Поясные наборы включали различные накладки (круглые, прямоугольные, зооморфные, крестовидные), орнаментированные накладки, обоймы, украшенные стилизованными растительными узорами, наконечники и фигурки разных типов. Подобные поясные наборы не были специфическими для пеньковской культуры. Они распространены довольно широко, в чем проявлялась общая евразийская мода. А. К. Амброз связывал появление таких поясных наборов с полуварварской средой византийских городов и крепостей Нижнего Подунавья, откуда они быстро и широко распространились на значительных пространствах Евразии.[325] Пояса носили дружинники, принадлежавшие к самым различным этноплеменньш группам. Бытование подобных поясов среди носителей пеньковской культуры — свидетельство зарождения дружинного сословия в их среде.
Наиболее интересной категорией находок, встречаемой как в кладах, так и на поселениях и в могильниках пеньковской культуры являются фибулы. Среди них есть щитковые, состоящие из двух щитков, соединенных полукруглой дужкой; зооморфные и антропоморфные с прорезными щитками; шарнирные с прогнутой пластинчатой спинкой и ромбической ножкой. Характерными же для антского населения, к которому, несомненно, принадлежали и племена рассматриваемой культуры, были пальчатые фибулы, имеющие полукруглые щитки с пятью — семью выступами.
Фибулы, встречаемые на пеньковских памятниках, сложились в Северном Причерноморье под культурным влиянием Византии и Дунайского региона. Широкое бытование их в пеньковской среде, очевидно, восходит к традициям Черняховской культуры.
Выше отмечалось, что одним из центров бронзолитейного и ювелирного дела было Пастырское городище. На территории пеньковской культуры функционировали и другие центры производства изделий из цветных металлов. Об этом свидетельствуют находки глиняных тиглей, льячек, литейных формочек и шлаков, связанных с бронзолитейным ремеслом, на поселениях Хитцы, Будище, Семенки, Скибинцы, Домантово, Гута Михайловская и др. На селище Бернашевка в Винницкой обл. раскопками исследован производственный комплекс, в котором обнаружена литейная форма для изготовления пальчатых фибул.[326]
Пальчатые фибулы с маскообразной головкой и их дериваты являются, как уже было отмечено, характерным этнографическим украшением антов (рис. 47). Помимо пеньковского ареала, они широко распространены в Нижнем Подунавье, где проживание антов документировано историческими свидетельствами. Из основного региона антов эти фибулы распространились в Среднее Подунавье и на Балканский полуостров и далее на Пелопоннесский полуостров (рис. 48). Все это — надежные следы расселения антов и их потомков. Из Дунайских земель сравнительно небольшая группа этого населения вместе с германцами и аварами продвинулась далеко на север в области Мазурского Поозерья и Юго-Восточной Прибалтики, где известно около двух десятков пальчатых фибул рассматриваемых типов.
Рис. 47. Пальчатые фибулы с маскообразными головками из антских памятников Северного Причерноморья
Рис. 48. Распространение антских пальчатых фибул
а — места находки фибул;
б — ареал пеньковскои культуры;
в — ипотешти-кындештской культуры;
г — аварской (славяно-аварской) культуры Среднего Подунавья.
Мысль о принадлежности пальчатых фибул днепровских типов славянам-антам была высказана еще в 20-х гг. XX в. А. А. Спицыным.[327] О славянской атрибуции этих вещей в Восточной Европе писал и А. М. Тальгрен, утверждавший, что их распространение отражает славянское расселение начала средневековья.[328] Научную разработку тезис о славянской принадлежности пальчатых фибул Днепровского региона получил в работах Б. А. Рыбакова.[329] Позднее немецкий археолог Й. Вернер, рассмотрев все комплексы находок пальчатых фибул в Европе, убедительно показал, что такие изделия с маскообразными головками и их дериваты были составной частью славянской женской одежды. Они типологически заметно отличаются от пальчатых фибул, свойственных германскому миру. Кроме того, в отличие от германцев, которым свойственно было парное ношение фибул, славянские женщины носили их по одной.[330] Последующие археологические изыскания многократно подтвердили это заключение и детализировали его, показав, что пальчатые фибулы с маскообразными головками и их дериваты были свойственны не всему раннесредневековому славянскому миру, а только одному из крупных племенных образований — антам, вышедшим из среды населения Черняховской культуры.[331]
Единичные находки рассматриваемых антских фибул разрозненно встречаются в лесной зоне Восточно-Европейской равнины. Они найдены в ареале колочинской культуры, связываемой с днепровскими балтами: в пограничной полосе с ареалом пеньковской культуры — на нижней Десне (Мена и Новоселье) и в верховьях Сейма (Курск, Гапоново, Казачья Локня), а также в Гомеле и у с. Мужиново в Клетнянском районе Брянской обл.; на двух поселениях тушемлинской культуры — Никодимово и Микольцы и в рязанско-окских и муромском могильниках (Кузьминском, Шокшинском и Подболотненском). Эти материалы, как и некоторые другие, менее яркие, свидетельствуют о некоторой инфильтрации антского населения из пеньковского ареала в балтские и финские области.[332]
Пальчатые фибулы антских типов обнаружены еще в Крыму, в могильниках Артек, Лучистое, Суук-Су, Эски-Кермен[333] и приписываются обычно готам, поскольку их пребывание в этом регионе документировано историческими памятниками. Проникновение носителей черняховской культуры в Юго-Западный Крым археологически прослеживается в течение второй половины III — начала V в. Памятниками этих переселенцев являются могильники с захоронениями по обряду трупосожжения, содержащие различные Черняховские компоненты. Так, в Инкерманском, Ай-Тодорском, Озёрном-Ш, Севастопольском и Чернореченском некрополях встречена глиняная посуда Черняховского облика. Такая же керамика найдена также в Херсонесе и Керчи. В Инкерманском, Заморском и Скалистинском могильниках, в Херсонесе и Пантикапее обнаружены двупластинчатые фибулы Черняховской культуры. Двучленные прогнутые подвязанные фибулы, сопоставимые с Черняховскими, встречены в Инкерманском, Ай-Тодорском, Чернореченском, Севастопольском и Скалистинском некрополях, а также в Пантикапее. Из Ай-Тодорского и Севастопольского могильников происходят железные ведеркообразные подвески. В ряде крымских памятников найдены костяные пирамидальные подвески с кружковым орнаментом, типичные для черняховской культуры. Пряжки и некоторые другие предметы убора из могильников Юго-Западного Крыма имеют также черняховское происхождение.[334]
Всё это является бесспорным показателем проникновения в Крым носителей черняховской культуры, которое имело место в период от конца III до первой половины V в. включительно. Высказано предположение, что этот процесс отражает стремление Херсонеса организовать оборону своих земель с помощью варварских племен.[335]
Готы, которым приписываются рассматриваемые могильники Юго-Западного Крыма, — общее название разноплеменного населения. Об этом ярко говорит разнохарактерность погребальной обрядности. Среди переселенцев в Крым по ряду признаков выявляются немногочисленные захоронения германцев, но иные этнические компоненты в крымских некрополях не поддаются надежному определению. Но поскольку в среде носителей черняховской культуры Северного Причерноморья были и славяне-анты, и сарматы, следует допустить их проживание и в Крыму. Пальчатые фибулы днепровских типов — определенный показатель наличия здесь антского населения. О том, что они принадлежали здесь славянам, можно судить по способу их ношения. Крымское население носило, как и анты Днепровско-Дунайского региона, по одной фибуле, в то время как готам свойственны парные. Согласно изысканиям А. И. Айбабина, эти фибулы, как и другие украшения, известные по антским кладам, привозились в Крым из Днепровских земель.[336] Очевидно, они поступали в Крым к своим соплеменникам. Находка бракованных фибул в одном из захоронений могильника в Лучистом отражает попытку производства их на полуострове. Необходимость в этом, нужно полагать, была.
Среди лепной керамики нижнего горизонта культурных напластований Судакской крепости обнаружено большое число фрагментов сосудов пеньковского облика, причем представлены практически все типы этой посуды. В сравнительно небольшом количестве пеньковская керамика встречена в крымских погребальных памятниках VII в. — Айвазовском, Богачевке, Наташине, Суук-Су, Христофоровке.[337] Это достоверный показатель присутствия антского населения в Крыму в начале средневековой поры. Какая-то часть его могла сохраниться с позднеримского времени и дожила до раннего средневековья. В VI–VII вв., возможно, к остаткам антов подселялись новые группы соплеменников.
