Мне в голову пришла мысль, что это фантазия, ведь Джон и Дженни все еще живут здесь и, возможно уезжать не собираются. Не исключено, что именно об этом она писала в своем письме, она кому-то жаловалась. Хотя мне не удалось точно прочитать ее мысли, я чувствовала их общую направленность точно так же, как и мысли Виктора, его отца и позднее Дженнифер. Я пристально следила за Гарриет. И тут, пока ее перо резво бегало по бумаге и истекал полуночный час, я заметила, что она постепенно исчезает из поля моего зрения, как и кресла, вместо них появляются ужасные, знакомые предметы мебели моего времени.
Быстротечность этой сцены разочаровала меня. Но еще острее я переживала то, что не появился Виктор. Но ведь он здесь не жил и поэтому не мог быть частым гостем. Где же он тогда? Нашел себе где-то квартиру, комнату в частном доме или все еще проживал в гостинице «Лошадиная голова»? По краткому присутствию Гарриет никак нельзя было узнать, сколько времени прошло с тех пор, как Виктор вернулся домой. Я никак не могла понять, что произошло за это время, если только он еще находился в Уоррингтоне. И еще одна загадка: ради чего возникло столь мимолетное появление Гарриет?
Я не успела задуматься над этим, в следующее мгновение раздался сдавленный крик. Я вскочила на ноги. Крик прозвучал так неожиданно, что я не смогла определить, откуда он шел. Казалось, он мгновенно наполнил весь дом.
Затем раздался грохот, будто какой-то предмет мебели рухнул на пол. Я уставилась на потолок. Шумели наверху. Слышался топот ног, словно боролись два человека, затем что-то еще упало на пол, и снова раздался крик. Кричала женщина. Не раздумывая, я выбежала в коридор. Послышался шлепок, и снова что-то с грохотом свалилось на пол. Пронзительно закричала женщина, в ее голосе слышался ужас.
В кромешной тьме, не видя даже своей руки, я начала подниматься по крутой лестнице, часто падая. В конце концов пришлось взбираться на четвереньках. Поднявшись наверх, я не без труда встала на ноги, тяжело дыша, прижалась к стене и нащупала выключатель. Щелкнула им, но ничего не произошло, мрак не рассеялся. Я отчаянно щелкала выключателем, тупо ища взором лампочку на потолке. Но свет не загорался. Кругом стояла непроглядная чернильная темнота.
Пока я так стояла, слишком напуганная, чтобы решиться сделать шаг вперед, я услышала приглушенные звуки борьбы, сейчас они приближались и стали громче. В конце коридора шла отчаянная борьба между мужчиной и женщиной, по звуку казалось, будто все происходит за дверями спальни. Послышались удары, сердитое рычание, чередовавшееся шлепками, и пронзительные крики. Звучали какие-то слова, но я не смогла разобрать их. Казалось, будто я стою у входа в огромную пещеру и какая-то сила влечет меня туда. Мне надо было увидеть, что происходит по ту сторону двери. Чья-то чужая воля завладела моим телом, и я двигалась словно лунатик, медленно ступая по коридору, и слышала, как звуки становятся все громче и громче. Я остановилась в считанных дюймах от двери, протянула руку и коснулась жесткого холодного дерева. На той стороне голоса уже были отчетливо слышны.
— Пожалуйста, не надо… — скулила Гарриет. — Пожалуйста, я извиняюсь… не делайте этого.
Я зажмурила глаза и зажала уши руками, чтобы не слышать этот жалобный голос. Но голос мужчины все равно проник через этот слабый заслон.
— Ты не выйдешь замуж за католика! — рычал мужчина. — Ты не пойдешь против моей воли!
Растерявшись, я вглядывалась в темноту, держась рукой за дверь, и хотела понять, что же происходит. Первый голос принадлежал Гарриет, в этом не было сомнений, однако голос мужчины мне не удалось опознать. В голосе звучали типичные для Таунсендов нотки, а акцент показался смесью ланкаширского с лондонским. Это мог быть отец Гарриет, он вырос в Лондоне и приехал в Уоррингтон уже взрослым. Но полной уверенности в этом у меня не было, поскольку я еще не освоилась с тонкостями английских диалектов. Это мог быть Джон, только на этот раз он говорил медленно и четко, чтобы ясно передать смысл своих слов. Или…
Это мог быть Виктор.
— Но я люблю его, — хныкала Гарриет.
Послышался еще один удар и новый крик. Наступившая тишина стала невыносимой, а я не могла сдвинуться с места. Будто меня заставляли слушать эту ссору, но не позволяли вмешиваться в нее.
— Ты больше не будешь встречаться с Шоном О'Ханраханом, и точка. Тебя ведь предостерегали от этих О'Ханраханов. А если я поймаю тебя на том, что ты еще пишешь ему письма, боже упаси, девочка, ты пожалеешь о том, что живешь на этом свете.
Я услышала какой-то странный шум, будто кого-то волокли по полу. Раздались тяжелые шаги и пыхтение от физических усилий. Гарриет жалобно скулила. Шла какая-то возня, наступила пауза, затем хлопнула закрывшаяся дверь, и в замке повернулся ключ.
Вдруг дверь в спальню распахнулась и в лицо подул холодный ветер. Комнату пронизал странный свет, как в тот раз, когда я впервые увидела выхваченную этим сиянием Гарриет на моей постели. Теперь луч света сконцентрировался на платяном шкафу.
Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, и почувствовала знакомые признаки страха. Мне хотелось скатиться с лестницы, кричать и бежать в ночь. Затаившиеся в спальне тени, зловещий воздух, таинственный сквозняк наполнили мою душу ощущением сверхъестественного. Там, в комнате, существовало нечто потустороннее, и меня затягивало туда.
Как завороженная, я подошла к платяному шкафу и, остановившись перед ним, увидела, что тот совсем новенький, отполированный и видно древесное волокно. Это был шкаф из прошлого, и я знала, что в нем не было ни моих синих джинсов, ни футболок.
Рука сама потянулась к дверце шкафа. Все мое тело от страха покрылось потом, дыхание участилось, сильно забилось сердце. Никогда раньше я не испытывала такого безумного ужаса. В платяном шкафу что-то было.
Я неожиданно посмотрела на ковер и увидела несколько алых пятен свежей крови. Похоже, след крови вел к платяному шкафу, последняя капля испачкала нижнюю часть шкафа, будто просочилась оттуда, когда затворилась дверь.
Неужели Гарриет запер там один из мужчин семейства Таунсендов? Или же в моей памяти воскрес другой эпизод из совсем другой сцены? Сколько раз я ощущала, что неведомая сила тянет меня к этому шкафу?
А может быть, в шкафу вовсе не Гарриет, а кто-то другой? Или… что-то другое?
Не в силах унять сильную дрожь я подняла руку, как будто кто-то управлял моим телом, к горлу подступила тошнота. Меня вынуждали вызволить это существо из шкафа.
Трясущейся рукой я дотянулась до ключа, торчавшего из медного замка, и побелевшими пальцами крепко стиснула его. Затем пальцы стали медленно поворачивать ключ направо, пока не раздался щелчок. Дверца шкафа со скрипом начала отворяться.
