Я не знал. что делать дальше и как быть в сложившейся ситуации. Мои ноги — мой заработок. Если я не буду играть, то и жить мне нет смысла, а существовать я не хочу. Не хочу быть овощем и абузой для своих родных. Только Яна почему-то этого не поняла тогда.
— …Кристиан, почему ты молчишь? — дрожащим голосом прошептала бывшая жена. Она вот-вот заплачет.
— Уходи.
— Что? Поче…
— Уходи, блять! — прорычал я. — Зачем ты вообще приехала? А? Чего ты тут плачешь?
Яна размала мокрую тушь по щекам и тихо прошептала:
— Просто помни, что я тебя люблю, Крис.
— Какая нахуй любовь? О какой любви ты мне сейчашь говоришь? — Девушка закрыла за собой дверь, а я все продолжал биться в агонии. — Ты несколько лет игнорировала меня. а когда я превратился в овоща — ты пребежала! Из жалости, да?!
Тогда меня успокоили несколько санитаров. которые вкололи мне успокоительное. Я остался наедине со своими мыслями, которые меделнно меня убивали. В социальных сетях у меня не было никакого желания светиться. Только изредка отвечал семье. Дети часто порывались придти ко мне, но я запретил им приближаться к больнице. Не хочу, чтобы они запомнили своего отца слабаком.
Помню в начале аперля за окном лил дождь целую неделю. На небе не было даже намека на солнце, а белые стены палаты мне казались грязно-серыми. Я бесцельно переключал канал за каналом просто от того, что мне было скучно, но мое одиночество прервали. В дверь вошли четыре высоких мужика в белых халатах. У одного из них в руках был белый чемодан, который он поставил на стол у окна. Я не успел даже открыть рот, чтобы их прогнать. Следом за вошедшеми работниками медицины вошла девушка в черных широких брюках и белой блузке. В одной руке она держала кожанную сумку, а в другой пакет с апельсинами. Ее длинные волосы струились по спине, спускаясь ниже талии, а ярко накрашенные губы были плотно сжаты.
— Я знаю, что ты сейчас скажешь, поэтому иди на хрен. Грант! — с порога заявила Яна. — Ты отказался от массажа и физиотерапии! Ты вообще нормальный? Медикаментозно ты не вылечишься — ты понимаешь это?
— Забирай своих врачей и уходи.
— Нет. — наши взгляды встретились в немой борьбе. — Не думаешь о себе, так подумай о детях! Я хочу, чтобы у них был отец. Матео и Кайден только и говрят, как будут пинать с тобой мяч. Подумай о своей пожилой матери — каково ей будет когда ее сын станет беспомощным овощем! Ты взрослый мужик, хватит распускать сопли! — девушка перевела дыхание и тихо сказала врачам:
— Начинаем.
Физиотерапия возобновилась, к ней прибавился лечебный массаж и работа с психологом. Яна приходила каждый день после работы и первая ее фраза при входе была:
"-Ты еще не ходишь, Крис?"
Честно говоря, она меня раздражала. Но это длилось всего несколько недель. Ровно до тех пор, пока я не сделал свои первые шаги после комы. Яна тогда пришла раньше, чем обычно, а когда увидела меня в вертикальном положении, тихо ахнула.
— Кри-ис… Кристиан, ты ходишь!
После этого случая я продолжил свои занятия уже дома. Яна приходила каждый день, а в конце мая переехала обратно в наш дом вместе с детьми. Все наладилось со временем. Мы решили не вспоминать про тот ад, в котором варились несколько лет.
— Крис, ты уснул? — наманикюреные пальчики пощелкали у перед лицом. Яна засмеялась, когда я пошатнулся.
— Задумался просто.
Заключив жену в крепкие объятия, поцеловал ее в губы и вдохнул запах ее волос. Кто-бы мог подумать, что обычное путешествие в Россию подари мне любимую женщину и детей? Я бы точно о таком не подумал и тем более не мечтал о таком. Она смогла воспитать из избалованного мальчишки насточщего мужчину.
— Лиана уже подъезжает. — Вздохнула Яна. — Честно говоря, я хотела провести этот вечер вдвоем. Я очень по вам соскучилась. Завтра еще и в Мадрид вылет.
— Я выгоню их ровно через час. — Жена засмеялась, поправляю мою белую футболку. Раздался звонок в дверь.
— О, приехали. — Голубоглазая брюнетка почти убежала открывать дверь моим родственникам, но я ее окикнул. — Что?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я тебя люблю, моя голубоглазая. Спасибо, что ты всегда была рядом. — Подмигнув жене, беру ее на руки и начинаю кружить под крики гостей, которым, по всей видимости, дверь открыла миссис Паффет.
За прошедшие несколько лет я понял самое главное: никто и никогда мне не сможет заменить Янку. Она моя единственная радость жизни, которая заставляет вставать по утром.
