— Согласен.
— Только один будешь продавать? Ты ведь говорил не о «нём», а о «них». Во множественном числе. Значит, у тебя больше одного коралла.
— У меня их два.
— Продашь второй?
Теперь уверен наверняка. Они стоят куда дороже. Эх, вот интересно насколько он меня на самом деле нагреет. Со вздохом я опустил второй шарик в выемку. Он сразу подвергся той же процедуре, что и первый. После проверки я получил шесть синих купюр.
— Появятся ещё такие. Приходи, куплю без лишних вопросов.
Сидя в поезде угрюмо смотрел в окно на проносящийся пейзаж. Из города я решил уехать как можно скорее. Ковочар может и местечковая гнида, но крупная. В городе у него полно подвязок, в том числе в полиции. Было желание зайти к Софи. Сказать, что со мной всё в порядке. А то я появился перебинтованный на пороге, просил денег, а потом и вовсе в темноте растворился. Беспокоится… наверно. Во всяком случае мне так хочется думать. Долг опять же вернуть нужно. Пожалуй, извинюсь и передам деньги с письмом. Не хочу лишний раз светится около её дома.
Сколько её помню, она всегда была такой отзывчивой. Наверное, знакомство с ней, это единственное, что не позволило мне камнем уйти на самое дно. Помню, как мы встретились на рыночной площади. Нам, наверно, тогда было лет по четырнадцать. Она потерялась, а я побитый сидел и плакал в переулке. Каким же я раньше был плаксой.
Как сейчас помню, что она тогда мне сказала. «Плачут только те, кто больше ничего не может сделать». А у самой слёзы по щекам катятся. С тех пор мы сильно сдружились. Вот только ни её родители, ни мои опекуны такой дружбе не были рады. Водится с низкорождёнными — признак дурного тона.
Пока её родители проявляли пассивное недовольство и старались, чтобы мы меньше общались. Я дома стал выхватывать на порядок чаще. Отчим был в ярости. Не дай бог девку попорчу. Высказывать ему придут. Ведь он в ответе за приживалу. Яйца грозился вырвать. Вот ведь тупой членосос. Чтоб у тебя печень села и кишки прохудились.
При воспоминании об отчиме, внутри разгорелось пламя ненависти. Кулаки сами собой сжались. Подошедший контролёр, положивший руку мне на плечо, отшатнулся, увидев мою перекошенную рожу.
— П-п-простите уважаемый. Уже конечная и все пассажиры должны покинуть вагоны.
— Да. Извините, что напугал. Всего доброго.
Куда это меня занесло. Поезд и направление я выбрал случайно. Только бы за город шёл — остальное не важно. Надпись на информационном стенде гласила: — «Добро пожаловать в посёлок Люквер». Буду надеется, что здесь есть постоялый двор или что местные не откажут путнику в ночлеге. От Ауберга тут порядка ста километров, так что тут должно быть довольно спокойно.
Идя по грунтовой дороге никак не мог надышатся. Воздух такой чистый. В том мире было как-то не до дыхательных процедур. Зато сейчас можно вдоволь надышатся. Впереди за поворотом показалась девушка в белом платье и соломенной шляпе. На вид ей лет шестнадцать-семнадцать. У её велосипеда спустило колесо. Она шла по дороге одной рукой толкая железного коня, а в другой держа какие-то свёртки, которые так и норовили выпасть.
— Вам помочь?
— Я была бы вам очень благодарна. — Девушка с явным облегчением избавилась от ноши. — Я вас раньше здесь не видела. Откуда вы?
— Из Ауберга. Приехал на денёк отдохнуть от городской суеты.
— А к кому именно? Может я их знаю?
— У меня никого здесь нет.
— Вот как. Понятно.
Настала неловкая тишина. Наверное, неловкая. Ибо для меня просто помолчать в тишине, никуда не торопясь, не сталкиваясь ежеминутно с прохожими, только за счастье.
— А. А, почему вы выбрали именно Люквер. — Девушка предприняла ещё попытку завязать разговор.
— Я поехал наугад в случайном направлении. — Пожал я плечами.
— Что! Вот так просто взяли и поехали неведомо куда! — Девушку этот факт сильно поразил.
— Да. Что в этом такого?
— Для меня такое немыслимо. За свою жизнь я всего дважды была в городе. А так за приделы села вообще не выбиралась. Поэтому такое для меня невероятно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тут нет ничего особенного.
— И всё равно взять и уехать в неизвестном направлении. Ты не переживаешь, что может что-нибудь случится?
— Когда мы перешли на «ты»?
— Ой. Прости, то есть простите. У нас тут все друг к другу так обращаются.
— Ничего. Можно и на «ты».
— Раз такое дело. Может познакомимся? Меня зовут Лиза или для друзей Лизи.
— Меня Марк.
— Скажи… Марк… — Девушка немного замялась. — Ты военный?
— Нет. Я прохожу альтернативную службу в канцелярии одного из районов города.
— То есть ты, можно сказать, связан с правительством.
— Примерно так же, как с ним связан обычный дворник. Моя работа заключается в составлении технических отчётов и корректировки чертежей согласно городским предписаниям.
— Это так интересно! А расскажи каково жить в городе?
— Зависит от того, где ты живёшь. Где-то просторные улицы с ухоженными парками и подсвеченными архитектурными шедеврами. А где-то узкие улицы с весящим в воздухе смогом.
— А правда, что в городе есть театр. Моя мама была в столичном театре и говорит это невероятно.
— Есть и не один. Вроде как их три. Имперский, драматический и кукольный.
— И ты в них был?! — Глаза Лизи ярко загорелись.
— Нет. Только в двух имперском и драматическом. Мне нравится театр, но порой не знаешь на какое представление попадёшь. Из-за чего можешь оказаться сильно разочарованным. Я больше предпочитаю центральную галерею. Ходишь чесами, думаешь о своём, созерцая мысли других излившиеся на холст. По выходным вход бесплатный. Так что это досуг, не бьющий по карману.
— Можешь ещё что-нибудь рассказать о городе. А то тут тоска зелёная. Раз в год шуты на ярмарку приезжают и всё. Заняться нечем, а книге в местной библиотеке можно в одном шкафу уместить.
Так неспешно переговариваясь мы дошли до дома Лизи.
— Постой здесь, я сейчас вернусь.
— Извини, но мне нужно ещё ночлег найти.
— Так тебе даже переночевать негде?!
Уж слишком она бурно на всё реагирует. Словно ребёнок. Хотя о чём это я. Она недавно и была ребёнком. С выросшей грудью знаний об окружающем мире у неё не прибавилось. Так что это не удивительно.
— Негде. Я же говорил, что поехал наугад в случайном направлении.
— Тогда тебе точно стоит немного подождать. Моя тётя сильно болеет и не может сама ухаживать за домом. Поэтому она живёт с нами, а дом пустует. Так что думаю ты можешь переночевать там. Только мне нужно спросить разрешение.
— Раз такое дело, то я подожду.
— Я сейчас. — Улыбнувшись, девушка скрылась за дверью.
Вот интересно, смог бы я прижиться в деревне. Ковыряться в земле, держать кур, латать прохудившуюся крышу. Думаю, справился бы, но на долго меня не хватило. Я привык к городской суете и беспрестанному толканию локтями. А от спокойной и размеренной жизни мне бы сорвало крышу.
— Эй, парень ты чего здесь трёшься?
Я развернулся на говорившего. Полноватый юноша с копной кудрявых волос открытым лицом и букетом полевых ромашек в руках.
— Лизи жду. Она об… — Договорить я не успел.
— Слушай сюда, не знаю кто ты, но тебе ловить здесь нечего. И впредь не смей называть её Лизи. Так её зовут только родственники и близкие друзья.
— А ты кто? Уж явно не родственник. Да и для друга уж больно сильно яришься.
— Я её…
— Людвиг! Что ты здесь делаешь?
— Я…это…тут… ну, это… тебе…вот. — Людвиг протянул букет Лизи.
— Спасибо. Марк, подожди минутку, мама сейчас ключи вынесет.
Дом, о котором говорила Лизи, стоял на самой окраине посёлка. Добротное бревенчатое сооружение с погребом, тремя комнатами и огромной печью. Мебель, несмотря на слой пыли, тоже вполне не плохая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну вот, не отель конечно, но ночку можно здесь переждать.
— Спасибо тебе большое. Думаю, если бы не ты, я вполне мог остаться ночевать на улице.
— Да брось. У нас много добрых людей живёт кто-то да впустил бы.
