class="p1">История повторяется.
А это значит только одно — Коваль начинает медленно, но верно мне мстить, подавая это едкое блюдо холодным. До скрежета зубов ледяным, я бы сказала.
Но меня не запугать столь банальными манипуляциями. Меня невозможно шантажировать уже существующим компроматом. Меня нельзя «купить» красивыми жестами, помогая мне открыть проект мечты на конюшне.
С какой бы стороны он ко мне не подбирался, его везде ждет закрытая дверь.
Я давно не маленькая девочка, которую можно легко поманить указательным пальцем и затащить в свои сети. Мои налаживающиеся отношения с Андреем напоминают мне о том, что я в первую очередь мать, я — жена, я — ответственная взрослая женщина. Верная и искренняя в конце концов.
И я чувствую себя отвратительно, когда осознаю, что принимаю оральные ласки от одного, трахаюсь и просыпаюсь с другим. Эту эмоциональную карусель пора остановить, пока не поздно.
— Я просто делаю свою работу, — небрежно бросает администратор, пока я тянусь за телефоном, чтобы набрать номер Коваля.
— Поздравляю, вы в скором времени будете уволены, — парирует Андрей, на его губах застывает типичная английская усмешка. Наполовину вежливая, наполовину проклинающая холеного качка.
Наверняка Коваль сейчас упоением наблюдает за тем, как мы неловко топчемся у входа, проглатывая пятьдесят оттенков унижения на двоих, и от этой мысли желание звонить ему отпадает напрочь. Черт, порой я превращаюсь в свою мать, предавая светским мероприятиям слишком большое значение. В итоге нас все-таки пропускают, благодаря Натали и свекру.
— Простите за это случайное недоразумение, — низким баритоном извиняется подоспевший Коваль. Явился. Кто бы сомневался, что он не упустит такой момент, но вопреки моим предположениям, я не вижу ни намека на злорадство на его лице. — Человеческий фактор, администраторы что-то напутали.
— Недоразумение?! — мгновенно вспыхиваю я, решительно наступая на Коваля. Бросаю на него испепеляющий взгляд, ощущая внутри благовейный трепет, замешанный с желанием хорошенько расцарапать его наглые глаза. А потом зацеловать до одури каждый шрам, что ему оставила… черт возьми, у меня биполярное расстройство начинается, стоит лишь ему появиться в поле моего зрения.
— Хорошо. Бывает, — выдыхаю и просто веду плечом, полностью отпуская ситуацию. По крайней мере, делаю вид. Спокойно разворачиваюсь к мужу и приобнимаю его за плечи, мягко поглаживая и усыпляя в нем негативные эмоции.
— Да, немного странно заходить на юбилей собственной компании на подобных условиях. Такое со мной впервые, — вздернув бровь, произносит Андрей, искусно делая вид, что его это совершенно не задело. Но я слишком хорошо знаю мужа и все секреты его тела: когда он злится, у него едва заметно раздуваются ноздри и подрагивает нижняя губа. Вена на шее напрягается, и я нежно приглаживаю взбунтовавшуюся ниточку под его кожей большим пальцем.
Он вот-вот прикроет глаза и замурлыкает от удовольствия. Сила женщины — в ее нежности. Этой незатейливой истине меня научила мама. Она искренне верила в то, что папа влюбился в нее только потому, что она сочетала в себе несколько противоположных ролей и виртуозно прыгала с волны страсти на волну ласки, а потом забирала его кататься по волнам совместного эмоционального безумия.
— Со мной такое тоже случалось. Стандартная ситуация, Андрей. Моя помощница — тоже человек и порой допускает ошибки, — замечает Коваль, перехватывая на себя внимание моего мужа. Я не спеша обхватываю Андрея за скулы и вновь разворачиваю его лицо к своему.
— Помни, ты владелец компании, — тихо шепчу я, глядя в его глаза. — Ты здесь хозяин, не забывай об этом. И не злись, — успокаиваю мужа, поглаживая большими пальцами двухдневную щетину.
— Кажется, ты разозлилась куда больше, девочка моя, — несмотря на то, что Андрей говорит очень тихо, у меня нет никаких сомнений в том, что Коваль его прекрасно слышит. Руки мужа жадно скользят по моей талии. Белов словно каждым своим жестом хочет обозначить тот факт, что я принадлежу ему. Всем присутствующим здесь мужчинам и в первую очередь Ковалю, что с каменным лицом наблюдает за развернувшейся перед ним любовной мелодрамой.
— Ты же лучше всех знаешь, какой эмоциональной я бываю. Капризной, жадной и экспрессивной. Ласковой и нежной, — перебираю все свои достоинства, утопив мужа в манящем и обволакивающем теплом взгляде.
— Это я в тебе и люблю. Такая разная, но до кончиков волос моя, — шепчет на ухо он, прекрасно зная, насколько у меня чувствительны шея и уши. Я всегда возбуждаюсь от шепота, от того, что горячее дыхание щекочет и согревает шею.
Вновь заглядываю в глаза мужа, вспоминая о том, насколько хорошо мне было с ним в крайний раз. Надо почаще вспоминать наш крышесносный секс, чтобы не было желания разглядывать Коваля, взгляд которого я сейчас ощущаю на своей коже. Словно искры от пламени, они ранят по миллиметру… охватывая огнем все большие участки тела.
Что бы он там себе ни навыдумывал, ему не удастся разрушить нашу семью. И пусть видит это в прямом эфире. Близко. Мне не жалко.
Наконец, я гордо расправляю плечи и медленно перевожу взгляд на Диму, по-прежнему обнимая Андрея. Кулаки Коваля плотно сжаты, костяшки пальцев побелели. Он спешит спрятать руки в карманах брюк, поймав мой взор.
— Ладно, не будем позволять этой неприятной истории испортить нам вечер, — буду вести себя так, словно ничего не произошло. — Пойду найду своих знакомых, — целую мужа по линии челюсти, нисколько не стесняясь окружающих деловых снобов и Коваля.
— Мне нравится, что ты так открыто проявляешь свои чувства на публике. Раньше ты никогда так не делала, — подмечает Андрей.
— Пусть все сучки знают, что ты только мой, — мурлыкаю я ему на ухо так, чтобы никто не слышал. Тут же отлипаю от Андрея и коротко киваю Диме, прежде чем оставить двух самых главных мужчин в своей жизни:
— Хорошего вечера, — не удержавшись, бросаю на Коваля презрительный взгляд и едва ли не падаю прямо на ровном месте. От его прицельного взора у меня схватывает дыхание, а пол под ногами превращается в вату.
Сделав пару шагов по залу, ловлю на себе ревнивый взгляд Лейлы. Не удостоив ее вниманием, продолжаю изучать чересчур помпезный декор праздника и собравшихся в зале людей.
Здесь все выглядит «слишком». Как-будто она слишком старалась понравиться, произвести впечатление на Коваля и переборщила с декорациями. Дима любит лаконичность, четкость, минимализм, серые тона и темную зелень.
Замечаю старых партнеров фирмы, друзей отца, чувствую на себе повышенное внимание. Женщины позвякивают дорогими браслетами на запястьях, сравнивая между собой у кого на них больше бриллиантов, а мужчины меряются кубинскими сигарами, которые в Москве не так-то легко достать. И не только сигарами.
