Хотя французы были первыми, кто в новое время высадился на острове Мауи, я не считаю, что должен завладеть этим островом от имени короля. Обычаи европейцев в подобных случаях абсолютно нелепы. Философы, несомненно, должны сожалеть, зная, что люди на основании лишь того, что у них есть пушки и штыки, ни во что не ставят шестьдесят тысяч себе подобных и, без уважения к их самым священным правам, рассматривают в качестве объекта завоевания землю, орошенную потом ее обитателей, в которой многие века покоится прах их предков. К счастью, эти острова были открыты в то время, когда религия уже не могла стать предлогом для насилия и грабежа. Современные мореплаватели, описывая нравы далеких народов, преследуют лишь одну цель — заполнить пробелы в истории человечества, так же как их экспедиции пополняют наше знание земного шара. И просвещение, которое они пытаются распространить, служит лишь тому, чтобы сделать посещаемые ими народы более счастливыми, укрепив их средства существования.
Руководствуясь именно этими принципами, они уже доставили на острова Южного моря быков, коров, коз, овец и баранов, посадили деревья и посеяли семена всех стран и привезли орудия, которые ускорят прогресс ремесел. Мы же, со своей стороны, сочтем себя вполне вознагражденными за все тяготы путешествия, если сможем способствовать прекращению обычая человеческих жертвоприношений, который, как говорят, повсеместно распространен на островах этих морей.
Однако, вопреки мнению капитана Кука, я полагаю вместе с капитаном Кингом, что люди столь добрые, мягкие и гостеприимные не могут быть людоедами. Кровожадная религия едва ли сочетается с мягкими нравами. Капитан Кинг рассказывает, что жрецы острова Гавайи были их лучшими друзьями, поэтому я могу заключить: если мягкость и человечность уже совершили определенный прогресс внутри класса людей, ответственных за человеческие жертвоприношения, остальные жители острова должны быть еще менее кровожадными. И тогда представляется очевидным, что обычая людоедства более нет среди этих островитян, хотя вполне вероятно, что он существовал еще недавно.
Вулкан Халеакала, остров Мауи.
Современная фотографияПочва этого острова образована измельченной затвердевшей лавой и другими вулканическими породами. Туземцы пьют лишь солоноватую воду из неглубоких колодцев, каждый из которых дает не более полубарреля воды в день.
Во время нашей прогулки по острову мы видели четыре маленькие деревни в десять — двенадцать домов. Они построены из соломы и покрыты ею же, подобно лачугам наших беднейших крестьян. Крыши этих домов двускатные; дверь высотой не более трех с половиной футов — в нее невозможно войти, не согнувшись, — и закрывается на простой засов, который каждый сможет отпереть.
Домашняя обстановка островитян состоит из циновок, которые, подобно нашим коврам, уютно устилают пол и служат им постелью. У них также есть различная кухонная утварь: например, большие тыквенные сосуды, которым они придают любую форму, пока те созревают. Они лакируют эти сосуды и наносят на них всевозможные узоры черной краской. Я даже видел несколько склеенных друг с другом и образующих огромные емкости. Похоже, этот клей способен выдерживать влагу, и мне было бы очень интересно узнать его состав.
Ткани, которых у них огромное количество, изготовлены из коры тутового дерева, как и ткани других островов Южного моря. Хотя они раскрашены самым причудливым образом, их выделка показалась мне хуже, чем у всех других народов. Когда я вернулся на берег, меня снова окружили женщины, подстерегавшие за деревьями. Они предложили мне несколько кусков ткани, за которые я расплатился топорами и гвоздями.
Читателю не следует ожидать от меня подробностей о жизни народа, столь хорошо известного из рассказов английских мореплавателей. Они провели четыре месяца на этих островах, в то время как наше пребывание здесь продлилось лишь несколько часов. У них было еще то преимущество, что они понимали язык этой страны. Посему мы должны ограничиться изложением собственного опыта.
Мы погрузились в шлюпки в одиннадцать часов, в полном порядке и не имея ни малейших оснований для обиды на кого-либо. В полдень мы вернулись на корабль, где мсье Клонара посетил вождь, который продал ему накидку и прекрасный шлем, покрытый красными перьями. Мсье Клонар также приобрел у островитян более сотни свиней, бананы, батат, таро, огромное количество тканей, циновки, пирогу с аутригером и различные домашние украшения из перьев и раковин. Во время нашего прибытия на борт оба фрегата тащило на якорях, дул очень свежий бриз от ост-зюйд-оста. Нас относило к острову Малокаи, который, впрочем, был достаточно далеко, чтобы мы успели поднять шлюпки.
Я передал сигнал готовиться к отплытию. Однако прежде чем мы подняли якорь, я был вынужден поставить паруса и волочить его, пока не прошел остров Малокаи, чтобы корабль не вынесло из пролива. Если бы в это время якорь, к несчастью, зацепил какую-либо скалу и грунт не был бы достаточно твердым и гладким, чтобы позволить ему скользить, мне пришлось бы перерезать трос.
Мы окончательно подняли якорь лишь после пяти часов пополудни. Было уже слишком поздно идти между островом Ланаи и западным берегом Мауи. Это был новый пролив, который я хотел бы разведать, однако благоразумие не позволило мне входить в него ночью. До восьми часов вечера бриз был настолько слаб, что мы продвинулись менее чем на половину лье. Наконец, ветер установился от норд-оста, и я взял курс на запад, пройдя на равном расстоянии от северо-западной оконечности острова Кахулави и юго-западной — острова Ланаи.
На рассвете я повернул к юго-западной оконечности острова Малокаи, вдоль которого прошел на расстоянии в три четверти лье и, как и англичане, вышел в открытое море через пролив, отделяющий этот остров от острова Оаху. Последний остров показался мне необитаемым, хотя, по сообщениям англичан, он густонаселен с противоположной стороны.
Примечательно, что на Сандвичевых островах более здоровые и плодородные области, которые, вследствие этого, и более населены, всегда располагаются с наветренной стороны. Наши острова Гваделупа, Мартиника и прочие настолько похожи на этот новооткрытый архипелаг, что в отношении мореплавания они представляются мне абсолютно одинаковыми.
Мсье Дажеле и Бернизе с величайшим тщанием измерили углы и высоты тех частей Мауи и Малокаи, мимо которых мы проходили. Англичане не могли достичь подобной точности, потому что прошли в десяти лье от этих берегов. Мсье Бернизе начертил превосходную карту, а мсье Дажеле произвел астрономические наблюдения, которые достойны такого же доверия, что и наблюдения капитана Кука.
