Лесничий поднял голову сосунка и потащил его из трясины. Пес понял, что лосенка спасут. Вне себя от счастья, он прыгал вокруг лесничего, лизал ему руки и радостно визжал.
Лесничий отнес лосенка домой и запер его в загоне для овец и свиней на скотном дворе. Затем созвал людей, чтобы помогли вытащить из болота погибшую лосиху. Только когда все было сделано, он наконец вспомнил, что должен был пристрелить Карра. Поманив пса, все время следовавшего за ним по пятам, он снова повел его в лес.
Вначале лесничий направился было к собачьему кладбищу, но по дороге, как видно, передумал и внезапно повернул в сторону усадьбы.
Карр спокойно шел за лесничим, но заметив, что тот идет к его старому дому, встревожился. Лесничий наверняка догадался, что это он, Карр, виноват в смерти лосихи, и теперь, прежде чем убить, ему зададут хорошую трепку.
А хуже побоев для Карра ничего на свете не было. В предчувствии расправы он вошел во двор понурившись и в усадьбе ни на кого не глядел, как будто ни с кем здесь не был знаком.
Владелец рудника стоял на крыльце.
— Что это с вами за пес, лесничий? Надеюсь, не Карр? Его вы давным-давно должны были пристрелить.
Лесничий стал рассказывать о лосях, а Карр весь сжался, стараясь стать как можно меньше и незаметней.
Но лесничий рассказал историю лосихи с лосенком вовсе не так, как ожидал Карр. К своему удивлению, пес понял, что лесничий хвалит его за то, что он хотел спасти лосей.
— Нет, этого пса я пристрелить не могу! — заключил свой рассказ лесничий.
Пес просто ушам своим не верил. Может, он ослышался? Неужто ему сохранят жизнь только за то, что он беспокоился о лосях?
Хозяин собаки тоже подумал: «Карр вел себя достойно». Но оставлять его в усадьбе он все же не захотел и сказал:
— Если вы, лесничий, желаете взять Карра и поручитесь, что он станет вести себя лучше, чем до сих пор, пусть живет!
Лесничий охотно на это согласился. Вот так и случилось, что Карр перебрался в лесничество.
БЕГСТВО ЛОСЯ СЕРОШКУРОГО
С того самого дня, как Карр перешел к лесничему, он навсегда покончил с недозволенной охотой в лесу. И вовсе не потому, что боялся, а просто не хотел, чтобы на него гневался новый хозяин. С тех пор как лесничий спас ему жизнь, Карр полюбил его так преданно, что ни о чем другом и не помышлял, как только следовать за ним по пятам и оберегать его. Если лесничий куда-нибудь шел из дому, Карр бежал впереди, разведывая дорогу, а если тот сидел дома, пес лежал у дверей, наблюдая за всеми, кто приходил или уходил.
Когда же в лесничестве было спокойно, на дороге не слышно было шагов, а хозяин ухаживал за деревцами, посаженными в саду, пес играл с лосенком.
Поначалу лосенок нисколько не занимал Карра. Но так как пес сопровождал хозяина повсюду, и на скотный двор тоже, у него вошло в привычку сидеть перед загоном и разглядывать сосунка, когда лесничий поил его молоком. Лесничий прозвал лосенка Серошкурый, считая, что лучшего имени такому страшиле не придумать, и Карр был с ним совершенно согласен. Всякий раз, глядя на лосенка, пес думал, что никого уродливее и нескладнее этого сосунка и на свете нет. Ножки у лосенка были длинные и слабые, и со стороны казалось, что он ходит на расшатанных ходулях. Большая голова с морщинистой, как будто старой кожей всегда свисала набок. Шкура топорщилась, точно помятая, и лежала складками, будто лосенок напялил на себя шубу с чужого плеча. Вид у него был всегда горестный и недовольный. Но удивительное дело — завидев Карра, он каждый раз поспешно поднимался, словно радовался ему.
Лосенок совсем не рос, день ото дня ему становилось все хуже, и однажды он не смог подняться даже навстречу Карру. Тогда пес забежал к лосенку в загон, и в глазах бедного сосунка вдруг зажглись радостные огоньки, словно исполнилось самое заветное его желание. Теперь Карр стал прибегать к лосенку каждый день и проводил с ним долгие часы. Он вылизывал его, играл и баловался с ним, а также наставлял, рассказывая разные премудрости, которые надлежит знать лесным жителям.
Как ни странно, но с тех пор, как Карр стал забегать к лосенку в загон, тот начал набираться силы, расти и за несколько недель вымахал так, что почти не вмещался в маленький загон. Пришлось перевести его на огороженное пастбище. Пожив там несколько месяцев, Серошкурый отрастил длинные-предлинные ноги и, если бы захотел, мог бы спокойно переступать через изгородь. Тогда владелец рудника позволил лесничему обнести пастбище высокой оградой. Здесь лось прожил несколько лет и превратился в сильное и статное животное. Карр, как только позволяло ему время, навещал лося, но теперь уже не из сострадания, а оттого, что они крепко подружились. И хотя лось по-прежнему был невеселым и вялым, псу нередко удавалось расшевелить его.
Серошкурый провел уже пять лет в лесничестве, когда владелец рудника получил письмо от заморского зоопарка, который хотел приобрести лося. Хозяин обрадовался этому предложению, лесничий же опечалился. Но не в его власти было сказать «нет», и лося решили продать. Карр вскоре разнюхал, что затевают люди, и поспешил все рассказать лосю.
Пес страшно боялся потерять друга, но лось спокойно принял эту весть: он не обрадовался ей, но, казалось, и не опечалился.
— И ты без всякого сопротивления позволишь увести себя? — спросил Карр.
— А что толку сопротивляться! — равнодушно ответил Серошкурый. — Я бы лучше остался здесь, но если меня продадут, придется расстаться.
Карр стоял, изучая взглядом Серошкурого. Тот еще не возмужал окончательно: рога у него были не так широки, горб — не так высок, а грива — не так густа, как у настоящего взрослого лося. И все же он был уже достаточно силен, чтобы бороться за свою свободу.
«Ничего не поделаешь: он провел всю свою жизнь в неволе», — подумал Карр. Но лосю не сказал ни слова.
Выждав до полуночи, пес снова пришел на лосиный двор. Он знал, что в это время отдохнувший и выспавшийся лось принимается за первую кормежку.
— Правильно сделаешь, Серошкурый, если позволишь себя увести, — прикинувшись спокойным и довольным, сказал Карр. — Будешь жить взаперти в большом саду, не зная забот. Жаль только, что тебе придется уйти отсюда, так и не увидев леса. Ты ведь знаешь, у твоих сородичей есть присловье: «Лось без леса — не лось! Лес без лося — не лес!» А ты ведь даже ни разу не побывал в лесу.
Серошкурый поднял голову от клевера, который он жевал.
— Я бы хотел увидеть лес, но как перескочить через ограду? — как всегда вяло спросил он.
— Да где уж тебе с твоими-то короткими ногами! — усмехнулся Карр.
Лось исподлобья глянул на Карра, который, несмотря на свой малый рост и короткие лапы, много раз на дню перепрыгивал через изгородь. И тогда, подойдя к ограде, Серошкурый одним скачком перемахнул через нее и оказался на воле, сам не зная, как это получилось.
Карр повел Серошкурого в глубь леса. Стояла прекрасная лунная ночь, какие бывают в конце лета. Но под деревьями было темно, и лось ступал медленно и осторожно.
— Может, лучше повернуть назад? — спросил Карр. — Ты ведь никогда прежде не бывал в дремучем лесу, можешь ногу сломать.
В ответ на эти слова Серошкурый только быстрее и смелее зашагал вперед.
Карр повел лося в ту сторону, где могучие ели росли так тесно и близко друг к другу, что под их сень не проникал ни малейший ветерок.
— Здесь, в лесной чащобе, твои сородичи обычно прячутся от холода и бурь, — сказал Карр, — и проводят всю зиму под открытым небом. Там же, куда попадешь ты, живется намного лучше. У тебя будет крыша над головой и хлев, как у вола.
Серошкурый не вымолвил ни слова в ответ; он стоял, жадно вдыхая крепкий запах хвои.
— Ты что-нибудь еще мне покажешь, — спросил он наконец, — или я увидел уже весь лес?..
Тогда Карр повел его к большому болоту и показал лосю поросшие мхом кочки и зыбкую трясину.
— По этому болоту лоси спасаются бегством, когда им грозит опасность, — сказал Карр. — Не знаю, как им это удается, ведь они такие большие и тяжелые, но они проходят по болоту, умудряясь не утонуть. Ты бы, верно, не смог удержаться на такой зыбкой и опасной трясине, да тебе это и ни к чему, за тобой ведь никогда не станут гнаться охотники!
Серошкурый, не вымолвив ни слова, сильным скачком очутился на болоте. Он обрадовался, почувствовав, как колышутся под ним мшистые кочки. Лось промчался наискосок через болото и снова вернулся к Карру, ни разу не застряв в трясине.
— Мы уже осмотрели весь лес? — спросил он.
— Нет, еще не весь! — ответил Карр.
И тут же повел лося к лесной опушке, поросшей пышным чернолесьем: дубом, осиной и липой.
— Здесь твои сородичи кормятся листьями и древесной корой, — сказал Карр. — Они считают это лучшим кормом на свете, но тебя за морем будут кормить, наверно, еще вкуснее!
