Эльф вынужден был признать правоту Хельги. А Энка принялась с воодушевлением развивать идею:
– Хорошо. Допустим, им нужен один из пяти объектов. Который именно? Как вы говорили? Коготь Фернира… Что еще? Я забыла.
– След когтя Фернира на скале, башня Тридцати Кровавых Вдов, руины древнего капища огнепоклонников, целебный источник, врачующий язвы, и городское кладбище, – терпеливо повторил Аолен.
Но сильфида тут же все отвергла. Для свершения добрых дел, заявила она, из перечисленного может быть использован лишь целебный источник. Да и то современная магия способна излечивать язвы и без него. Остальные объекты таят в себе зло, это даже из названий видно. А кладбища имеются в любом другом городе.
– Но не на каждом из них есть могила Кальдориана! – возразил немного уязвленный эльф.
– А что, разве Кальдориан уже помер? – заинтересовался Хельги. – Ты уверен? – Он смутно помнил, что прежде слышал о нем нечто совсем другое.
Ответ эльфа был странным и неожиданным.
– Нет, – сказал он. – Кальдориана похоронили как раз в этом столетии, но он не умер, а был погребен заживо.
– Ой! Неужели заживо?! Прямо как Царя Народов, помните?! – всплеснула руками испуганная Ильза. – За что с ним так жестоко обошлись?
– По его же собственной воле. Кальдориан был великим магом. Если у чародея такого уровня возникает необходимость скрыться от врагов, ему не составит большого труда уйти в могилу на год-другой, а то и на десятилетие и там переждать опасность. Некоторые из исследователей полагают, что именно так и поступил Кальдориан. Он якобы стал обладателем бесценного магического артефакта, полученного неправедным путем. И чтобы отвести подозрение, избавиться от преследования, он велел ученикам объявить себя умершим, похоронить, а затем извлечь из гроба в установленный срок. Но те исполнили приказ лишь наполовину. В назначенный час Кальдориан по злому ли умыслу, по стечению ли обстоятельств, но на свободу так и не вышел…
– Значит, он обыкновенный смертный вор? – презрительно скривился благородный рыцарь. – Тогда почему сектанты почитают его как бога?
Эльф многозначительно поднял брови:
– О! Вот это и есть самое главное! Кальдориан лег в гроб вместе с украденным артефактом. И там, в могильной тесноте, в замкнутом пространстве, пребывая в состоянии транса, долгие годы подвергался воздействию сильнейшей магии. Живой или мертвый, но он изменился! Стал демоном. Не исключено, что высшим… Когда его могилу наконец вскрыли, она оказалась совершенно пуста. Ни Кальдориана, ни артефакта! Но те маги, что проводили эксгумацию, клятвенно утверждали: до них погребение было никем не тронуто, Кальдориан покинул его сам. Прошел сквозь толщу камня и земли. Потом он стал являться людям Севера, постепенно оброс почитателями из числа земляков, и к концу позапрошлого столетия окончательно сформировалась секта кальдорианцев – замкнутое, изолированное сообщество, не признающее никакие Силы, кроме тех, что дарует Кальдориан. Какие именно идеи она проповедует, неизвестно, но уж точно не захват власти над Миром. На этот счет можно не опасаться… Такая вот история.
– Чего же мы гадаем?! – обрадовался Хельги. – Ясно, что Странникам нужен похищенный артефакт! Молодец, Аолен!
– Да, эльфы ужасно мудрые! – восхитилась Энка, но Аолену показалось, что не вполне искренне. – Все-то они знают! Отчего так?
– Оттого, что лекции в свое время не прогуливали! – ядовито усмехнулась боевая подруга. – В отличие от некоторых!
Впрочем, к «некоторым» она могла смело причислить и себя. Профессор Перегрин наверняка рассказывал студентам сию замогильную историю, но трое магистров слышали ее впервые. Вот они – пробелы в образовании! Начинают сказываться! Спасибо добросовестному Аолену, без него ничего не поняли бы…
– А что это был за артефакт? – спросил Эдуард. – Ты не знаешь?
– Знаю. Это был Грааль! – ответил эльф веско. И пояснил: – Магическая чаша, наполненная неизбывным счастьем…
– Да ты что! Тот самый Грааль?! – удивился Рагнар.
– Тебе о нем известно?! – еще больше удивилась Энка. И было чему – прежде наследник престола Оттонского особой эрудицией не блистал.
– Еще бы мне не знать про Грааль! – возмутился тот. – Я же рыцарь! А рыцари всегда ищут Грааль. Я сам два года искал! Потом, конечно, плюнул. Если бы хоть представлять, как он выглядит, а то рыщешь незнамо где и незнамо зачем как дурак!
– Зачем же его искать, если он у Кальдориана? – не понял Эдуард. – Разве тот отдаст?
Вместо Рагнара ответил Аолен:
– У Кальдориана его нет. Богу магические артефакты не нужны. Весь вопрос в том, куда он его задевал. А насчет рыцарей Рагнар прав. Многие их поколения, начиная с ордена Круглого стола, основанного, кстати, нашим приятелем Артуром, видели смысл своего бытия в поиске чудесной чаши, способной даровать счастье целым народам, не вызывая опасных последствий. Собственно, именно в утрате Грааля исследователи видят корень тех бед, что обрушились на Староземье в Средние века: и нашествие чудовищ, и магические войны…
– А-а-а! – завопила Ильза, потрясенная собственной догадливостью. – Я поняла!!! Сейчас Средневековье такое скучное и спокойное потому, что Грааль пока еще тут, в Староземье! Его спрятал Кальдориан! Или скоро спрячет!
– Верно. Умница! – согласился Хельги, и девушка расцвела от его похвалы. – А Странники идут в Эскерольд, чтобы его перехватить. Заберут, и тогда…
– Тогда вся история Староземья и окрестностей полетит к демонам! И что будет с миром – страшно представить! – завершила мысль сестра по оружию.
Впрочем, пока это были лишь догадки.
Средневековый Эскерольд отличался от современного как отличается гадкий, неуклюжий человеческий младенец от прекрасной юной девы. Эскерольд шестьдесят первого века Хельги вспоминал как сказку, как один большой праздник. В Эскерольде средневековым праздником даже не пахло. Пахло помоями. Долго, долго предстояло расти ему, чтобы достичь будущего великолепия. А пока это была не Жемчужина Севера, а обыкновенный, заштатный городишко, притулившийся у самой окраины обжитых земель.
Если бы не различия в архитектуре (заметные уже сейчас), он больше походил бы на еще не существующий Понит, чем на себя самого в будущем. Та же жирная, пропитанная нечистотами грязь под ногами, скучно-серые, безлюдные улицы, общее ощущение запустения, неустроенности и бедности.
Окраинные улочки было и вовсе не отличить от деревенских: кособокие строения под дерновыми крышами прятались за заборами, сколоченными из всякого подручного хлама. За домами чернели огородики, большей частью убранные и перекопанные на зиму. В палисадниках раскачивались на ветру сухие, долговязые мальвы, из земли на высоких кочерыжках торчали кочаны капусты, в сумерках они напоминали отрубленные головы. В мусорных кучах сонно ворочались бесприютные куры, неизвестно чьи. Где-то истошно вопила коза. А в придорожной канаве копошились свиньи, да не такие, к каким привыкла Ильза в родном Лотте, не гладкие, круглые и ленивые, а мохнатые, длинноногие и поджарые. Было в их вытянутых мордах что-то хищное, хотелось держаться от них подальше…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
