нет. Его интересовало — сколько я выпросил денег у прохожих. А тут я не мог ничем похвастаться. Он ударил меня со всей силы. От его удара у меня потемнело в глазах, а в ушах зазвенело. Он потребовал, чтобы я вернулся на остановку, где я занимался попрошайничеством, и не возвращался домой до тех пор, пока не соберу достаточно денег на покупку двух бутылок и курева. И что я мог сделать? Только сбежать из дома. Тем более у меня уже был такой опыт. Только в этот раз я решил больше не возвращаться назад.
Дима слушал грустную историю друга молча, понимая, что в его жизни было гораздо больше радости, чем у Петьки.
— После двух недель житья на железнодорожном вокзале, я попал в полицейский участок, а затем и в детский приют. Полицейские вначале связались с моими родителями, но те заявили, что я им не нужен. Приют стал для меня настоящим домом. Конечно, здесь бывают стычки с другими детьми, но они не сравнятся с тем, как меня колотил отец. Именно здесь я понял, что значит получать удовольствие от еды и от сна. И именно здесь я нашел настоящих друзей. Мне не хочется всего этого терять.
По веснушчатым щекам мальчика покатились слезы. Дима положил ему ладонь на плечо. Тело Пети дрожало под рубашкой.
— Мы не умрем, — приободрил друга Дима. — Никто из нас больше не умрет. Я в это верю.
— Жаль, что я больше ни во что не верю.
Сказав это, Петя встал со скамьи и направился в сторону здания. Дима остался сидеть один, провожая своего друга взглядом. А с правой от него стороны продолжал доноситься подгоняющий Стаса звук свистка.
38
Они вернулись домой в полдень, но прежде побывали в кафе, где Лариса купила Диме и себе мороженное. Выглядело оно красиво: с карамелью и фисташками. Но Диме не удалось получить от него удовольствие. Уж слишком было тяжелым бремя дурных раздумий. Да и Лариса ела свое мороженное без явного удовольствия, уйдя в себя. Расплатившись, они вернулись в машину и поехали в сторону дома.
Диме не хотелось возвращаться домой. У него было предчувствие, что там его не ждало ничего хорошего. И это предчувствие, к сожалению, сбылось.
Михаил был зол. Его глаза были красными от полопавшихся сосудов. Ноздри заметно вздувались, как у рассерженного быка. И вся его злость была обращена не на Ларису, а на него — десятилетнего мальчишку.
— Ты! — ткнул он на него пальцем. — Пойдем со мной.
— Михаил, что случилось? — тревожно спросила Лариса.
Михаил, вместо ответа направился в комнату Димы, с силой распахнув дверь. Дима не решился последовать за ним.
— Я жду! — раздался громкий крик из спальни.
Дима вздрогнул и сжал голову в плечи. Лариса попыталась его успокоить, прижав его к своей груди. Это помогло, но не заставило отступить страх полностью.
— Стой здесь, — прошептала Лариса. — Я с ним поговорю.
Лариса направилась в комнату. Вначале их диалог был более или менее спокойным, но очень скоро Михаил снова перешел на крик, а затем появился в проеме дверей и, глядя на Диму бешеным взглядом, ткнул пальцем в пол.
— Сейчас же подойди ко мне!
Лариса появилась за спиной мужа, держа прикрытым ладонью рот. Дима не смог определить, что ее так сильно напугало: гнев Михаила, который раньше всегда был кротким как ягненок, или же нечто жуткое, увиденное в спальне мальчишки.
Дима с трудом подчинил себе ноги, которые какое-то время не хотели его слушать, и направился в сторону Михаила. Он делал небольшие шажки, намеренно растягивая секунды приближения. Но длиться это не могло вечно, и вот он уже стоял перед озверевшим неофитом. Мальчик боялся, что мужчина схватит его и крепко, до синяков, сожмет ему руку, а может даже отвесит оплеуху, но Михаил только сделал шаг назад и указал пальцем в сторону компьютера.
— Что все это значит?!
Дима перевел взгляд на экран и увидел знакомый сайт, из которого он подчерпнул информацию о перевернутой звезде и о прочей магической атрибутики. Но как Михаил узнал об этом?
— Я заглянул в историю просмотров и нашел это! — ответил на незаданный вопрос Михаил. — Как это понимать? В одном доме с человеком веры живет сатанист?!
— Нет, это не то, что ты подумал, — попытался оправдаться Дима.
— А как это еще можно понимать, а? Антихрист!
— Всему виной ритуал, о котором я рассказывал тебе!
— Ты решил его повторить в моем доме?! — Лицо Михаила стало бурым от ярости. Ужасное зрелище, учитывая и покраснение глаз.
— Наоборот. Я хотел узнать, как избавится от проклятия и от дурных снов.
— Помощь нужно искать в обители Господа нашего, а не на сатанинских сайтах!
— Михаил, — обратилась к мужу Лариса, положив ему руку на плечо. Осторожно, боязно. И тут же убрала ее, стоило Михаилу отдернуть плечо. — Не стоит так горячиться.
— В нашем доме живет исчадие Ада, Лариса, а ты просишь меня успокоиться?! И самое страшное, что это я его привел к нам!
— Прости меня, я не хотел, — заплакал Дима.
— Завтра мы с тобой пойдем в церковь, — решительно произнес Михаил. — Я выгоню темные силы, овладевшие тобой.
Не получив в ответ пререканий, Михаил немного успокоился. Он смахнул со лба проступивший пот, прикрыл глаза и вздернул подбородок вверх.
— О, Господи, прости твоего раба Дмитрия, ибо он не ведает, что творит. Помоги ему избавится от бесовского влияния и даруй его душе свободу. — Опустив голову, он посмотрел уже более спокойно на мальчишку, хотя его покрасневшие глаза все еще внушали Диме страх. — Есть еще что-то, о чем я не знаю, но должен?
Из-за сковавшего его бессилия, Дима не смог солгать или хотя бы отрицательно покачать головой.
— Под кроватью у меня есть гвоздь. Он помогает мне от кошмаров.
Михаил резко развернулся в сторону кровати, поднял ее край и достал гвоздь из-по ножки.
— Это всего лишь гвоздь, — попытался оправдаться Дима, видя, как на Михаила снова накатывает волна гнева.
— Это не просто гвоздь, — дребезжащим голосом проговорил неофит, махая гвоздем перед носом мальчика. — Ты его использовал для языческого ритуала. А все языческое — от лукавого! Ты очень меня разочаровал, Дмитрий. Но я не отрекаюсь от тебя….пока что. Если в обители мне не удастся избавить тебя от скверны, тогда я верну тебя обратно в приют. Я не потреплю в своем доме нечисть!
Михаил вышел из его комнаты, бубня себе под нос молитву. Он направился в туалет, где, скорее всего,
