Но разве можно было рассчитывать на то, что судьба сжалится и никто не узнает о моем приезде раньше времени. Я был бы дураком, если бы всерьез поверил в то, что моя вездесущая мамочка не узнает обо всем раньше кого бы то ни было…
— Ну и какого черта, Саша?! — дверь в мою спальню распахнулась и с силой ударилась о стену
Недолго нежил нас обман, как писал великий Пушкин…
— И тебе доброе утро, ма-ама, — протянул, поднимаясь с кровати и смотря на наручные часы, которые так и не снял.
8:50, серьезно? Если учесть, что родительница придерживается правильного распорядка дня, то встала мама в восемь и сразу же поехала ко мне, так как по пробкам в центр добираться минут сорок, как минимум, а они с папой живут за городом.
— Меня очень расстраивает то, что о приезде родного сына узнаю благодаря чертовому приложению! — воскликнула она, кидая в меня спортивные штаны и майку, которую я оставил валяться на полу еще в день отъезда. — Оденься! Я жду тебя на кухне.
Не стал злить Звереву-старшую ещё больше, поэтому быстро оделся, сделал утренние процедуры и вышел к маме. Ольга Александровна, к моему огромному удивлению, уже приготовила мне омлет и перекладывала его на тарелку. Себе же мама сварила кофе и сидела за барной стойкой в моей холостяцкой квартире, дожидаясь меня.
— С каких пор ты умеешь готовить? — озадачено спросил я, садясь рядом с мамой.
— С тех пор, как мы с твоим дедом мотались по гарнизонам, когда умерла твоя бабушка. — сказала она, делая глоток кофе.
Да, насколько помню, бабушка Таня умерла от рака, когда мама была подростком. Но подробностей этой истории я не знаю.
— Тогда почему папа думает, что у тебя руки из за-а…кхм, — поперхнулся, наткнувшись на хмурый мамин взгляд.
— Твой отец любит преувеличивать, а у меня есть дурацкая привычка ему во всем потакать. Назовем это секретом долгой и счастливой семейной жизни, — мама встала и подошла к раковине, ополоснула чашку и, поставив её назад в шкаф, повернулась ко мне. — Вечером ужин, папа хочет тебе кое-что рассказать.
— Я вообще-то хотел…
— А мне без разницы, что ты хотел. Хоть раз имей совесть и проведи время с семьей, тем более папа хочет извиниться, — сказала мама и, цокая своими каблуками по паркету, ушла.
М-м, семейный вечер, ничего лучше и быть не могло!
В дом родителей приехал на своей машине, мама оставила ключи в прихожей на комоде, когда уходила. Это было странно, вот так вот неожиданно вернуться домой и попробовать влиться в старую колею — не уверен, что у меня пока получается. Разучиться водить, а также богато и весело жить за пару месяцев я, конечно, не разучился, но чувствовал себя немного не в своей тарелке.
Ворота приветственно открылись, а на пороге дома меня уже ждали родители — улыбающийся папа и хмурая мама. Обычно всегда было наоборот, но в последнее время в моей жизни многое изменилось. Кажется, пора перестать удивляться и учиться жить по-новому.
— Привет, сын! — улыбнулся отец, похлопывая меня по плечу. — Хорошо выглядишь, голодный?
Я кивнул и мы прошли в дом, где в столовой уже был накрыт стол. Мама все это время хранила молчание, будто в раз разучилась говорить.
— Мы с мамой рады, что ты вернулся, — сказал отец, как только подали горячее. — Твой отъезд был необходимостью. Понимаешь, Ольховский давно проворачивал некие схемы: брал взятки, имел офшорные счета, даже переписывал на себя имущество других, в обмен на свободу или шантажом, — отец вздохнул, я чувствовал как ему тяжело дается этот разговор.
— Ольховский это тот слюнявый колобок? — спросил, пытаясь разрядить обстановку.
— Да, — папа усмехнулся. — Больше недели назад состоялся суд, его взяли под стражу до выяснения всех обстоятельств, но буквально вчера посадили. Ему дали восемнадцать лет, — Владимир Львович сделал жадный глоток воды. — Мы рады, что ты дома и…
— И можешь продолжить свою разгульную, веселую и безответственную жизнь! — закончила за него мама, чем очень удивила мужчину.
— Оля!? — воскликнул отец, но женщина остановила его поднятием руки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я думала, надеялась, что что-то изменится, — вздохнула она, смотря на меня с разочарованием во взгляде. — Ошиблась, — мама усмехнулась и пожала плечами. — Каждый раз, Саша, я каждый раз ошибаюсь. Верю, что мой сын возьмется за ум и что-то поменяет в своей жизни! Но нет, с того дня, как мы переехали в столицу ты бухаешь, спишь со всем, что движется и разбрасываешься деньгами! — мама покачала головой, а я впервые увидел её такой раздавленной и разочарованной.
Моя мама была разочарована, разочарована во мне!
— Пора снять розовые очки, которых у меня целая коллекция, и понять, что..
— ЧТО? ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ ПОНЯТЬ! — крикнул, не в силах больше сдерживать эмоции и пытаться не думать о том, что произошло всего несколько часов назад. — Я пытался, ясно? Она не поехала со мной, не захотела. ПОНЯТНО? Я, видите ли, просто сосед, которого она знает без году неделя! — встал из-за стола так резко, что на пол полетел стул и половина столовых приборов, что лежали на краю стола.
— Са-аш! — я услышал голос мамы, но не остановился.
На сегодня с меня хватит!
— Не надо, Оля, — покачал головой Владимир Львович, когда хлопнула входная дверь.
— Но…
— Если любит, вернет. А если нет, то и говорить тут не о чем, — пожал плечами мужчина и вернулся к еде.
***
Сегодня я впервые в своей жизни прогуляла работу. Утром, как только проснулась в шесть утра по будильнику, я позвонила Александру Петровичу и сказала, что возьму больничный за свой счет на несколько дней. Было ли мне стыдно? Ни капельки.
Первые два дня все было тихо, наверное, после «Шока» наступила стадия некого «Онемения» или как это в психологии называется. Но я не теряла надежды, что рано или поздно дойду до стадии, когда мне будет плевать и перешагну через всю ту боль от разочарования, которую чувствовала сейчас.
На третий день начались звонки, мама быстро поняла, что тут ловить нечего и успокоилась на паре неотвеченных сообщений и нескольких непринятых вызовов. Для Кати этого оказалось недостаточно — двадцать семь пропущенных звонков, после я начала просто сбрасывать; сорок восемь сообщений, которые были сравне стадиям моего горя, динамично переходили от одной к другой:
«Нам надо поговорить, ответь!»
«Если ты не ответишь, я приеду и вынесу дверь!!»
«Саша в пьяном угаре все рассказал Леше, поговори со мной(((»
«Этот козел тоже перестал выходить на связь. Василиса!!!»
«Я очень волнуюсь за тебя, перезвони мне.»
«Мне даже страшно подумать, что ты сейчас чувствуешь. Я рядом, ты же знаешь?»
В пятницу раздался звонок в дверь, когда выкидывала чертову недожаренную картошку, которая каким-то чудом не покрылась плесенью. Я ожидала увидеть кого угодно, даже Орлова с бутылкой текилы, но точно не Александра Петровича. Открыла дверь, удивленно смотря на мужчину в офисном костюме и с пакетом из Макдональдса в руках.
— А у меня как раз закончилась еда, — сказала, пропуская мужчину в квартиру.
— Надеюсь, это не единственная причина, по которой ты меня впустила, — усмехнулся полковник, вешая пальто в шкаф и надевая домашние тапочки.
Кажется, их приволок сюда Зверев, когда готовил ужин в моей квартире в последний раз…
— Если Вы по поводу работы, то я…
— Нет, я по личному вопросу, — перебил меня полковник, присаживаясь в кресло. — Мы можем поговорить?
— О чем? — спросила, все еще стоя в проходе и сложив на груди руки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я раньше никогда не задумывалась об этом жесте, но сейчас поверила кучке психологов и поняла, что пытаюсь просто защититься, отгородиться, спрятаться…
— Мой внук уехал, а ты осталась здесь. И, если честно, мне было бы плевать на то, что у вас там произошло… Если бы мой лучший педагог не взяла больничный и не пропала со всех радаров, — сказал Александр Петрович, смотря мне в глаза. — Присядешь?
