— Как здорово! А кто вы по профессии? О, подождите, я сейчас угадаю! Знаете, я уверена, профессия накладывает на человека свой отпечаток, и я почти всегда могу узнать, кто есть кто… Так. — Она оглядела мужчину, словно он кусок семги на рынке. — Думаю, вы адвокат. Угадала?
— Нет, — сдержанно усмехнувшись, ответил Марк. — Стоматолог.
— Хирург, — подала голос из угла Лана.
Отыгрывая роль, доктор хищно улыбнулся и пристально уставился мамашке в рот. Та, промямлив что-то, мгновенно испарилась.
Сегодня Марк был востребован не как любовник или просто романтический объект, а как тягловая сила. Дело в том, что шустрая Настина мамашка являлась еще и членом родительского комитета. Дети перешли в третий класс, и родители, не вполне удовлетворенные состоянием кабинета, решили его обустроить. Они выкинули старые развалюшки и купили вполне современные шкафы и стеллажи, а также жалюзи на окна. Теперь весь этот уют предстояло собрать согласно инструкции, повесить и поставить. Кроме доктора было еще трое мужиков, и они молча ваяли интерьер, в то время как штук пять мамаш давали ценные указания, разбирали какие-то книжки, что-то мыли и, само собой, болтали.
Пока кипела работа, Марк по разговорам понял, что Лана не сильно ладит с приставучей теткой. Звали ее, кстати, Инессой. Суть последнего конфликта сводилась к тому, что Светланочка, искренне надеясь, что культура обогащает, а потому к ней надо всячески приобщаться, заказала детям в качестве прощальной поездки в этом году какую-то суперэкскурсию в Кузьминки. Там есть дворянская усадьба, где для детишек дают целое представление. Актеры в костюмах господ завтракают, принимают гостей, им прислуживает дворня… Этакий небольшой исторический театр, который в доступной форме знакомит подрастающее поколение пепси с отмершими традициями дворянской жизни. Потом им устраивают чаепитие за настоящим самоваром. В общем, звучало заманчиво, и на родительском собрании все согласились, что это здорово. В празднике жизни было только одно темное пятно: школа находится на Ленинградском шоссе, а Кузьминки, само собой, далеко в другую сторону. На метро маленьких и юрких детей везти не хотелось, а автобус стоил немерено. Учительница обещала заказать школьный бесплатный, но была не сильно расторопна, и, пока вопрос висел, эта самая Инесса, уж не знаю почему, сагитировала многих родителей на гораздо более простой вариант: отвести детей в клуб и там отпраздновать окончание учебного года. Клуб был чуть не напротив школы, там предлагалась некая детская программа — фокусник, обезьянки и так далее. А менеджером, естественно, работал муж Инессы. Предприимчивая дама быстренько начала собирать деньги, и экскурсию пришлось отставить. Лана была этим откровенно расстроена. Улучив момент, Марк негромко сказал, что подобное мероприятие неплохо пойдет и в начале учебного сезона в будущем году. К тому же Кузьминский парк удивительно хорош осенью.
— Я знаю. — Она улыбнулась. — Но просто не ожидала такого… Променять такую интересную программу, почти спектакль в интерьере усадьбы, на клоунов! Не понимаю! И потом, детки ведь так быстро взрослеют, становятся все более циничными и им уже неинтересно будет…
— Ну, все-таки в третьем классе они еще вряд ли будут законченными циниками. Так что не расстраивайтесь.
Улыбнувшись доктору на этот раз совершенно замечательно-искренне, почти ласково, она встала на табуретку и принялась устраивать традесканцию на верхнюю полку стеллажа. Марк ухитрился пройти мимо так, чтобы увидеть ее живот. Так и есть — кофточка задралась, и в пупочке тускло поблескивало колечко. Должно быть, весна повлияла на мужика самым странным образом или это школьная атмосфера? Но он застыл на месте, впав в состояние блаженного предощущения чего-то.
— Марк? — Лана смотрела на него сверху, с высоты табуретки.
Доктор оторвался от созерцания ее пупочка и поднял взгляд. Должно быть, на лбу у него крупными буквами были написаны все грешные мужские мысли, потому что Лана вдруг вспыхнула, но взгляд не отвела. Протянув руки, она оперлась о его плечи и спрыгнула с табуретки. Секунду стояла рядом, и Марк чувствовал запах ее волос. Но счастье — вещь мимолетная, — вот она уже идет по проходу между партами и что-то говорит учительнице.
С трудом вернувшись к реальности, он полез на стремянку. Держаться старался крепко, потому как в глазах продолжало поблескивать и переливаться видение колечка. О! Почему-то этот кусочек металла, такой загадочный на фоне нежной кожи, совершенно вывел доктора из душевного равновесия. Хотя чего уж тут — надо признаться, что Лана ему нравилась. Вся, включая колечко в пупочке и маникюр. Да-да, он чуть ли не первым делом посмотрел на ее руки и тихо порадовался, увидев средней длины ногти, покрытые неярким лаком.
Знаете, качество и, если так можно выразиться, количество маникюра говорят о многом. Марк терпеть не мог длинных, загибающихся ногтей. Они, как правило, синтетические, да еще женщины их красят какими-то жуткими цветами. Что это за мода такая? Как такими руками можно что-то делать? Посуду мыть? Да что там мыть, даже чашку держать и то, по-моему, неудобно. Ох, Алиска тоже завела себе такие ногти. Но они хотя бы просто были длинные, накрашенные дичайшего цвета лаком. А вот Лиля… Может, и глупо, но расстались они не в последнюю очередь из-за ее новой игрушки. Она сделала себе нейл-пирсинг. То есть проколола дырочку не в пупочке или носу, а в ногте. И вставила туда такую висячую штучку. Марка трудно было счесть ханжой, и ничего против экспериментов, в том числе и в постели, он не имел. Но всему же есть пределы. И когда по его телу начали скользить не просто длинные синтетические ногти, но и холодная железочка, норовившая оказаться в каком-нибудь интересном месте, он не выдержал. Все прелести утонченной и изысканной женщины вдруг перестали интересовать доктора.
Марк вешал жалюзи и украдкой следил за Ланой. Чем больше он на нее смотрел, тем теплее становилось внутри. В какой-то момент, чувствительно попав молотком по собственным пальцам, доктор опомнился. Так и до травм недалеко, а руки, между прочим, для работы нужны. Решительно повернулся спиной к мирским соблазнам, но не тут-то было. Естество, взбудораженное присутствием вожделенного объекта, начало атаку на мозги. В голове бедного Марка стали возникать планы: как бы это после завершения трудового процесса затащить девушку к себе… У него такая кровать — мечта. Впрочем, есть еще ковер на полу мягкий, в гостиной диван, и кухонный стол открывает массу возможностей, а лифт в подъезде блокируется легким нажатием кнопки. Скажете грубо? Ну, он же не насильник какой-нибудь и всегда начинает с нежных ласк. Если она откажется — так тому и быть. А вдруг не откажется? Почему-то Марк был уверен, что мужчины у нее на данный момент не имеется. Или, скажем, не имеется такого, который что-то для нее значит. А потому место будем считать вакантным. Так, значит, предложим где-нибудь пообедать и попросим разрешения на минутку заехать домой. Зачем? Ну, может, деньги забыл.
