— Посмотри мне в глаза. — Я продолжала упрямо смотреть на кран. — Посмотри, я сказал.
Моему упрямства было не суждено прожить долго. Крис сжал мои щеки и поднял лицо к потолку, заглядывая в глаза.
— Помнишь, как нам было хорошо? — поцелуй в шею был слишком горяч. — Ты говорила, что любишь. — Поцелуй в щеку. — У меня ночами в ушах твои стоны до сих пор стоят.
Крис развернул меня к себе лицом и посадил на раковину. Платье задралось, открывая доступ к ногам. Он жадно целовал мои губы. Иногда прикусывал их, а иногда его поцелуй становился приторно-сладким. Некогда любимый мною мужчина начал распускать мою французскую косу, а другой рукой удерживал за талию.
— Если не можешь вернуться ко мне, то хотя бы подари этот раз. — прохрипел Крис на ухо.
Он был на грани. Я чувствовала это. Его голос уже сел, а руки начинали дрожать. Так было всегда, когда он сильно меня хотел.
— Ну же, любимая, это будет последний раз. — от его голоса по спине побежали мурашки. — Только моя.
Крис расстегнул свои штаны и почти добрался до моего кружевного белья, но его планам было не суждено сбыться.
— Нет. — Уверенно сказала я.
Наверное, в этот момент он чувствовал себя так, как чувствует человек, которого облили ледяной водой. Крис медленно поднял на меня глаза и изогнул бровь.
— Что ты сказала?
— Я сказала, что не буду с тобой спать.
— Почему? — он спросил это так, словно не понимал очевидного.
— Ты прикалываешься? Во-первых, несколько недель назад ты сказал мне, что я подстилка. Во-вторых, у тебя есть невеста.
— Ты до сих пор обижаешься?
— Нет, я так радуюсь.
— Прости, я тогда не сдержался. — Крис провёл пятерней по волосам.
— Я-то прощу, но наличие невесты от этого не изменится. — Спрыгнула с раковины. — Ты мне тогда так залечивал, как любишь её.
— Так значит? — пропыхтел бывший муж, застегивая ремень.
— Да, так. Я стану для тебя самым страшным наказанием. Я была единственной, кому ты был нужен со своими закидонами. Ты будешь помнить меня всю жизнь, потому что я лучше всех твоих предыдущих баб. Да и будущих тоже.
Не смогла смотреть в растерянное лицо бывшего мужа, отвернулась к зеркалу и начала собирать волосы в пучок.
— Ты изменилась.
— Ты помог.
— Я не изменял тебе.
— У меня это уже вот тут сидит. — Провела пальцем поперек шее. — Мне надоело слышать одно и то же. Уходи.
Как ни странно, Крис вышел из уборной. После этого разговора чувствую себя разбитой. Он словно всю душу из меня выпил. Постояв еще пару минут, я вернулась обратно в зал. Бабушка что-то рассказывала Долорес и не заметила, как я села на место. Крис больше не пытался завести со мной разговор. Сидел, какой угрюмый и печатал что-то в телефоне. Предполагаю, это либо Джастин, либо Ирис.
Начала играть музыка для танго, но никто не решался идти на танцпол. Мой сосед по столу встал со своего места и подал мне руку. Моё выражение лица не передать словами. Что он творит?
— Грант, сядь и не позорься. — зашипела я аки змея.
— Я хорошо танцую, чего мне позориться?
— Сядь — кому говорю?
Бывший был настойчив. Он продолжал держать свою руку, как бы приглашая меня.
— Ян, ты чего сидишь? — забеспокоилась бабушка.
— Вставай, систр.
— Дочь, ну не обижай мужчину.
— Вставай уже.
— У вас на свадьбе вы станцевали очень красивый танец.
Когда я встала, хор голосов стих, потому что в упор смотрели на нас с Крисом. Я видела довольные лица официантов, которые подоставали свои телефоны, чтобы снять нас на камеру, когда мы будем танцевать. В уме они уже считали деньги, которые им заплатят в газете за такую новость. "Продажные твари" — хотелось закричать.
Крис вывел меня в середину зала и сомкнул руки на талии. Меня обожгло огнём изнутри.
— Ты за это ответишь. — перешла я на угрозы.
— Разве я тебя принуждал?
— Да, ты давил на меня. А давление на психику человека преследуется по закону. — Выпалила я.
— Неужели? В суд на меня подашь?
— В суд, может, и не подам, но ноги тебе отдавлю, чтобы ты больше никогда не вышел на ринг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Оставить меня без хлеба?
— У тебя столько денег, что можно в каждом населенном пункте купить по хлебопекарне. Так что без денег не останешься. А если продать твоё движимое и недвижимое имущество, то можно накормить Африку.
— Ах, Яна, ах. Как не красиво считать чужое имущество.
Крис сделал так, чтобы я прогнала спину, и взял в плен часть моей ноги. О, Боже, это в какой же позе я стою перед людьми? Да еще и в обнимку с почти женатым мужчиной. Да ладно я, но почему этот почти женатый мужчина лапает мою конечность?
— Может, отпустишь?
— Да, пора.
— Ты ждал, когда нас сфотографирую? — начала ругаться я.
— Да. — Сказал, как заклеймил.
— Ты этого даже скрывать не собираешься? — я хлопала глазами от удивления настолько сильно, что, наверное, Крису в спину дул ветер.
— Скрывают те, кто чего-то боятся или стесняются. Я не отношусь ни к тем, ни к тем.
— Замечательно просто. — Пробухтела я, опустившись на своё место.
Этот вечер благополучно закончился. Больше меня не заставляли ни с кем танцевать, да и в целом забыли о моём существование. Но на следующее утро, как я и предполагала, весь интернет кипел обсуждениями меня и Криса. Фотографии были подобраны вообще идеально — то Крис меня за вторые девяносто лапает, то за ноги хватает, то, вообще, "пытается поцеловать". Ну, это так журналисты написали. На самом деле в тот момент он тянулся за солью.
Йон с самого утра пытался заставить меня рассказать, что у нас с Крисом происходит. И что я должна ему рассказать? Что Криса какая-то собака укусила, и он весь вечер пытался меня хотя бы пальцем, но задеть. Я, конечно, жениха успокоилась, но мне кажется, он не поверил. Лиана тоже хороша. Мне десять раз пришлось ей пересказывать события того вечера, потому что она не верила, что её брат-козел попросил у меня прощения за вечер, когда наговорил гадостей.
— Я считаю, что предавший не заслуживает прощения. — Философски изрекла подруга.
Я ближе пододвинула ноутбук, чтобы рассмотреть Лиану.
— Почему ты такая категоричная?
— Просто я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь.
— Ты это о чем?
— Да так.
— Лиан, я чего-то не знаю?
— Вообще, да.
— Алекс тебе когда-то изменил? — осторожно поинтересовалась я.
У меня в голове не укладывалось, что любящий и заботливый Алекс мог изменить жене. Он даже на других девушек не смотрит, когда мы собираемся в общественных местах.
— Не совсем так.
— А как? Я ничего не понимаю.
— Только не осуждай меня, я уже наказана. — Интерес во мне рос в геометрической прогрессии. Я заломила руки, ожидая дальнейшего рассказа. — Лет десять назад, может двенадцать, мы с Алексом сильно поругались. Его коллега по работе все время вмешалась ему на шею и приглашала к себе в гости. Ты же знаешь, что я, как и брат, очень вспыльчивая и ревнивая. Даже очень. — Было видно, что рассказал, давался ей нелегко. Лиана все время отводила глаза и выводила пальцем узор на ноге. — Так вот, однажды я заметила, что он стал поздно приходить домой, а потом увидела на его рубашке ядовито-розовую помаду. У меня таких нет. Я начала выяснять отношения и мы поругались. Я вместе с дочкой съехала от него на другую квартиру. Через пару месяцев решила сходить в бар, чтобы забыться. Ну-у… Забылась. Я не помню имени того парня, и лицо его тоже забыла. Через время выяснилось, что Алекс действительно мне не изменял, но как мне теперь к нему вернуться? Это такое тяжёлое чувство вины, ты даже не представляешь себе насколько. Мне пришлось рассказать ему все. А знаешь, что он сделал?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что? — ожидая ответа, я даже ближе к экрану пододвинулась.
— Он простил меня. — подруга истерически хохотнула, вытирая слёзы. — Он взял и простил меня. Представляешь? Он ни разу меня не упрекнул этим. Но я до сих пор не могу себе это простить. Мне противно от одной мысли, какая я жалкая.
