— Кто это у нас тонкий эстет, — недовольно буркнул он, жмурясь на солнце, и решительным шагом направился к «дилижансу». — Крутить по утрам серьезную крелофонику — просто кощунство, — бросил он, проходя мимо Марты.
Марта хмыкнула.
— С добрым утром! — сказала она в спину Казимира. Тот что-то пробормотал, кажется извиняющееся, и, забравшись в «дилижанс», отключил запись.
Марта поморщилась. Если ты не выспался и с утра не в духе, то не к чему срывать раздражение на окружающих.
Пока члены экспедиционного отряда занимались утренним моционом, Марта успела расстелить походный коврик, вырастила обеденный стол и принялась сервировать его. Она не успела полностью накрыть на стол, когда к ней, прыгая на одной ноге и пытаясь на ходу натянуть на себя комбинезон, приблизился Кралек.
— Что у нас сегодня на завтрак? — спросил он и, справившись наконец с комбинезоном, запустил пальцы в салатницу.
— Не хами! — ударила его по руке Марта. — Прямо ребенок маленький!
— Опять стандартный завтрак, — привередливо поморщился Кралек, облизывая пальцы.
— Зато съедобный, в отличие от твоего вчерашнего ужина! Подошедшие сзади Боруся и Никола обидно засмеялись.
— Да что вы понимаете в шашлыках с перцем! — оскорбление возвестил Кралек.
— В перце с шашлыками, — поправила Боруся, садясь в кресло. — По-моему, твой вчерашний ужин можно рассматривать только как диверсию или саботаж. Какое из этих двух определений тебе больше нравится для занесения в экспедиционный журнал?
— Саботаж, — вздохнул Кралек. — Саботаж экспедиционной партией гурманского ужина и искусства дневального.
— Садись, гурман, — хмыкнула Марта. — А то я сейчас не пущу тебя за общий стол, выращу отдельный и подам вчерашние шашлыки. Еще остались.
— Три — один, — мгновенно сориентировавшись, сдался Кралек и юркнул за стол. Все снова засмеялись.
— С добрым утром. — К столу подошла Наташа, на ходу встряхивая мокрыми волосами. — Что за смех?
Она быстро окинула взглядом стол, выхватила пальцами из тарелки сардинку и отправила ее в рот.
— Угу-м… Сегодня есть можно.
Затихший было смех вернулся гомерическим хохотом.
— И ты, Брут! — простонал Кралек.
Наташа передернула плечами, села за стол и принялась накладывать в свою тарелку жареный картофель.
Последним подошел Казимир. Он молча обошел стол и сел рядом с Николой. Так же молча подцепил вилкой лист салата и положил на тарелку.
— Только что пытался связаться с «червем», — мрачно буркнул он в сторону Николы. — Полное молчание. — Он раздраженно бросил вилку на стол.
Никола кивнул и отпил из стакана глоток томатного сока.
— Марта, — сказал он, — после завтрака запрограммируй те «землеройку» на поиски «червя» с приказом о возвращении. Да, и еще. Начинайте потихоньку свертывать лагерь. Сегодня последний полевой день — завтра возвращаемся на базу.
Марта недоуменно вскинула брови. Кралек что-то возмущенно промычал набитым ртом и через силу глотнул:
— Мы же только начали работы!
— Если до завтра связь не восстановится, — твердо сказал Никола, — возвращаемся.
— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — шумно вздохнула Боруся. — Плакали мои образцы под ледяным щитом. Кралек невнятно чертыхнулся.
— Что бы ни творилось на белом свете, — флегматично заметила Наташа, — все к лучшему.
Казимир одарил ее испепеляющим взглядом, но на Наташу это не произвело ровно никакого впечатления. Она демонстративно продолжала есть с тем же аппетитом.
— Может, это действительно эксперимент Друа? — с надеждой в голосе спросила Марта.
— При чем здесь Друа! — поморщившись, отмахнулся Казимир, но тут же, осекшись, удивленно посмотрел на Марту. Версии об эксперименте Друа за столом никто не высказывал.
Марта густо покраснела, низко наклонилась над тарелкой и стала быстро поглощать завтрак. Казимир невесело хмыкнул и отвел взгляд.
Окончание завтрака прошло вяло, в полном молчании. Казалось, вместе с завтраком пережевывается неудобоваримая новость о свертывании работ. Слышалось только редкое позвякивание вилок о псевдофарфор.
Первым закончил есть Никола. Он отодвинул тарелку, допил сок и легонько хлопнул ладонью по столу.
— Попрошу не расхолаживаться, — проговорил он, вытирая рот салфеткой. — Сегодня еще рабочий день.
Марта исподтишка окинула взглядом стол. Все уже поели, и только Казимир, так и не притронувшись, отодвинул свою порцию. В другой раз Марта заставила бы его съесть все, но сейчас промолчала и принялась убирать со стола.
— Запланированные на сегодня исследования придется отложить, — сказал Никола. Он подождал, пока Марта уберет, и продолжил: — Проведем общую экспресс-разведку, чтобы иметь ориентировочную картину для нашей дальнейшей работы.
— Тяп-ляп, — недовольно пробурчал Кралек.
— Повторяю, — повысил голос Никола, — для нашей дальнейшей работы. Будем надеяться, что это просто досадное недоразумение и самое большее через неделю мы сможем продолжить наши исследования.
— Надеяться… — поморщилась Боруся. — Собственно говоря, а что нам еще остается делать?
— Вот и хорошо. Полагаю вопрос решенным и дискуссию оконченной. Сегодня нам предстоит немало, поэтому наметим план работы. Казимир, создай, пожалуйста, карту.
Казимир молча кивнул и, помассировав пальцами набрякшие от бессонной ночи веки, откинулся на спинку кресла. Обеденный стол опал, врастая в походный, коврик, а на его месте объемно спроецировалась полупрозрачная толща ледяного щита.
— Та-ак… — протянул Никола, сильно наклонившись вперед. — Казик, пойдешь с Кралеком и Наташей на первом «Мюнхгаузене». Пройдете по штольне сюда, — он провел путь пальцем по карте, — затем свернете и прорежете вдоль каньона. В каньон не спускаться, каверны тоже обходить стороной. Здесь их на вашем пути три…
Марта возилась с походной кухней и слушала вполуха. Обидно. Практически вся работа пойдет насмарку. Но еще обиднее будет, если это действительно эксперимент Друа и по чьей-то халатности их просто не предупредили.
— Марта, — вдруг позвал Никола. — Что с «Мюнхгаузенами»?
— Практически все в порядке. В первом только немного барахлит блок терморегулировки.
— Опять… Какое расхождение по контрольным замерам?
— Чуть выше нормы. Пять-шесть градусов. Никола поморщился и кивнул головой.
— Отрегулируешь в ходовых условиях, — бросил он Казимиру и встал. — За работу. Марта, сними, пожалуйста, с шурфа защитный колпак.
Марта заправила в утилизатор последнюю порцию грязной посуды, быстро помыла руки и, открыв на борту «дилижанса» общий пульт управления шахтными работами, отключила защитное поле.
— Готово! — помахала она рукой.
— Счастливо оставаться! — крикнул Кралек, заращивая над собой фонарь «Мюнхгаузена». — Смотри, не обгори на солнышке!
«Мюнхгаузены» дрогнули, снялись с места, один за другим перевалили через бруствер серокристаллического фирна и нырнули в шурф. Несколько минут было тихо, затем в недрах ледяного щита глухо ухнуло, и из шурфа, подобно гейзеру, ударила гигантская струя ледяной пыли. Марта вновь включила защитное поле и стала наращивать высоту его воронки. Над лагерем вырос огромный туманно-серебристый смерч. Марта скрутила его в спираль и направила выброс в сторону от лагеря. Прикинув на глазок расстояние до выброса, она чуть дальше отодвинула его от лагеря и увеличила мощность силового поля до полного затухания рева смежного гейзера.
— Вот и все, — заключила она и заблокировала напряженность поля на стационарном режиме. Далеко на западе на снежную пустыню медленно опускалось серебристое марево.
Выбравшись из «дилижанса», Марта оценивающим взглядом окинула территорию лагеря и прицокнула языком. На сегодня работы для дневального выпало предостаточно.
Первым делом она разморозила «землеройку», ввела в нее программу и отправила по следу «червя». Получив задание, «землеройка» юлой закрутилась по территории лагеря, часто застывая на месте для подледной съемки. Однако со съемкой, по всей видимости, ничего не получалось, потому что она, вдруг недовольно заверещав, побежала по кругу, раскручивая огромную спираль. Наконец она наткнулась на рыхлый сугроб, оставленный «червем» на месте его внедрения в ледяной щит, и стремглав юркнула в него. С минуту снег в центре сугроба шевелился, проседая вглубь, затем все стихло. Тогда Марта стащила комбинезон и, оставшись в одном купальнике, принялась упаковывать в «дилижанс» экспедиционное снаряжение, разбросанное по всему лагерю.
Когда она закончила работу, на утоптанной площадке остались только две палатки и сиротливо скособоченная душевая кабинка. За это время Корриатида успела забраться почти в зенит, однако снежный гейзер из шурфа продолжал бить все с той же неослабевающей мощью. Обедать, очевидно, никто не собирался.
