мои ребра.
Внезапно рядом с нами выросла большая фигура, и над ухом раздался голос.
– Влад, может, познакомишь?
Вытерев лицо, оторвала голову от его плеча и подняла взгляд на высокого парня. Незнакомец приветливо улыбнулся и протянул мне руку.
– Максим, – представился он.
– Юля, – пожимая руку, соврала я и взглянула на Влада.
«Сейчас так нужно», – дала понять взглядом.
– Может, пойдемте за столик? – предложил молодой человек.
Мы переглянулись, Влад сжал мою руку.
– Нам срочно нужно уехать. Ты… Ты отдыхай. Все, что закажешь – за мой счет, – похлопал его по плечу и быстро-быстро повел меня в сторону выхода.
Влад не сводил с меня взгляда, когда мы шли по коридору, когда выходили на улицу, а когда подошли к его машине, он словно сорвался с цепи.
Резко развернувшись, с обвинением уставился на меня и прокричал на всю улицу.
– Может, объяснишь, что это, Поля? Что за шутки? Весь этот цирк с пожаром, с похоронами и этот маскарад, – он посмотрел на мои волосы, – зачем все это?
– Влад, я…
– Т-ты… – Он скривил губы, обвел меня горьким взглядом. – Да ты хоть знаешь, что творилось здесь, – постучал кулаком по груди и закричал: – ЧТО СО МНОЙ ПРОИСХОДИЛО ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ, ПОКА Я ДУМАЛ, ЧТО ТЫ МЕРТВА?
– Влад… – я выставила перед ним ладони, хотела успокоить.
– В день похорон я ехал пьяным за рулем под двести, и мне было плевать, если во что-то врежусь или улечу с дороги, – быстро дыша, говорил он. – После потери любимой девушки я жить не хотел, понимаешь? А ты столько времени где-то…
– Он собирался меня убить! – прокричала я и из глаз хлынули слезы. – Гера поджог дом, я чудом спаслась, а ты спрашиваешь, что это был за цирк? – Стукнула кулаком в его грудь и разрыдалась.
Влад, сведя брови, молча смотрел на меня несколько секунд, сощурил глаза.
– Что эта мразь сделал? – не своим голосом переспросил он. – Поджог дом?..
Его руки превратились в две кувалды, лицо стало злым до неузнаваемости.
– Где он?
– Давай я сначала все расскажу, а потом…
– Где он, Полина? – крикнул Влад.
– В Питере, – всхлипнула я. – Я хочу вместе с тобой завтра поехать туда и…
– И я убью эту тварь, – ледяным тоном проговорил Влад.
Он поднял голову к черному небу, медленно провел рукой по волосам, болезненно скривил лицо и резко притянул меня к себе.
– Я похоронил тебя, понимаешь?
Отодвинувшись от меня, пристально посмотрел в глаза, и в его взгляде отразилось столько боли, что не передать словами. Горячие ладони сжали мои щеки, он склонился к моему лицу.
– Прости, что не смогла сказать раньше… – глядя на него мокрыми глазами, обронила я. – Нельзя, чтобы он узнал, что я выжи…
И он закрыл мне рот поцелуем.
Отчаянным, желанным, и настолько скучающим, что я в два счета потеряла голову и повисла в его руках, как тряпичная кукла.
Перестало существовать абсолютно все: улица, дома, фонари, неоновые огни кальянной. Только его руки, впивающиеся в мое тело и горячие губы – способные сводить с ума с каждым движением.
Всю дорогу до дома Влад держал меня за руку, а я рассказывала обо всем, что случилось в рыбацком домике: как ждала звонка от доктора, как собиралась сообщить Гере новость, что беременна. И… как узнала, что анализы были отрицательными.
Я ничего от него не скрывала.
Влад был готов сорваться в Питер той же ночью – сгорал от желания придушить Степанова. И только когда я выложила ему наш с Перовым план, он немного остыл.
– Если это по какой-то причине не сработает, то я лично заживо закопаю его в земле, – пообещал он.
До сих пор по телу бегает отряд мурашек, когда я вспоминаю ночь, проведенную с ним в его квартире.
Как целовались на пороге, едва он закрыл входную дверь, как он подхватил меня на руки и отнес в кровать, где вздернул мое платье и припал губами к животу.
Я быстро дыша следила взглядом за его сумасшедшими руками, нетерпеливо ждала поцелуев в губы, в шею, и по всему телу, которое отныне принадлежало только ему.
В ту ночь, засыпая в его руках, я чувствовала, как внутри словно прорастали цветы. До этого была одна гарь, пепел и дым, а тут вдруг – цветы.
Это точно были кувшинки или мои любимые прекрасные лилии – такие же прекрасные, как и он – спящий, обнаженный и такой красивый в свете луны.
Мне больше не было страшно.
И, наверное, впервые за два месяца я видела обычный сон, а не кошмары, от которых я вскакивала в холодном поту.
Его признания в чувствах ко мне до сих пор будоражат, пробуждают каждую клеточку тела. Отныне я всецело принадлежала ему, но… у нас оставались еще два незакрытых вопроса: Степанов и его Любовь.
Глава 33. Все равно будешь наказана
Полина
Вечером следующего дня мы с Владом приехали в Питер. Там встретились с Перовым и вместе с ним отправились к Волкову.
Я выложила прокурору все по порядку: с того момента, как в моем автосалоне появилась Любовь Стрельникова, до момента пожара.
– …Вот и свела нас судьба, Степанов, – ни столько нам, сколько себе проговорил прокурор, и на его лице заиграла удовлетворенная улыбка.
Он с задумчивым видом постучал пальцами по столу, помолчал несколько секунд.
– Мне нужно время, чтобы все хорошенько обдумать и собрать кое-какую информацию. Позже вас наберу.
* * *
– А если он откажется?.. – нервничала я, по пути в гостиницу.
– Не думаю, – посмеялся Влад. – Поль, ты видела его лицо, когда он говорил «вот и свела нас судьба». Уверен, он вцепится в это дело зубами. У него со Степановым личные счеты.
Уже на следующий день Волков пригласил нас на встречу.
Он выглядел очень серьезным, был немногословен. Пододвинулся к компьютеру, открыл документ.
– Рассказывайте все подробности того вечера, – велел мне Волков.
Я снова поминутно воскресила в памяти тот день, Волков быстро барабанил пальцами по клавиатуре, а когда я закончила, он распечатал несколько листов и подал их мне.
– Проверяйте заявление. Если с ваших слов все записано верно, ставьте подпись.
Я два раза внимательно перечитала, поставила подпись и вернула заявление прокурору.
– Теперь пишем признательные показания от Степанова, – сказал он, и по венам хлынуло тепло: Волков в деле!
