Вурдалак помер спустя полгода после того. Нахватался в своих безумных походах радиации по самое дальше некуда и двинул кони.
Мунлайт, пообщавшись с Вурдалаком, сделал выводы и жестко разграничивал для себя риски. Все те моменты, которые грозили мгновенной смертью, седого не пугали. А вот те места, которые в случае чего обещали смерть долгую, постепенную и мучительную, он старался обходить.
На ту свалку он больше никогда не совался, но зрелище запомнил навсегда. Мертвое, побитое временем поле, пробивающаяся сквозь бетон и асфальт трава, легко крошащая то, что у людей принято считать прочным, и покореженные силуэты железных монстров в предрассветном мареве. Все это выглядело завораживающе.
Летное поле здесь, в получасе езды от Зоны, очень походило на ту свалку. Только оно было живым. Не новые, но исправные машины поблескивали чистыми корпусами. Сновали люди. В стороне, на краю, в готовый к взлету Ми-8 запрыгивали один за другим десантники в полной экипировке. Движения их были четкими и отточенными.
«Солидные ребята, — оценил Мунлайт, — это не Федя с Игорем, это серьезно».
Генеральский джип тормознул в сотне метров. Рядом припарковался внедорожник сопровождения.
Водитель вывернулся на генерала, видимо, сделал из его непроницаемого вида какие-то выводы и тяжело вздохнул. Пальцы бойца выволокли из «бардачка» пачку сигарет. Дернули одну за фильтр. Водила помял сигарету в пальцах, поднес к носу, ловя ноздрями запах табака, и с очередным тяжким вздохом отправил ее обратно в пачку.
Десантура закончила погрузку. Ми-8 стоял теперь один-одинешенек, хоть и с набитым нутром. Винт вращался, гоняя поземку. Мощно урчал мотор.
Генерал глянул на часы, бросил резко:
— Пора.
И распахнул дверцу. Уже вылезая, оглянулся:
— Вы двое, за мной. Или вам отдельное приглашение нужно?
Отдельного приглашения Мун ждать не стал и полез из машины. На летном поле было ветрено. И вихри, которые поднимали винты вертолета, оказались цветочками. Ветер здесь гулял такой, что сдувало с ног.
Внедорожник, что все время от самой Зоны болтался на хвосте, встопорщился дверцами. Из него выбрались два крепыша и встали, ожидая приказа. Ну точно, охрана.
Генерал посмотрел на сталкеров, хотел сказать что-то, но захлебнулся и только рукой махнул, указывая направление. Мун со Снейком послушно побрели следом. Охранники зашагали на небольшом расстоянии, замыкая процессию.
Идти пришлось хоть и тяжко, ветер не давал дышать, но недолго. Чуть поодаль их ждал Ми-24. В отличие от своего пузатого собрата с восьмым номером «двадцатьчетверка» выглядела хищно.
— Полезай, — велел генерал.
— Мы летим туда, куда я думаю? — остановился Мунлайт возле «вертушки».
— Я не знаю, чего ты там думаешь, — недовольно буркнул старый хрен. — Не тяни кота.
Но Мун твердо стоял, не двигаясь с места.
— Я в Зону без оружия не сунусь.
— Ты же туда на не своих двоих.
— Плевать, — отрезал седой. — Хоть на своих двоих, хоть на вертолете, хоть на верблюдах.
— На борту ждет пара автоматов, — неохотно сказал генерал. — Будешь дальше время тянуть или уже залезешь внутрь?
Мунлайт поглядел на старого хрена. Тот выглядел как обычно и смотрел честно и открыто. Похоже, не врет. И сталкер молча полез в вертолет.
Внутри Ми-24 оказался просторным. Вернее, не то чтобы слишком, но для пятерых пассажиров места здесь было выше крыши. И надо отдать должное генералу, по поводу автоматов он не врал. Их действительно ждали несколько АК.
Седой не без удовольствия взял в руки оружие, осмотрел придирчиво, словно жену выбирал, после чего протянул автомат Снейку, а сам с той же тщательностью осмотрел второй. Осмотром остался доволен. Что-что, а оружие вояки держали в полном порядке.
Ощущение от ствола в руках было приятным. Он чувствовал, что его лишили чего-то жизненно важного и держали без этого много дней, а теперь вернули. Словно бы он сломал руку и какое-то время прошатался в гипсе. В принципе и в гипсе жить можно, но с двумя рабочими руками все же лучше.
Снейк автомат принял без дрожи. Всю приятность мысли о возвращенном оружии бородатому скрадывало их нынешнее положение, потому радости он особо не испытал. Разве что стал чуть меньше хмуриться.
Зато нахмурился генерал. Присутствие двух не подчиняющихся ему мужиков с автоматами его явно не вдохновляло, даже несмотря на наличие пары телохранителей.
При взгляде на старого хрена и зародившуюся в его глазах опаску на мгновение вспыхнула шальная мысль. А ну как взять и пристрелить генерала вместе с охраной или взять заложником и…
На этом мысль потухла. И что? Даже если их не грохнут прямо здесь, что вряд ли, и им удастся сбежать, что дальше? А дальше они вне закона, потому что это не Зона со своими правилами и сталкерами, не подчиняющимися никому. Они убийцы и преступники. Их портреты, обезображенные милицейским фотороботом, но вполне узнаваемые, на каждом столбе. И что потом? Куда потом? Обратно в Зону разве что.
Генерал раскрыл лэптоп. На экране возникла знакомая интерактивная карта. Только с некоторыми доработками. Глянувший искоса на экран Снейк выматерился и недобро поглядел на седого. Взгляд был таким, каким, должно быть, смотрела на немого и слабохарактерного дворника его классически убиенная собачка. Не иначе картинки знакомые увидел. А и хрен с ним, все равно бы узнал когда-нибудь, чем он там у генерала занимался. Хотя генерал, скотина, фактически нарушил сейчас свое обещание.
Шум мотора и винтов слышно было куда лучше, чем хотелось бы. Вертолет дрогнул и оторвался от земли.
— Эй, — позвал Мун генерала.
— Закрой рот, — резко бросил тот. — Когда понадобится твое слово, я скажу.
Мун зло скрежетнул зубами, но трогать генерала не стал. Он глянул в иллюминатор, однако разглядеть толком ничего не удалось.
Вертолет взял курс и потрещал в знакомом до боли направлении.
7
Хотелось бы сказать, что урчание винтов и покачивание «вертушки» убаюкивало. На самом деле ни фига оно не баюкало. За время полета Мунлайт понял, что не питает теплых чувств к вертолетам.
Видно из «вертушки» было не шибко много, потому о том, что рядом что-то начинает происходить, он понял, когда ожил эфир и через шуршащий фон прорезался голос. Будничный и серьезный одновременно. Так мог бы говорить человек, который каждый день спасает мир, привык спасать мир и устал от этого смертельно.
Впрочем, о спасении мира не было ни слова. Голос выдал нелепые позывные и сообщил, что вышел на заданные координаты. А следом все то же самое практически слово в слово, за исключением разве что позывных, повторилось еще дважды. А потом…
Потом Мунлайт что-то видел, что-то слышал, а большей частью просто догадывался по урывкам и отголоскам происходящего.
Два Ми-24, что летели до Агропрома вровень, разошлись в стороны, словно на показательном выступлении на каком-нибудь глупом параде. Закружили над Агропромом, хищные, но осторожные. Словно две осы, кружащие над взрезанным арбузом, готовые впиться в сочную мякоть, но выжидающие чего-то. Какого-то сигнала.
В эфир над Агропромом ворвался голос генерала, коротко и четко отдавая приказы.
Ми-24, разошедшиеся в стороны на приличное расстояние, принялись плеваться тепловыми ловушками. Звездочки ловушек разлетались в стороны, оставляя корявые, похожие на паучьи лапы, дуги трассеров.
Фейерверки пускали скорее для порядка. Мунлайт сомневался, что на всю Зону отыщется хоть один «Стингер» или что-то похожее, чем можно достать с земли вертолет. Хотя, может, и найдется, вот только однозначно не у бандюков с Агропрома.
Военные, видимо, решили, что лучше перебдеть, чем недобдеть.
Разбросав ловушки, первый Ми-24 чуть накренился. Голос, тот самый, первый, что устал от каждодневного спасания мира, бросил в эфир небрежное: «Пошел», — и в ту же секунду загрохотало, перекрывая треск винтов.
Ми-24 методично отрабатывал цель. Чуть накренившийся вертолет соединился с землей широкими белесыми трассами от НУРСов. Мунлайт не без ядовитости подумал, что если б здесь был старший лейтенант, то обязательно поправил бы: мол, не НУРС, а НАР.[5]
Снаряды вздыбили землю. Шума военные не боялись. Да и с чего бы им переживать по такому прозаическому поводу?
Вертолет накренился и пошел по дуге, уходя на круг. Второй Ми-24, закончивший с ловушками, подхватил незавершенное первым дело и принялся с той же тщательностью утюжить Агропром.
Звуки сплелись в сплошную какофонию, журчали винты вертолетов, жахали ракеты, гудел сквозь нескончаемый фон эфир, что-то громко и требовательно говорил генерал, тихо матерился себе под нос Снейк.
Внизу началось какое-то шевеление. Появились злые, напуганные люди.
