Алексей был умен и обладал высоким уровнем интеллекта, но он не считал себя гением, хоть мать и старалась его таковым сделать. Но талантливым… он себя назвать мог. Он всегда сомневался во всем, что ему говорят, и в тех, кто ему это говорит. Именно поэтому он столько раз все проверял — потому что не до конца верил даже в изученные базы. Все могут ошибаться, и парень это знал как никто другой.
— Ну что, ты наконец-то готов? — спросила Сильфина, одетая в свой отремонтированный Алексеем бронескаф. Он был белым и более изящным, чем непохожий из-за модификаций ни на какой другой серый антибликовый доспех парня.
— Ко всему готовым быть нельзя… Но я сделал все что в моих силах, так что да, готов, — парень вышел в бронескафе.
Наручный искин, сканер и микросборщик ценою некоторой части брони, бластера в наруче и бесполезной «кошки» были встроены в наруч на правой руке. Все базы, кроме повторов, были записаны в него же, чтобы не потерять, если что. Старый искин из бронескафа парень убирать не стал — решил, что будет резервным. За спиной был привычный большой металлопластовый рюкзак, который был покрыт мифрилом, из-за чего отливал фиолетовым цветом. Там находились базы, нейросети и импланты на продажу. Стоило им выйти за дверь, как в Алексея прилетел шквал плазмы светло-синего цвета.
— Я тебе говорила, что ты параноик? — спросила девушка, которая была налегке, если не считать выданных ей бластеров и мономолекулярного меча на поясе. Парень понимал, что безоружной она будет больше обузой, тем более что ее главное оружие — телепатия, которая могла хоть и с огромным трудом, но пробиваться через защиту шлема, импланта и биосети. Он подозревал, что изменение ДНК дали девушке толчок к развитию и вполне вероятно, что она уже или почти достигла третьего уровня. Впрочем, убить или оглушить её он может гораздо быстрее, чем она нанесет ему непоправимый ущерб, так как оставил бэкдор в её нейросети для себя. Причем она это знает и только после выплаты денег по контракту и эвакуации с планеты он его уберет. Логичная подстраховка в их ситуации.
— Эмм, где-то пару тысяч раз, может больше, — задумчиво ответил он, направляясь к выходу и отдавая команды по подготовке аэроспидера, а также ввода убежища в состояние консервации. Впрочем, консервация не начнется сразу, сначала пару дней база будет в активном режиме, потом недели три в спящем, а уже если он не вернется, тогда и будет запущена консервация.
— Значит, это будет две тысячи первый.
— Даже если ты параноик — это не значит, что за тобой не следят. Или не хотят предать.
— Ты и меня подозреваешь? — хмыкнула девушка. — Даже после всех твоих предосторожностей?
— Тебя — в особенности. Ты одно из немногих существ в этой галактике, кто может напрямую мне навредить. Тем более, пока что я тебе нужен для охраны, а что потом?
— Ты сомневаешься в моем слове? — с угрозой в голосе спросила она, когда они уже подошли к большой пещере с большой раздвижной дверью на другой стороне.
Тут стояло где-то семь лендспидеров и пара военных бронированных аэроспидеров, один из которых был модернизирован. В нем стоял реактор помощнее, облегченная броня с покрытием из мифрила, несколько навесных бластерных пушек и форсированные движки. Это все, на что пока хватило умений Алексея.
— Я сомневаюсь даже в своем слове. Так как между обещанием и своей жизнью я выберу второе, — ответил он, закидывая рюкзак в объемный багажник.
— Пф, чего еще ожидать от монкея? — фыркнула презрительно принцесса.
— Сейчас пешком пойдешь, — пригрозил парень, и девушка замолчала, поджав губы.
Иногда она забывала о страхе перед ним, и её презрение к хуманам, вбитое с детства, прорывалось сквозь воспитание. Хотя основная причина такого поведения была в раздражении, вызванном ожиданием, отношением самого Алексея, который не испытывал ни малейшего пиетета перед ее красотой и положением, а также практической невозможностью повлиять на ситуацию, так как ее телепатические способности она не могла применить по отношению к нему, не будучи при этом оглушенной, размазанной об стену или испепеленной плазмой. А беспомощное ожидание… Оно многих сводит с ума. Особенно когда ты не знаешь, что случилось у тебя дома за это время, и примут ли тебя назад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Аэроспидер имел форму наконечника стрелы, уплощенного снизу, где у него находились антигравы. Сзади у него располагался кузов на четыре эльфа в средней или шесть в легкой броне, также сидения можно было убрать, получив немало места для груза. Спереди же находились места для пилота и еще одного пассажира, куда и сели Алексей с надувшейся Сильфиной. Причем как в самолете передняя часть открывалась полностью. Между кузовом и кокпитом располагался реактор, радар и искин. Сам аэроспидер не имел иллюминаторов или окон и был абсолютно черным. Снаружи находились только проекторы щита и камеры, которые транслировали на шлем бронескафа, нейросеть пилота или внутренние экраны кокпита изображение снаружи и всю входящую информацию с сенсоров, сканеров и радара, из-за чего непривычный к такому разумный почувствовал бы себя летящим в открытом небе. Хотя нет, непривычный бы был дезориентирован сенсорной перегрузкой. Управлялся аэроспидер тремя способами: подачей мысленных команд искину, полуавтоматическим управлением через нейросеть или собственный искин, а также самым редко используемым — ручным, которое нужно только, если искин спидера и внутренняя связь откажут. Хотя и в таком случае можно с помощью наручного шлейфа подключиться через панель управления.
— Слушай, — через несколько минут полета позвала Сильфина. В отличие от Алексея, она интровертом не была, а потому она ощущала жуткую нехватку в общении. — А что ты будешь делать… Ну, после всего? Получишь деньги, титул, а дальше?
— Я так далеко не задумывался, потому что жизнь такая поганая штука, что если слишком далеко планируешь, она обязательно даст тебе под дых, — он вспомнил как совсем недавно, пару месяцев назад, сидел дома и самым амбициозным его планом была покупка новой игровой приставки. — Но в общем полетать по галактике, а потом осесть в каком-нибудь институте, стать ученым.
— И какой направленности? — удивилась принцесса, не ожидавшая от «варвара», который, как она считала, просто наворовал кучу баз для своего освобождения, такой тяги к науке.
Впрочем, она не знала об его уровне интеллекта, так как Алексей был не из хвастливых. И вообще считал определение его уровня по скорости когнитивных вычислений глупостью. В прошлой жизни он знал о синдроме Саванта — когда люди с психическими расстройствами вроде аутизма проявляли какие-то таланты в других сферах. Например, считали чуть ли не быстрее компьютера. Вот у них скорость вычисления была бы такой, что здесь любой определитель бы зашкалил. Но нужно ли это для науки? Нет. Для науки нужен особый склад ума: радость от открытия неизведанного, терпение, воображение, в конце концов, и огромное количество труда. Причем с последним в этой галактике все в основном плохо — разбаловали разумных базы и искины. Эратосфен ещё в третьем веке до н.э. с помощью скафиса вычислил размеры Земли. Любой школьник в его мире знал во много раз больше о мире этого самого Эратосфена, но кто из них смог бы повторить его подвиг, особенно имея только знания современника Эратосфена?
— Пока не знаю… Но разве меня кто-то ограничивает? Как ты сказала, я буду жить до тех пор, пока меня не прикончат, то есть, я надеюсь, что очень долго. Попробую разное, тем более что с моей ДНК само собой напрашивается изучение артефактов предтеч, но в общем меня привлекает пока что генетика и нанороботы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Аэроспидер летел очень быстро, но при этом компенсаторы и энергетический щит настолько нивелировали все неприятные ощущения вроде воздушных ям или перегрузок, что только по экрану можно было понять, что они движутся.
— А ты чем?
— Как чем? — растерянно посмотрела она на парня. — Я принцесса.
— И это род деятельности такой? «Я принцесса». Насколько мне известно, даже правители занимаются в основном дипломатией и только самыми важными проблемами, которые не скинуть на искины, заместителей и помощников. Устроили бы давно технократию и коммунизм.
