Вступление
Еще великий вольнодумец Вольтер писал, что всякому значительному или интересному событию всегда предшествует великое множество пустых и мелких вещей. Например, для того, чтобы жениться, нужно вначале вырасти, чтобы вырасти, как минимум — появиться на свет, и только для того, чтобы родиться, самому ничего делать не надо. Сколько знаменательных дат освещают жизнь среднестатистического человека? У подавляющего большинства их три: родился, женился и умер. А сколько третьестепенного и невыносимо скучного приходится пережить между рождением и смертью — уму непостижимо. Ходит человек семьдесят лет, как заведенный будильник, топает по прямой к смерти и только на пороге вечности удивляется, что жизнь прошла, а так ничего и не произошло.
Но не надо расстраиваться. У каждого из нас впереди есть еще хотя бы одно неожиданное событие.
Итак, всякому грандиозному или сколь-нибудь примечательному факту всегда предшествует длиннейшая цепочка безликих дней.
Глава I
САША
«Бог органичен, — когда-то написал нобелевский лауреат Бродский. — Ну а человек? А человек, должно быть, ограничен».
Внешне Саша Дужкин отдаленно напоминал популярного французского киноактера, и это сходство было ему дороже всего небогатого внутреннего мира, которым он походя обзавелся в процессе жизни. Саше было двадцать два года.
СУДЬБА
Интересным человеком Дужкина назвать было трудно, равно как и неинтересным. Он не был ни трусом, ни храбрецом, держал свою синицу в надежной клетке, частенько поглядывал на небо, но без драматических вздохов по журавлю. С книгами Саша покончил, так и не узнав, для чего их пишут; в театры не ходил со школьной скамьи — он там скучал; на эстрадных концертах бывал, если кто-нибудь из родственников или друзей доставал ему билет; и только самый демократичный вид искусства — кино — привлекал его своей простотой и распространенностью в пространстве-времени.
Серьезное место в жизни Дужкина занимали когда-то субботние вылазки на природу с шашлыком и легкой выпивкой. О таком походе можно было вспоминать целую неделю. Правда, через несколько подобных пикников разница между ними начисто исчезала, и надо было изобретать что-то новое. Но что оригинального можно придумать в этой жизни, если ты не Кулибин, не Циолковский и даже не сочинитель матерных куплетов? И все же Саша придумал.
Саша Дужкин решил жениться. Идея обзавестись семьей пришла ему в голову совершенно случайно. Он набрел на нее, пытаясь отыскать смысл существования, равноценный оставленным развлечениям. Испытав за свои двадцать два года все доступные удовольствия, Саша пришел к ценному выводу, что дальше так жить нельзя — надоело.
Приличная зарплата экспедитора компьютерной фирмы и однокомнатная квартирка у Птичьего рынка делали Дужкина женихом если и не завидным, то, по крайней мере, возможным. Объект Сашиной скоропостижной любви до сих пор и не подозревала о его намерениях. Встречались они всего три раза и, как это нередко бывает, у Розы были иные планы относительно своего будущего. Другими словами, девушка пока не собиралась замуж ни за Дужкина, ни за кого другого. Но об этом Саша узнал несколько позже. А для начала наш герой раззвонил по телефону родным и друзьям о своем решении, надел недавно купленную «аглицкую» тройку, купил букет замечательных белых хризантем и к назначенному времени отправился в гости к Розочке… где и пал жертвой собственной своеобычности — девушка ему отказала.
Да, оригинальность, как и принципиальность, штука коварная, а главное — неблагодарная. Возможно, до сих пор Дужкин не догадывался об этом. Ведь, по сути, Сашина фантазия была его первым шагом на скользком пути оригинальности, а первые шаги не бывают твердыми. Кто знает, если бы Дужкин хоть немного был мистиком и не предвосхищал событий или, на худой конец, неплохо разбирался в женской психологии, может, после тонко продуманной атаки планы Розочки и дали бы трещину. Но Сашина выходка только укрепила девушку в правильности выбранного пути. Значительное событие не состоялось. Нужно было снова начинать бесшабашную холостяцкую жизнь, что Дужкин и поспешил сделать. Стало быть, судьба уготовила Саше кое-что поинтересней прозаической женитьбы. Как любил говаривать легендарный китаец Чжуан-цзы, сознательный выбор — это всегда заблуждение, так что мудрый позволяет всему «быть самим собой».
НЕ СУДЬБА
Молодость сильна не только мускулами и психикой. Пожалуй, главная ее опора — безграничный оптимизм и, как писал философ Бергсон, умение на полном ходу перепрыгивать во встречный поезд. Надо отдать Дужкину должное, он стойко перенес первый мощный удар судьбы. Саша не швырнул в Розочку букетом, не стал рвать на груди жилетку с эффектной зеленой искрой и даже не потерял присущего ему природного жизнелюбия и бодрости. И все же, скорее, из подражательства, Дужкин решил напиться. Купив в магазине бутылку экзотического джина, он небрежно сунул ее в карман пиджака и позвонил другу, который должен был стать свидетелем Сашиного серьезного отношения к бракосочетанию.
Дужкин долго слушал, как в абсолютной пустоте рождаются и умирают унылые гудки. Затем он повесил трубку и в сердцах громко проговорил:
— Не судьба!
ДЖИНН В БУТЫЛКЕ ИЗ-ПОД ДЖИНА
Благо в чистом небе висело июльское теплое солнышко, и не было никакой необходимости напиваться дома. В одиночестве, да в четырех стенах пьют только законченные алкоголики, а на природе в хорошую погоду даже язвенник нет-нет, да и подумает: «Эх, пивка бы!»
Настроение у Саши было, что называется, никакое. Он тихо брел, не глядя по сторонам, и даже не задумывался, где и с кем совершить этот языческий акт насилия над собой — алкогольное харакири. Как излагал трагический алколог Ерофеев: «Если хочешь идти налево, Веничка, иди налево, я тебя не принуждаю ни к чему. Если хочешь идти направо — иди направо». Что Дужкин и делал, пока не забрел в самое потаенное место в округе.
Устроившись в тени общипанной сирени на разбитой лавочке, Саша вдруг ощутил прилив тихой радости и нежности ко всему тому, что его окружало. Впереди золотилось мелкой рябью запущенное калитниковское озерцо, в спину дышало прохладой старое московское кладбище, а прямо над головой летали птицы: белые, похожие на чаек, и черные, больше напоминающие ворон.
Дужкину давно уже расхотелось пить, но бутылка джина оттягивала карман и тем самым напоминала о счастливой семейной жизни, которая развалилась, так и не успев образоваться. Воображение рисовало Саше какие-то путаные картины раскаяния его избранницы. Но если мысли эти, легкие и бесформенные, появлялись и исчезали, ни к чему не обязывая, то бутылка с помощью гравитационной постоянной тянула Дужкина вниз, к земле, подальше от бесплодного фантазирования.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
