и собрал свои бумаги, словно также готовился уйти, Уолтер понял, что дальнейшее промедление было бы непростительной дерзостью, - к тому же ему нечего было сказать, - и вышел в полном смятении.
Проходя по коридору, не вполне отдавая себе отчет в том, что произошло и чувствуя свою беспомощность, как бывает во сне, он услышал, что дверь мистера Домби снова захлопнулась, это вышел мистер Каркер, и тотчас же сей джентльмен окликнул его:
- Пожалуйста, приведите вашего друга мистера Каркера-младшего в мой кабинет, сэр.
Уолтер прошел в первую комнату и передал это распоряжение мистеру Каркеру-младшему, который вышел из-за перегородки, где сидел один в углу, и отправился вместе с ним в кабинет мистера Каркера-заведующего.
Этот джентльмен стоял спиной к камину, заложив руки за фалды фрака и глядя поверх своего белого галстука так же неумолимо, как мог бы смотреть сам мистер Домби. Он принял их, нимало не изменив позы и не смягчив сурового и мрачного выражения лица; только дал знак, чтобы Уолтер закрыл дверь.
- Джон Каркер, - сказал заведующий, когда дверь была закрыта, и внезапно повернулся к брату, оскалив два ряда зубов, словно хотел его укусить, - что это у вас за союз с этим молодым человеком, из-за чего меня преследуют и донимают упоминанием вашего имени? Или мало вам, Джон Каркер, что я - ближайший ваш родственник и не могу избавиться от этого...
- Скажите - позора, Джеймс, - тихо подсказал тот, видя, что он не находит слова. - Вы это имеете в виду, и вы правы: скажите - позора.
- От этого позора, - согласился брат, делая резкое ударение на этом слове. - Но неужели нужно вечно об этом кричать и трубить и заявлять даже в присутствии главы фирмы? Да еще в доверительные минуты? Или вы думаете, Джон Каркер, что ваше имя располагает к доверию и конфиденциальности?
- Нет, - отвечал тот. - Нет, Джеймс. Видит бог, этого я не думаю.
- Что же вы в таком случае думаете? - сказал брат. - И почему вы мне надоедаете? Или вы еще мало мне навредили?
- Я никогда не причинял вам вреда умышленно, Джеймс.
- Вы мой брат, - сказал заведующий. - Это уже само по себе вредит мне.
- Хотелось бы мне, чтобы я мог это изменить, Джеймс.
- Хотелось бы и мне, чтобы вы могли изменить и изменили.
Во время этого разговора Уолтер с тоской и изумлением переводил взгляд с одного брата на другого. Тот, кто был старшим по годам и младшим в фирме, стоял с опущенными глазами и склоненной головой, смиренно выслушивая упреки другого. Хотя их делали особенно горькими тон и взгляд, коими они сопровождались, и присутствие Уолтера, которого они так удивили и возмутили, он не стал возражать против них и только приподнял правую руку с умоляющим видом, словно хотел сказать: "Пощадите меня!" Так мог бы он стоять перед палачом, будь эти упреки ударами, а он героем, скованным и ослабевшим от страданий.
Уолтер, великодушный и порывистый в своих чувствах, почитая себя невольной причиной этого издевательства, вмешался со всей присущей ему страстностью.
- Мистер Каркер, - сказал он, обращаясь к заведующему, - право же, право, виноват я один. С какой-то неосмотрительностью, за которую не знаю, как и бранить себя, я, вероятно, упоминал о мистере Каркере-младшем гораздо чаще, чем было нужно; и иногда его имя срывалось с моих губ, хотя это противоречило выраженному вами желанию. Но это исключительно моя вина, сэр! Об этом мы никогда ни слова не говорили - да и вообще очень мало говорили о чем бы то ни было. И с моей стороны, сэр, - помолчав, добавил Уолтер, - это была не простая неосмотрительность; я почувствовал интерес к мистеру Каркеру, как только поступил сюда, и иной раз не мог удержаться, чтобы не заговорить о нем, раз я столько о нем думаю.
Эти слова вырвались у Уолтера из глубины сердца и дышали благородством. Ибо он смотрел на склоненную голову, опущенные глаза, поднятую руку и думал: "Я так чувствую; почему же мне не признаться в этом ради одинокого, сломленного человека?"
- По правде говоря, вы меня избегали, мистер Каркер, - сказал Уолтер, у которого слезы выступили на глазах, так искренне было его сострадание. - Я это знаю, к сожалению моему и огорчению. С тех пор как я в первый раз пришел сюда, я, право же, старался быть вашим другом - поскольку можно притязать на это в мои годы; но никакого толку из этого не вышло.
