— Сейчас сделаю чай, — отвечает Марк таким же хриплым голосом, все так же напряженно глядя мне в глаза.
Чайник, кажется, уже давно кипит. Но мы оба даже не шевелимся.
23 глава 23
— Твою мать, — Марк наконец отлипает.
Шумно сглатывает, и я вижу, как дергается его кадык.
Отходит от меня, полностью игнорируя разрывающийся чайник.
Резко распахивает дверь наружу и просто стоит под холодными порывами ветра.
Слышу, как мощно вдыхает воздух.
— Тебя тоже неплохо бы растереть, — бормочу, когда он наконец возвращается, плотно прикрыв дверь.
— Спасибо, Маша. Но это… Лишнее, — хрипло бросает, не поворачиваясь ко мне.
— Держи.
Приносит большую кружку с кипятком, в который насыпал что-то из пакета.
— Там травы, — добавляет, глядя на меня в упор немигающим взглядом.
— Сейчас разберусь, что у нас с едой, — быстро возвращается к плите.
Заваривает и себе чай.
Быстро глотает и матерится, явно обжигая себе горло.
Начинает возиться у плиты, в поисках пищи.
— Марк, а дальше мы что будем делать?
— Когда стихнет, вызовем кого-то из деревни. А нет. Твою же мать. Мой телефон в дребезги. А твой…
Он подхватывает сброшенные на пол мои брючки.
— Твоего, Маш, вообще нет. Похоже, вылетел, когда мы прыгнули. Ничего. Отогреемся, просушим вещи и пойдем искать дорогу завтра.
Обалдеть!
Кто бы мог подумать. Что в двадцать первом веке можно вот так вот заблудиться и полностью остаться без связи! А если бы не этот домик, то… Даже не представляю, что бы с нами было!
— Или лесничий вернется. Он же здесь бывает. Не переживай об этом, Маш. Разрулим все. Главное, чтобы у тебя пневмонии не было! Ох, да это просто охренеть!
— Что такое?
Приподнимаюсь на локте.
Как-то слишком сильно я ощущаю слабость.
Надеюсь, это просто стресс, и я не заработала и вправду пневмонию.
На себя-то плевать, ладно. Но мой малыш! Это может очень плохо сказаться на беременности!
Но не хватало еще какой-нибудь плохой неожиданности!
— Нет, все как раз очень хорошо. Здесь сауна, Маш. Сейчас согреемся.
— Только не очень сильно топи, Марк.
— Почему? Нам тепло как раз сейчас очень нужно.
— Мне…
Черт, ну что мне придумать такого?
— Мне плохо может стать от сильного перепада температур. Если с холода на жару сразу. В последнее время давление что-то часто шалит.
— Почему ты мне не сказала?
Марк хмурится, окидывая меня строгим взглядом.
— Обследоваться нужно. Вернемся отсюда, насильно тебя по врачам потащу!
— Да… Ерунда, Марк.
— Не выдумывай даже. Пройдем все обследования, какие можно. И слушать ничего не собираюсь. Насильно потащу, имей в виду.
А я почему-то улыбаюсь.
Черт, я отвыкла уже за это время от его, иногда такой грубой, заботы.
— Пойдем, малыш. Не сильно разогрел.
Марк возвращается.
Подхватывает меня на руки.
Осторожно проводит пальцами по щеке. Так нежно… Что у меня в груди щемить начинает.
— Нельзя так с собой. Ты же весь мой мир, Маша. Вся моя жизнь. Зачем мне жить, если с тобой что-то случится?
«Тогда зачем ты так со мной?»
Хочется сказать, но сейчас Марк смотрит на меня так… Что дух перехватывает!
И я молчу. Просто прижимаюсь к нему, обнимая его крепкую шею. Позволяю себя нести в сауну, в которой и правда так приятно тепло, но совсем не жарко.
— Черт, Маша.
Марк так и стоит, держа меня на руках.
Перебирает позвонки. Потирается отросшей щетиной о мою щеку.
— Как же я не хочу тебя отпускать….
— Тогда не отпускай.
— Точно? Маша, я же…
— Марк, я соскучилась. Так соскучилась. По нам….
Тянусь к нему, как-то глупо и неловко тыкаясь губами о его лицо в темноте.
— А я… Я охренеть, как соскучился. Машаааааа.
Марк резко, с силой дергает меня на себя. Так, что просто впечатывает ребрами в стальные мышцы груди.
Накрывает мой рот таким поцелуем, от которого у меня из глаз летят искры.
Полотенце отлетает в сторону.
Марк целует меня, не отрываясь. Его руки так привычно, так жадно скользят по моей спине, запутываются в волосах.
— Я твой, Маш. Весь твой. Со всеми потрохами. Навсегда, — шепчет, укладывая меня на деревянную скамейку.
— Ты для меня самое главное в мире, — хрипло добавляет, будто в душу вонзаясь своим взглядом.
И снова целует.
Жадно. Лихорадочно. Горячо.
С головы до самых пальчиков на ногах.
Покрывает поцелуями все тело, нетерпеливо отзываясь хриплыми выдохами, когда я извиваюсь и стону под его горячими, неуемными ласками.
Поднимается снова к моему лицу, и я уже сама обвиваю его бедра ногами.
В его глазах дикий голод, но Марк входит в меня очень медленно. Осторожно.
— Люблю тебя. Люблю, — бессознательно шепчу, жадно двигаясь ему навстречу бедрами.
Пока мощный удар наслаждения не пронзает все мое тело. Насквозь. А я сама будто разлетаюсь в этом блаженстве на тысячи осколков. Люблю….
— Марк…
Просыпаюсь, так привычно, в крепких объятиях мужа. Любимого мужа, потому что…
Несмотря на что, я все еще его люблю.
И ничуть не меньше, чем раньше. Как бы я с этим не боролась!
— Маленькая моя. Как же я скучал по тебе. По этому всему…
Хрипло шепчет, прижимая меня к себе еще крепче. Зарывается пальцами в волосы, мягко перебирая их. Слегка массируя кожу головы. Вызывает этим миллион мурашек по всему моему телу. Под кожей… Шумно втягивает воздух у моих волос.
— По всему, Машааааа. По губам твоим. По запаху. По тому, как ты дышишь во сне. И как меня обнимаешь. Охренеть, как соскучился.
— Марк…
Хочу сказать, но…
Есть ли в этом смысл?
Снова повторять все то, что уже было сказано?
Олег раскаялся в том, что было в том ресторане. Я успела поверить, что он искренне жалеет о своей измене.
А Ирэн?
В этом я не могу его винить. Это его старая любовь, разве сердцу прикажешь?
Но он сейчас здесь. Со мной. И все это время был рядом. Не с ней.
И…
Марок сейчас так на меня смотрит, что в одном его взгляде я вполне способна провалиться!
Разве так смотрят на тех, кого не любят? К кому не имеют никаких чувств?
И Марк все сделал, чтобы меня вернуть.
Мне ли не знать, как он на самом деле занят и сколько сил и времени у него отнимает его бизнес!
Но он приезжал в деревню. Ради того, чтобы быть рядом. Ради меня.
Ведь Марк не знает о ребенке!
Так, может, не стоит снова задавать ему вопросы, на которые я уже, можно считать, получила ответ?
— Я знаю, что сделал тебе очень больно, Маш.
Марк сгребает меня в охапку своими сильными руками.
Поднимает, забрасывая себе на грудь.
Прижимает так крепко, что я чувствую каждый удар его сердца. Чувствует, как я дергаюсь всем телом, когда он это говорит, и в его глазах я тоже вижу боль.
— Знаю, моя маленькая. И ты даже не представляешь, как я себя виню за это. Я не должен был так поступать. Я знаю, что мне нет прощения. Но… Просто будь со мной. Пожалуйста, Маша. Как же мы с тобой без НАС? А я до конца своих дней буду доказывать тебе, что ты не ошиблась, оставшись со мной. Я многое осознал за то время, что был без тебя. Эти дни стали для меня намного длиннее, чем годы раньше. Поверь. Я никогда. Никогда больше не сделаю тебе больно. Скорее собственную руку отгрызу, чем…
Он сдавленно выдыхает.
Я всхлипываю.
Марк тут же проводит пальцами по моим ресницам.
А после тянет на себя.
Покрывает поцелуями.
Глаза, шею, лицо…
Быстрыми. Осторожными. Нежными.
А после касается губ своими. Слегка проводит по ним. Мягко раздвигает мои губы, накрывая их очень долгим и таким нежным поцелуем.
— Как мы без нас, а? Без нашего дома. Без… Без вот этого всего, Маш?
А я не знаю.
И только с шумом выдыхаю. Перед тем, как Марк уже по-настоящему обрушивается на мои губы. Так жадно, что из глаз летят искры.
