Улица была безлюдной, потускневшие фонари безуспешно пытались осветить небо, черной громадой нависшее над садами и крышами спящих домов. Влад, то и дело оборачиваясь, крадущимися шагами приближался к воротам Дилии, опасаясь того, что в любой момент из полумрака может прозвучать грозный окрик стражей.
Он незаметно для себя самого заснул под кустами там, на площади, погрузившись в обрывки каких-то странных запутанных снов, мгновенно ускользающих из сознания, и вновь привиделось ему то самое девичье лицо. «Проснись и иди», – гулко прокатилось по бескрайним холодным просторам, тут же превратившимся в тесное помещение на Черном Корабле. «Проснись и иди», – эхом отскочило от железных стен и запертой двери. Голос звучал недобро, голос звучал пугающе… Влад очнулся с камнем в груди и долго еще тяжело дышал, приходя в себя.
Хотя кругом было тихо и пусто, он еще с полчаса просидел в кустах, прежде чем решился идти к Дилии.
И вот теперь он был уже совсем неподалеку от дома девушки. Влад удвоил осторожность, весь превратившись в слух. Он неслышно ступал по мостовой, невольно задерживая дыхание. Ему осталось несколько шагов до выступа в глухой стене; дальше, в линию, тянулась другая стена, пониже, – за ней находился двор Дилии. Он уже хорошо видел знакомую калитку, пошел быстрее
– и в этот миг из-за выступа выпорхнуло какое-то удлиненное белое облачко и неслышно скользнуло к калитке, опережая Влада. Он еще ничего не успел сообразить, а облачко уже оказалось у калитки и превратилось в высокую белую фигуру. Это был некто в длинном плаще с надвинутым на лоб капюшоном. Застывший на месте Влад сразу же вспомнил бронзовую статуэтку, которую он забрал со стола в кабинете магистра Тиберия – и тут в уши ему впился знакомый, леденящий кровь, угрожающий протяжный вой. Возле самой калитки Дилии стоял Белый Призрак, несущий смерть кому-то из обитателей этого дома. Может быть, одной из служанок. А может быть – хозяйке…
Дилии… Дилии!
Влад даже не успел испугаться. Не помня себя, он отчаянно бросился вперед, движимый только одним побуждением: заставить белое чудовище замолчать, немедленно заставить замолчать! Он не думал о возможной опасности, не думал о том, что безоружен. Заткнуть чудовищу глотку, сдавить горло, навалиться всем телом и заглушить этот зловещий вой, предвещающий самое страшное несчастье…
Оттолкнувшись от мостовой, Влад прыгнул вперед, протянув руки к белой фигуре, намереваясь повалить на землю это ужасное создание. Белый Призрак стоял к нему боком, и Влад врезался в него, напрягшись всем телом в ожидании столкновения – и, пролетев вдоль стены, рухнул на очень твердый тротуар, отбив ладони и колени. И опять, как недавно, ему показалось, что он внезапно оглох – в ушах звенело, но этот звук был совсем не похож на вой Белого Призрака. Ошеломленный и ничего еще не понявший Влад, забыв о боли, вскочил на ноги и обернулся. У калитки Дилии было пусто. Зловещая белая фигура исчезла, не пропев до конца свою ужасную смертоносную ночную песню.
Горячая волна плеснула Владу в голову. Он прогнал вестника смерти, он лишил его добычи! Оказывается, Белый Призрак действительно призрак – он бесплотен. И его можно прогнать!
Влад, согнувшись, тер отбитые колени, и его вдруг начало трясти.
Помимо собственной воли он начал тихо смеяться, задыхаясь и продолжая машинально потирать колени. Ему было совсем не смешно, и едкие слезы щипали глаза, но он все никак не мог остановиться, пока его истерический смех не перешел в кашель.
Кое-как отдышавшись, Влад, прихрамывая, подошел к воротам Дилии и протянул было руку к звонку, но заметил, что калитка чуть-чуть приоткрыта. Он быстро огляделся и шагнул в темный двор. И сразу увидел в отдалении одиноко светящееся окно, задернутое бледно-розовыми шторами. Свет, кажется, горел в спальне Дилии – значит, девушка еще не спала. Или только что проснулась, разбуженная близким воем вестника смерти?
Влад прошел через двор, приблизился к светящемуся окну и тихо постучал в стекло. Мысли его путались от возбуждения, но он все-таки сообразил, что Дилия может подумать, что это стучится пришедший за ней Белый Призрак, и позвал вполголоса, хотя готов был кричать от пережитого волнения:
– Дилия! Дилия… Это я, Влад.
Почти сразу же на шторы изнутри легла тень, они раздвинулись, и Влад увидел Дилию. Ее темные волосы, уже не стесненные серебряным обручем, рассыпались по плечам. На ней был тонкий песочного цвета халат с широкими отворотами; девушка придерживала его у груди рукой.
– Это я, – нервно сглотнув, повторил Влад, подступая к самому окну, к свету, чтобы Дилия могла хорошо разглядеть его.
Девушка кивнула, сделала приглашающий жест и отошла от окна; шторы, колыхнувшись, вновь сомкнулись. Влад не заметил на ее лице ни испуга, ни удивления. И спать она, кажется, еще не ложилась, потому что на руке ее поблескивали кольца и широкий, скрывающий все запястье, серебряный браслет, да и вид у нее был совсем не заспанный. Свежий у нее был вид, и, как всегда, очень привлекательный…
Он сделал несколько глубоких вдохов и вошел в небольшой освещенный коридор. Дверь слева вела в спальню Дилии. Влад постучал и тут же услышал голос девушки:
– Да входи же!
Он открыл дверь и остановился на пороге. В спальне Дилии ему бывать еще не приходилось. Стены просторной комнаты были задрапированы такой же, как и оконные шторы, бледно-розовой тканью; по ним тянулись во все стороны, от пола до потолка, зеленые побеги каких-то растений. В нише, за чуть сдвинутым в сторону нежно-розовым пологом, виднелась высокая кровать, аккуратно застеленная розовым покрывалом. У стены напротив двери располагались мраморный столик и полукруглый диван, в углу, сбоку от окна, был устроен крохотный бассейн, обрамленный невысоким барьером; на поверхности прозрачной воды застыли широкие зеленые листья с гладкой глянцевой поверхностью. За не доходящей до пола розовой занавеской виднелась еще одна дверь, вероятно, ведущая в ванную. Светильник под потолком был самым обычным – белый матовый шар на коротком шнуре. И покрытие на полу тоже не отличалось особой затейливостью – цвета светлого пива, без орнамента, с коротким ворсом. Судя по всему, мрачные фантазии Дилии не распространялись на убранство ее спальни.
Девушка сидела сбоку от двери за туалетным столиком, перед большим зеркалом и, поставив руки локтями на столешницу и прислонившись к ним щекой, смотрела на Влада. Светло-коричневая лакированная поверхность столика перед ней была совершенно пуста. Рядом, на стене, висела плоская коробка телефона.
– Проходи, садись, ночной гость, – сказала она и повела головой в сторону дивана. – Сандалии можешь не снимать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
