— Помнится, я предупреждала вас, миледи, что вы еще не раз пожалеете, что проявили по отношению к ним столь неслыханное гостеприимство.
— Ну а как же было иначе? У Коллинзов они бы все не поместились. Но, кажется, я начинаю понимать, что вы имели в виду, опасаясь жить бок о бок с миссис Беннет. Слава Богу, я всегда отличалась дальновидностью, и нам досталось меньшее из зол. Эти девицы хотя бы молчаливы.
— Но из— за происшествий их семейка все равно почти постоянно находится здесь. Это становится невыносимым!
— Вам следует набраться терпения, мисс Бингли. Терпение — это добродетель, а ее не может быть слишком много у молодой леди, — поучительно изрекла леди Кэтрин. — Я постоянно втолковываю это своей дочери и племяннице, не так ли, Энн? Энн?!
— Да, мама, конечно, вы правы, — наугад отозвалась Энн с другого конца комнаты, где она о чем-то разговаривала с Джорджианой.
— Вот видите, мисс Бингли. Берите пример с моей дочери. Кстати, сейчас ваш ход…
— А о чем вас сейчас спрашивала тетушка? Я, признаться, не расслышала, — прошептала Джорджиана.
— Если честно, я тоже. Но, как видите, угадала с ответом, — улыбнулась Энн.
В глазах Джорджианы на мгновение промелькнул ужас.
— Ну как же так можно? Милая Энн, вы должны быть осторожнее!
— О чем вы? — искренне удивилась Энн.
— Как же?! Вы согласились, сами не зная, с чем!
— Чего же тут такого страшного?
— А вдруг вы только что дали согласие на брак с каким-нибудь бароном Фор… Фом… Забыла…
— Каким еще бароном? — окончательно сбилась с толку Энн.
— А, это из нового романа, который я сейчас читаю, — «Рыцарь в тигровой шкуре, или Золотой бивень боевого слона». Есть там один отвратительный барон. Такой мерзкий старикашка…
— Ах, это из романа! — рассмеялась Энн.
— Ну конечно! Так героиня чуть не стала его женой, потому что не расслышала, что он делает ей предложение… Впрочем, не буду вам рассказывать — лучше вы его сами потом прочитаете. Но какой же в романе главный герой — благородный, бесстрашный… Почти такой же замечательный, как Ромуальд! Вам не кажется, Энн, что капитан Шелли очень похож на него?
— На рыцаря из нового романа?
— Да нет же — на Ромуальда!
— Да, возможно… Право, вам виднее! — не стала спорить Энн.
— Я уверена, капитан Шелли в скором времени поймает этих разбойников!
— Ну почему же сразу разбойников, Джорджиана? Быть может, это дело рук одного человека?
— Нет, это определенно разбойники! Одному человеку не под силу совершить столько злодеяний! Да и кого тут еще можно подозревать? Нет-нет, это банда разбойников, промышляющих грабежом и убийствами, — уверенно заявила Джорджиана.
— Тогда нам всем грозит огромная опасность, — ответила Энн, в душе не соглашаясь с кузиной. Она была уверена, что все это дело рук полковника, и, может быть, она сама вскоре станет очередной его жертвой. «Зачем же еще ему так загадочно на меня смотреть? Запугивает, выжидает, чтобы в самый неожиданный момент нанести удар из-за спины…»
— Конечно! Не правда ли, это так романтично! Рыцари, разбойники, Шел… Ромуальд… — мечтательно прикрыла глаза Джорджиана. — Ах, милая Энн, мне не терпится узнать, что же там было дальше! Перед обедом я оставила рыцаря в столь щекотливой ситуации… Словом, я пойду к себе.
— Не засиживайтесь допоздна, нужно же еще и отдыхать!
— О, вам тоже будет не до сна, когда вы начнете читать этот роман! Спокойной ночи, Энн!
Джорджиана покинула гостиную, сказав леди Кэтрин, что очень устала. Миледи рекомендовала ей выпить на ночь теплого молока и дала еще несколько полезных советов, как дольше оставаться бодрой и полной сил. После этого они с Кэролайн продолжили игру, а Энн углубилась в размышления о том, как же ей рассеять подозрения судьи и о том, что с нею будет, если он все же ее арестует и отдаст под суд.
Глава двадцать шестая, в которой ночные бдения одних лишают покоя других
«Черная тень мелькнула на стене в мутном свете факела, звук тяжелых шагов гулким эхом отдавался от каменных стен. Неизвестный поднимался по витой лестнице, ведущей в Восточную башню. Д’Арси выхватил меч и бросился вслед за ним…».
Из «Истории зловещих событий…»
Розингс, 21 апреля, среда, 1:30 ночи.
Лейтенант Йорик сонно посмотрел на карту поместья, над которой работал вот уже несколько часов без перерыва. Были прорисованы дорожки вокруг цветников и фонтанов, набросаны аллеи парка и даже некоторые тропинки, коих в Розингсе было в изобилии. Он немного поломал голову, пытаясь вспомнить, есть ли беседка у пруда и какие дорожки ведут к ней, посмотрел на часы, которые показывали полвторого ночи, и решил, что вполне может отправляться спать, а завтра с утра проедется верхом по парку, сверится с местностью, после чего сможет дополнить свой план недостающими подробностями.
Он встал, устало потянулся, разминая затекшее от сидения тело, бросил перо на стол и случайно задел рукой бронзовое пресс-папье, лежавшее на краю стола. Пресс-папье сдвинулось и свалилось на пол. В ночной тиши грохот прозвучал оглушительно.
Йорик, чертыхнувшись, бросился за пресс-папье, но по дороге уронил еще и стул. Придя к выводу, что нельзя так усердно трудиться, лейтенант потянулся было поднимать упавшие вещи, как услышал какой-то странный шорох за дверью. Оставив на полу пресс-папье и стул, он выглянул из библиотеки и быстро осмотрелся. Зал гобеленов был пуст, но у парадной лестницы вдруг промелькнул отблеск света, а на стене отразилась темная ломаная тень человека.
— Эй, Дуглас, это вы? — вполголоса позвал Йорик, решив, что это дворецкий.
Тень метнулась, и в то же мгновение наверху раздался раскатистый собачий лай. Йорик побежал к лестнице, которая была пуста, но успел заметить, как какой-то человек скрылся в мраморном зале. Это не мог быть дворецкий, поскольку Дуглас был на голову ниже незнакомца, одетого в темную одежду. Недолго раздумывая, Йорик бросился за ним в погоню.
Тем временем наверху леди Кэтрин увещевала МакФлая, рвавшегося из ее спальни в коридор.
— Негодный пес! — восклицала она, нащупывая свой пеньюар, чтобы встать с постели и задать трепку рыжему возмутителю спокойствия. — Как я была права, когда не хотела пускать тебя в свои покои! Нужно было сразу вышвырнуть тебя отсюда!
Впрочем, МакФлай не интересовался ее мнением, когда третьего дня вечером появился в личных апартаментах хозяйки дома и с комфортом устроился на ее собственной кровати, разлегшись на подушках и виляя хвостом от удовольствия. Тогда же он был согнан с постели на коврик у камина. Но едва леди Кэтрин уснула, как он вновь залез на кровать и свернулся клубочком в ногах своей хозяйки. И все последующие ночи проводил именно таким образом. Миледи ворчала, но не прогоняла его, в глубине души признавая, что на кровати спать гораздо удобнее, нежели на полу, на жестком коврике.
