– Вы действительно этого хотите?
– Пускай тупая сучка поварится в собственном соку.
Не слишком милосердно по отношению к сестре. Но не мне судить.
Я начал рассказывать о «Дивных диковинах» и Тривиасе Смите, церемониальных нарядах и поддельных старинных мечах.
– И ты хочешь устроить диверсию с оружием.
– Да. Нет. Не совсем. Проклятие… Это хорошая идея. Если вы можете устроить так, чтобы они просто гнулись, когда пытаешься кого-то насадить… Тьфу.
Я подумал, что на полном ходу влетел в словесные зыбучие пески. Но дама была не в настроении играть. Или ее ум оказался не таким вывернутым, как мой.
– Сделать вставку для рукояти, чтобы впоследствии отследить мечи, реально. Что-то более сложное – непростая задача. Барат, как твоя мать?
– Я склонен к оптимизму. Ее пальцы начали подергиваться. Тэд говорит, она может быть в сознании.
– Если она в сознании хотя бы наполовину, значит, вернется. Она слишком сильна и слишком упряма, чтобы сдаться.
Барат кивнул.
– Это точно. Она не уйдет, пока не рассчитается за Страфу.
Я решил, что пора вернуться к мужчине, который пытался шантажировать Лунную Гниль. Весьма опасное занятие, когда имеешь дело с человеком с макушки Холма.
– Леди Махткесс…
– Тара Чейн, – без улыбки перебила она.
Барат едва заметно кивнул, подняв брови. Он был удивлен. Лунная Гниль приняла меня в свой круг.
– Тара Чейн. Закончив тут, я направлюсь к себе домой. Я очень устал. Отчитаюсь перед партнером и рухну. Но… если вы в состоянии заставить себя сделать это, не могли бы вы пойти со мной? Он мог бы извлечь ценную информацию из вашей встречи с тем человеком… – Я замолчал, уверенный, что зря сотрясаю воздух. Однажды она уже позволила насилие над собой – и этого было больше чем достаточно.
Тара Чейн поднялась.
– Вы двое займитесь тарелками. Должно быть, умираете от голода. Я сейчас вернусь.
Она вышла в фойе, переговорила с кем-то – я подумал, с Паленой. А может, с Долларом Дэном. Затем наступила тишина, которую вскоре нарушил шепот.
– Что вы думаете? – спросил я Барата.
– О чем?
– Обо всем в целом и о ней в частности.
– Тара Чейн. Она позволяет дружбе и совести, которая обычно спит, влиять на свой имидж. – Я не ответил, и он добавил: – Большинство людей с Холма окажется лучше, чем ты думаешь, если познакомиться с нами поближе.
Я молчал. Он мог проверять меня. Вот в чем проблема с мерзавцами. Чем ближе ты их узнаешь, тем лучше понимаешь, почему они такие. Возможно, даже начинаешь сочувствовать.
Что не отменяет необходимости раскалывать черепа и перерезать глотки. Ведь ты имеешь дело с нынешним монстром, а не былой жертвой.
Тара Чейн вернулась.
– У меня есть все что нужно для маячков. Однако мне интересно, кто, по твоему замыслу, будет осуществлять слежку. У тебя нет таланта. У него тоже.
Я об этом не подумал. Посмотрел на Барата. Тот пожал плечами.
– Так далеко я не заглядывал. Вы с Рихтом Хаузером – все, что у нас осталось.
– В таком случае, полагаю, это буду я.
Интересно, не следует ли мне испытывать подозрения. Она проявляла чудовищную отзывчивость.
От отзывчивых людей обычно никакого толка. Они пытаются тебя надуть. С другой стороны, Лунная Гниль участвовала в заговоре против турнира еще прежде, чем о нем узнали мы со Страфой. А последние дни обеспечили нам всем множество мотивов внести свою лепту, прежде чем Операторы запустят конвейер.
51
Моросил дождь. Это было лучше, чем ливень, которого я ждал, но мостовая все равно стала опасно скользкой.
Из дома Лунной Гнили Барат отправился к матери. У него были дела с ней и Кивенс. Остальные двинулись к Макунадо-стрит. У псиц погода не вызывала восторга. Они бы с радостью поселились у Лунной Гнили. Там хорошо кормили.
Но Тара Чейн не была готова их удочерить.
Зато Паленая передвигалась самостоятельно.
Доллар Дэн был разочарован.
– Что это за запах? – спросил я. Нечто таилось за зрелыми ароматами, разбуженными дождем.
На улицах висел бледный туман, к которому примешивалось что-то вроде слабого дыма. Я уловил серу и нечто металлическое. Окружавшие меня острые носы могли решить загадку.
– Это связать с то колдовство, – ответил один крысюк.
Воздух почти не двигался, но запах тянулся от места схватки.
Дэн и Паленая согласились, однако ничего не добавили.
Нанятый фургон стоял перед домом. Мин отсутствовала. Должно быть, владелец находился внутри. Вместе с Пенни и Тэдом. Лошади в упряжке казались еще глупее, чем обычно свойственно недалекому и кровожадному конскому клану. Они выглядели так, словно их мог увести любой желающий.
Вот только эти клячи демонстрировали свой ленивый идиотизм перед домом, в котором обитал Покойник.
Возможно, он использовал их в качестве приманки.
– Здесь воняет мокрой кониной, – проворчал я, поднимаясь на крыльцо вслед за Паленой, которая оглядывалась на случай, если Доллар Дэн вдруг утратит способность сдерживать свою страсть. Сомнительные опасения, с учетом близости Покойника.
Старые Кости нас не тронул, но он бодрствовал и наблюдал. Пенни точно знала, в какой момент открыть дверь. Она сменила стильный наряд на привычное бесполое тряпье. Я услышал голоса, доносившиеся из кабинета Паленой. Паленая тоже их услышала и встревожилась. Это была ее территория. Никому не дозволялось входить туда в ее отсутствие.
– Дин разогревает картофельные сосиски, – сообщила нам Пенни. По правде говоря, именно это я и хотел услышать.
– Сосиски и пиво – и я буду на седьмом небе от счастья.
Паленая подняла облако пыли, торопясь встать на защиту своего угла. Я отставал от нее на три шага.
В кабинете обнаружились Джон Растяжка, Плоскомордый Тарп, его совершенно неромантичная соседка Торнада, Хеления из Аль-Хара и мужчина, которого я не узнал. Но доктор Тэд отсутствовал. И куда, черт побери, девался крысюк – владелец фургона?
Я предположил, что Порочная Мин находится в соседней комнате, которая служила моим кабинетом, пока я не вырос и не покинул родное гнездо.
Торнада, располневшая, постаревшая и потрепанная, как никогда, порадовала мое эго словами:
– Выглядишь как дерьмо на палочке, Гаррет.
– А чувствую себя еще хуже. Последний раз я столько ходил пешком в учебном лагере.
Я остался в дверях, наблюдая, как Пенни вежливо благодарит Доллара Дэна, одновременно с этим явно намекая, что ему пора идти, чтобы местные обитатели могли наконец перевести дух. Я посмотрел на Джона Растяжку. Он обладал достаточно тонким слухом, чтобы следить за беседой. Намека Дэн не понял. Но потом он издал странный взвизг – это Покойник напрямую коснулся его. После этого Дэн не стал задерживаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
