Берса хотел броситься на землю, но лишь повис на ветках. В следующий момент небо будто лопнуло белым светом, и он странным образом оказался на спине. В синеве неба плавал орел. Вокруг стояли люди.
— А если бы он побежал в другую сторону? — спросил голосом Семена какой-то седовласый старик.
— Я закрывал ему путь, — прозвучал голос Адама. — Да и не должен он бежать. Позор! Чеченец развернулся спиной к смерти!
— На обратном пути скажу, чтобы сняли остальные растяжки, — проговорил Семен.
«Так вот оно что! — осенило Берсу. — Эти шакалы заранее устроили ловушку, а потом загнали меня в нее!»
Голоса стали тонуть в странной вязкой темноте, но он разобрал еще несколько фраз.
— Плохая идея сделать из него героя, — сказал Адам.
— Томсон не хочет держать ответ за то, что зря потратил деньги, — объяснил Семен. — Поэтому для всех Берса погиб в бою.
— Где я? — Озираясь по сторонам, Берса приподнялся на руках.
Лес, снег, машина, Адам со своей женой и Семен куда-то пропали. Вокруг, насколько хватал глаз, серая поверхность под низким свинцовым небом и тревожно-торжественный гул.
— Что это?! — спросил он, испытав прилив вселенского ужаса.
Гул нарастал. Берса попытался встать, но руки вдруг стали терять опору и погружаться по самые локти в странную вязкую жижу. Ощутив ладонями жар, он попытался выдернуть их, как почувствовал, что и колени тоже увязли.
Он осознал, что погружается в вечность, и завыл.
Эпилог
Вагон сильно качнуло, и Вахид открыл глаза. В проходе раздались голоса, а из соседнего купе донесся стук.
— Опять шмонают! — простонал с третьей полки Шипа. — Что мы могли за два часа спрятать?
— Кости, — сказал снизу Вялый.
— Какие кости? — Сверху свесилась бритая голова Шипы.
— Твои, например.
— Как это?
— Надоела каша из пайка, вот и сожрали тебя. А кости спрятали.
— Чего раскудахтались? — неожиданно прохрипел Король.
Он, как и Вахид, лежал на средней шконке и на время этапа был старшим в купе.
Голова Шипы исчезла.
— Слышь, Чечен! — позвал Король.
Вахид приподнялся на локтях.
— Что?
— Ты не узнавал у адвоката, твоя статья предусматривает условно-досрочное освобождение?
Вахид не собирался сидеть, но должен был играть свою роль.
— Почему спросил?
— Если тебе дали двадцатку, то через десять лет ты можешь уже выйти.
— Посмотрим. — Вахид снова лег.
— Тебя на границе взяли?
— На границе, — подтвердил Вахид. — Вместе с земляком. Оба с оружием были.
— Чего же вы в Россию потащились?
Вахид промолчал.
— А второму сколько дали?
— На один год меньше. — Вахид перевернулся на бок.
Шаги стихли напротив их дверей. Послышался лязг запора, скрипнули петли, и в купе вошел новый караульный. Он заглянул под нижние полки, пару раз стукнул деревянным молотком по металлической панели на окне и вышел.
— Джабраилов! — донесся голос из коридора. — Ты почти приехал. Готовься.
Наверху вновь заерзал Шипа.
— А что, для террористов специальные тюрьмы есть?
— Ты угомонишься или нет? — возмутился Король и сел.
Вахид спустился вниз и стал собираться.
В автозаке, подогнанном прямо к вагону, было холодно, как на улице. Вахида посадили в отдельный изолированный отсек и закрыли решетчатую дверь. Почти сразу машина тронулась.
Ломая голову над тем, что все это значит, он прикрыл глаза. Постепенно мысли спутались в непонятное разноцветье обрывочных сновидений. То он боролся с Берсой, то вдруг вышел из собственного дома на крыльцо и смотрел на то, как брат возился с сыном.
В реальный мир его вернула тишина и отсутствие тряски. Вахид услышал, как открылись двери, лязгнула задвижка перегородки.
— Осужденный Джабраилов! — Голос генерала Филиппова окончательно вернул его в реальность.
Вахид встал.
— Статья двести вторая, часть вторая, сто пятая, сто девятнадцатая…
— Двести двадцать вторую забыл, — открывая замок, напомнил Антон. — Незаконный оборот оружия. Вы ведь додумались со стволами пойти.
— Где Шамиль?
— Уже два дня тренируется в учебном центре. — Филиппов распахнул решетчатую дверь, кинул ключ конвоиру и отошел в сторону, давая возможность Вахиду выйти.
Как оказалось, автозак остановился в лесу. На обочине стояли старенькие «Жигули» шестой модели. Рядом, о чем-то переговариваясь, топтались парни с автоматами. Чуть дальше еще двое выгружали из микроавтобуса носилки с телом, накрытым простыней.
— Меня решили убить при попытке к бегству? — осведомился Вахид.
— Нет. — Генерал покачал головой. — Сгоришь в автозаке. Твои дружки-террористы, пытаясь освободить тебя, попали из автомата в бензобак.
— Страшная смерть. — Вахид покачал головой.
Вахид не без удовольствия вдохнул морозный воздух и забрался в новенький микроавтобус.
Филиппов устроился рядом и тронул водителя за плечо.
— Поехали.
— Почему так долго меня мурыжили?
— Неужели в тюрьме тебе было тяжелее, чем на войне? — удивился Филиппов. — Я думал, ты там отдохнешь.
— Шутишь?
— Конечно, шучу. Резонансное дело.
— Журналистов в суде было столько, что я себя телезвездой почувствовал. Меня теперь на улице узнавать будут. Как быть?
— Еще месяц назад подписан приказ о твоем назначении на должность преподавателя-инструктора. Так что работы валом.
— Как думаешь, мы надежно замели след?
— Наш источник в Киеве сообщил, что ни ЦРУ, ни СБУ не связывают вас со спецназом ССО.
— Хорошо. — Вахид облегченно вздохнул.
— Я бы так не сказал. — Филиппов виновато улыбнулся. — Нам еще придется убедить главного чеченца в том, что ты угрожал ему лишь по оперативной необходимости.
— Ничего, мы его в этом убедим, — заверил генерала Вахид.
