Затем приходила очередь ее отца. Пока его машина разворачивалась у края поля, сильные руки Джудит подбрасывали уголь в топку и затем брались за канистру с нефтью. Она подняла руку, чтобы поприветствовать меня, а я махнула ей в ответ.
Шесть новых борозд тянулись за каждым плугом, над ними кружили грачи, копаясь в отвалах, словно искатели сокровищ. В последний раз вдохнув смесь запахов свежевспаханной земли и угольного дыма, я села в машину и поехала к Калебу, чьи дорсетхорнские овцы должны были скоро ягниться.
Несколько дней спустя я дремала после обеда в своей гостиной, когда в нее постучался мистер Тимс. За его спиной раздался быстрый голос:
– Незачем меня представлять, я войду так, – все еще полусонная, я подняла голову и увидела, что ко мне обращается мисс Аннабел: – Как поживаешь, Эми? Дремлешь из-за погоды?
– Нет, я... я опять в тягости.
Она замолчала на мгновение, затем пожала плечами:
– Ну, удивляться нечему, ведь Леонидас был здесь все лето. Надеюсь, на этот раз будет сын – Леонидас, конечно, заслуживает этого, – к моему облегчению, мисс Аннабел сменила тему. Она рассказала, что получила отпуск, навещала друзей в Бате, а теперь возвращается в Нетер Курт. – ...и я решила заглянуть сюда на часок. Как себя чувствует Флора? Леонидас писал мне об ее болезни. Ты, наверное, ужасно переживала.
– Да, мы оба... но сейчас она совершенно выздоровела.
– Хорошо, что дети, к счастью, быстро оправляются. Я забегу, взгляну на нее на минутку.
– Он тоже приезжал взглянуть на нее – лорд Квинхэм, – собравшись с духом, сказала я.
– Разве? – ее брови поднялись. – Когда здесь еще был Леонидас? Какая наглость с его стороны, после того, что он устроил здесь в последний раз!
– Нет, Лео уже уехал, – поспешно объяснила я. Ее брови поднялись еще выше. – Он не оставался здесь, Фрэнк, то есть – он уехал в Шотландию... – я запнулась и, покраснев, закончила: – со знакомым.
– Надеюсь, он хорошо заплатил ей. Не смотри на меня так удивленно, Эми. Об этом нетрудно догадаться, если знать Фрэнсиса так хорошо, как знаю его я, и иметь несчастье побывать за ним замужем, – мисс Аннабел загадочно, едва заметно улыбнулась. – Однако мне грех жаловаться. По-моему, соус к гусаку вполне подойдет и к гусыне, – она засмеялась и зажгла сигарету. – Пожалуй, я расскажу тебе эту историю, Эми. Почему бы нет? Меня тянет рассказать ее кому-нибудь, а ты как раз способна понять ее иронию.
Мисс Аннабел, устроилась поудобнее в кресле.
– Весной я выпросилась на три дня в отпуск в Париж. Приехав туда, я стала развлекаться – купила себе полностью новую одежду и шикарнейшее белье. В первый день я была там с подругой, Сильвией Бенсон, и она сказала, что это белье, делает меня похожей на потаскушку! А я ответила ей – все равно его никто не увидит, так стоит ли об этом беспокоиться? – она засмеялась. – Мне так хотелось почувствовать себя другой, ведь я несколько месяцев не носила ничего, кроме формы. Я проводила Сильвию на юг – там у нее была на лечении сестра, член VAD, – а затем решила прогуляться, потому что вечер был просто чудесный. Я бесцельно бродила одна, как обычно гуляют в отпуске, и вдруг почувствовала, что кто-то наблюдает за мной. Оглянувшись, я заметила молодого офицера-летчика, который явно только что приехал в отпуск. Он очень заинтересованно смотрел на меня, и тут до меня дошло, что вокруг прогуливаются женщины вполне определенного рода занятий, – она снова засмеялась, – и он решил, что я – одна из них!
– Ох, как же вам было неловко! Вы взяли кэб?
– Нет, Эми, не взяла. Я развернулась так, что мои юбки зашуршали, опустила ресницы – и улыбнулась ему. Он тут же подошел – я была польщена, потому что среди других девиц были и очень хорошенькие. И тогда, на ужасающем французском, он спросил меня, не занята ли я сегодня вечером. А я, на своем, куда лучшем французском, ответила: «Нет еще». Он обрадованно улыбнулся и предложил мне руку.
Я в ужасе открыла рот, но мисс Аннабел спокойно продолжала:
– Он сказал мне: «Мадемуазель, я был бы рад пригласить вас на ужин, но поймите мужчину, который только что приехал с фронта...» Я взмахнула ресницами, сжала его руку и заверила его, что, конечно, понимаю – а мосье лейтенант уже снял комнату в отеле? И мосье лейтенант изложил на своем отвратительном французском, что пока не снял, но сделает это немедленно и будет в восторге, если я соглашусь разделить ее с ним до ужина.
– И что же вы сделали?
– Я разделила ее с ним до ужина.
– Но... но... – у меня это просто не укладывалось в голове.
– Я вошла в отель с ним под руку и стояла там с непроницаемым лицом, пока он получал ключ. Служащий отеля был очень вежлив – Франция все-таки. Когда мы поднялись наверх, я подумала – как удачно, что на мне новое белье, но даже если бы я оказалась в дерюге, это не имело бы значения в первый раз! Он объяснил мне – с отменной любезностью – что его желание так сильно, что он будет признателен мне, если я извиню его страстность. Просто невообразимо, как он умудрился объяснить такой деликатный момент при таком дурном знании языка, но я заверила его, что вполне его понимаю – и, должна заметить, мне показалось, что все, сделанное мной в полевых санитарных пунктах, принесло меньше пользы, чем первые пять минут, проведенные с этим молодым беднягой. Затем мы выкурили пополам сигарету – короткий такой перекур – ну, а остальное, представь сама, Эми. Мы поужинали очень поздно, но очень хорошо – он знал толк в таких делах – а затем вернулись в отель.
– Мисс Аннабел... как вы могли?!
– Очень легко, Эми, очень легко, – она наклонилась ко мне. – На самом деле, увидев его, я подумала – вот моя месть Фрэнсису, потому что этот молодой человек – Кон, как он сказал, хотя не знаю, это его настоящее имя или поддельное, мне все равно – он был копией моего мужа. Не внешне, хотя выглядел он великолепно – у него были темные волосы, а голубизна глаз была темнее, кельтская кровь, наверное – но во всем остальном он был вылитый Фрэнсис. Та же самая манера «пусть дьявол об этом заботится», тот же голос, те же любимые словечки – возможно, они вместе учились и даже были знакомы. Вот почему соблазн был велик. Какая возможность отплатить Фрэнсису! Я не рассказала ему об этом во время развода – но, может быть, после, как-нибудь при встрече, – она рассмеялась, но затем ее лицо стало задумчивым. – Как странно, я ведь сделала это из мести. Я отвергла бы этого офицера, если бы он не напомнил мне Фрэнсиса. Он показывал мне фотографию своей подружки. Я украдкой взглянула на адрес – это нетрудно, когда ты потаскушка, ведь они не страдают излишней щепетильностью – бедная девушка была в VAD под Руаном и, без сомнения, думала, что ее красивый друг проводит время в Париже один. Но любопытно вот что – мне это очень понравилось. Все было так просто, никаких лишних чувств, всего лишь совокупление двух здоровых молодых животных – я никогда еще не была такой раскованной. С его стороны было мило, что... хм... – в первый раз с начала рассказа она покраснела. – Ладно, зачем стесняться, когда уже столько сказано? После первой вспышки он очень заботился о том, чтобы и я получала удовольствие от происходящего, хотя я была только потаскушкой. Должна сказать, что до этого я не получала такого наслаждения от физической близости. Фактически, под конец я сама была готова заплатить ему! Но я сдержалась, чтобы не испортить представление, – мисс Аннабел указала на запястье, где поблескивал золотой браслет. – Очень милый, правда? Я купила его на деньги, которые дал мне этот офицер. Мне нравится носить его – прелестное напоминание о двух веселых днях в Париже! – она засмеялась.
