- Не мылся почти два месяца. Веришь? - сказал он с кривоватой усмешкой.
Она прыснула в ладони, оглядела его и покачала головой. Но когда он стал снимать косуху, её одолела робость. Наверное, он угадал её состояние, потому что показал на себя и выдал со смешком:
- Я просто не отскребу себя в одиночку.
Он отпускал шуточки и смешил её, а сам не спеша стягивал с себя сначала ботинки и носки, потом футболку.
Амра едва дышала от волнения. Ей вспомнился тот день, когда был проведен обряд на красную нить, её отложенная инициация. Бабушка Адиля тогда велела им раздеться до пояса.
- Как, совсем? - удивленно вытаращила глаза она.
Бабушка кивнула:
- Да. Так нужно.
Господи, как же ей было неловко...
Руки тряслись, грудь мгновенно покрылась мурашками, темные вершинки сморщились. Ей хотелось прикрыться, но бабушка сказала, нельзя. Они так и стояли друг против друга, она смотрела на его гладкую смуглую грудь и задыхалась от смущения.
Сейчас она смотрела на него и смущалась не меньше. Ширас изменился, окреп и одновременно подсох. Жгуты стальных упругих мышц перекатывались под гладкой кожей. И шрамы. Их теперь на нем было столько... Все относительно свежие, но затянувшиеся.
Однако это его не портило. Кажется, что он даже стал еще красивее. И силы в нем ощущалось несоизмеримо больше, но добавилось и еще что-то, делавшее его значимым, великим.
Первый из первых. Феникс. Подумать только...
Но когда он взялся за брючный ремень она немедленно отвела глаза и покраснела. И нет, Амра вовсе не была ханжой, просто они не виделись пять лет. Надо было привыкнуть друг к другу. И это неизбежное, что между ними произойдет, оно пугало её. Немного.
- Эй? - услышала Амра. - Поможешь? Я готов.
- А?... - она заставила себя обернуться.
Оказалось, что он не стал снимать с себя все, белье все-таки оставил. Амра было ужасно благодарная ему за это, потому что пока была просто не готова. И тут же хихикнула:
- Говоришь, два месяца не мылся? А мне почему-то кажется, что пять лет.
Он засмеялся, ступая в воду, и выдал:
- Ну, если хорошенько спинку потрешь, есть шанс, что прошлогоднюю майку найдешь.
Он занырнул в озерцо с головой, потом вылез отфыркиваясь. Сказал, что надо отмокнуть, и устроился у бережка, погрузившись в воду по шею. А Амра уселась рядом. И стала приглаживать его влажные волосы. Он прикрыл глаза и затих.
Это... Было интимно.
Она невольно отвела взгляд и тут снова обратила внимание на его косуху.
- А что с твоей курткой?
- А, - чуть хрипловато ответил он. - Не бери в голову. Лучше возьми жидкое мыло и шампунь.
Он показал рукой на природную каменную полку:
- Посмотри, там должно быть.
Потом она в полном молчании массировала и мыла своему мужчине голову. Это оказалось так чувственно. Ни слова, только медленное шумное дыхание, обволакивающее тепло и сладкое томление, охватившее её целиком. В какой-то момент у нее самой прикрылись глаза, и флакон с шампунем выскользнул из пальцев и упал в воду. Он быстро перехватил её руку.
Застыли оба. Не двинуться. Глава в глаза, не оторваться, утонуть можно. И трудно дышать, оттого что сладкая отрава льется в легкие.
- Залезай ко мне... - прошептал он. - Ты... Мокрая.
Низкий, чуть подрагивающий голос прошелся по нервам, как спусковой крючок. Она внезапно поняла, что сейчас может произойти, и...
- Иди ко мне, - он по-прежнему держал её за руку. - Не бойся, ничего не будет, пока ты не захочешь.
- Я... не боюсь... - пробормотала Амра и стала стаскивать с себя мокрую одежду.
Но это, конечно, была бравада, потому что в теории может быть что угодно, но когда подходишь вплотную к этому барьеру, хочется повернуть назад. Страх неизвестности гасит все эмоции. Поэтому она и осталась в белье, как бы проведя для себя некую границу. Для уверенности.
И, залезая в воду, она вовсе не была уверена в том, что собиралась сделать. Ширас секунду смотрел, как она с опаской ступает в озерцо, и вдруг одним хищным движением перехватил её и утянул под воду, держа крепко, как в танце. Амра даже взвизгнуть не успела от неожиданности. А когда, наконец, после нескольких кульбитов и переворотов в воде они вынырнули, Амра была вне себя от возмущения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Ты что?! Спятил! Я из-за тебя полные уши набрала! - ругалась она на него и отплевывалась, пытаясь разобрать лезшие в глаза мокрые волосы.
Но он так и не выпустил её из рук, по-прежнему держал, помогая одной рукой убрать пряли с лица. А потом мягко и нежно поцеловал и спросил:
- Ну, что, перестала трястись?
И вместе с ней уселся у края озерца в теплой воде. Устроил её на коленях, обнял и прижал к плечу её голову.
- У нас еще полно времени, не надо торопиться. Мы все успеем, - сказал он и снова поцеловал её бережно и мягко. - Я хочу, чтобы ты доверяла мне.
От этих его слов Амре, вдруг почувствовавшей себя глупой девчонкой, было и чуточку обидно, но так хорошо и спокойно, что она облегченно выдохнула и сама прижалась к нему. А он погладил её по волосам, провел едва касаясь кончиками пальцев по щеке и прижал её к себе крепче. Так они и сидели некоторое время, потом Ширас сказал:
- Расскажи мне, как ты жила. Что я пропустил за эти пять лет.
И Амра рассказывала, а он молча слушал. Только когда заговорила про Арса, как тот постоянно преследовал её, засыпал комплиментами и подарками, сильнее стиснул её и глухо прошептал:
- Прости, я должен был находиться рядом.
- Ничего, - сказала она, касаясь ладонью того места на его груди, где сердце, где живым ручейком ощущалась бьющаяся живая кровь. - Его уже нет, и он никогда нас больше не потревожит.
Ширас молча кивнул, прижимая её к себе. Но она чувствовала, как закаменели его плечи, он весь как будто звенел от напряжения. И вдруг подумала...
- Эй? Ты чего, ревнуешь?
Он резко повернул голову и взглянул на нее:
- А есть к чему?
- Ну... - Амра опешила.
- Ну?! - грозно навис над ней, глядя в глаза.
И вдруг стал щекотать её.
Ох, как она хохотала, орала и выдиралась и злилась! Гад и ревнивый дурак! Ей просто необходимо было взять реванш и наказать его! За все. За эти заходы его дурацкие! Теперь она уже сидела на нем верхом и норовила утопить, а он хмыкал и уворачивался.
И в какой-то момент страх перед неизбежным забылся, ушел. Они уже целовались, прижимаясь друг к другу ближе. Снова, как тогда, когда был проведен обряд на красную нить, только теперь по-настоящему. И все, что было запретно и словно отсечено обрядом тогда, накатывало сейчас волнами.
Томление, жар, все это, скопившееся за пять лет отложенной инициации, теперь разом рвалось на свободу. Ей вдруг стало тесно в своем теле, как будто... Если это не произойдет, она умрет.
Так горячо, надрывно. И все неслось само, уже не остановить.
- Сейчас, хорошая моя, - шептал он ей в губы.
Голос низко подрагивал, а руки оглаживали, обжигали касанием, заставляя выгибаться, подставляя грудь его губам. Одну, другую.
- Еще...
И жаркий вздох. Аххххххх...
Теперь уже не было преград, кожа к коже. Остро. Но ей было мало, хотелось больше. Он подхватил её, поднимая выше.
- Сейчас... Обними меня, вот так. Мммм... Сейчас...
О, как он её мучил. Не отпускал грудь и гладил там. Касался, дразнил, покачиваясь медленно и плавно. Чуть сильнее, и снова отодвигался, пока она наконец в голос не застонала. И только тогда одним движением толкнулся вперед. И сразу замер, забирая боль.
Потом было только счастье.
ГЛАВА 44
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Состояние насыщения и правильности, впервые за все время. Только сейчас Амра осознала, сколько сил из нее тянула отложенная инициация. Это была словно открытая дверь, через которую постоянно утекала часть её энергии. И чем ближе к концу срока, тем труднее было это переносить. Просто она так свыклась, что уже не чувствовала этого.
