Заслужила Алина, да именно, такова бывает расплата, за кражу чужого счастья, это говорит мне внутренний голос. Я еще больше всхлипываю. Слезы текут сами по себе, не переставая.
Он мне изменил. Мне, Алине, а не Алисе. Я же с ним была в последнее время, правда?
И он меня предал…. душу разрывает на части, и уже наврятли я смогу ее собрать.
Стать прежней, жизнерадостной, веселой я уже не смогу.
Одно дело, если бы я оставила все и уехала. как изначально мы договаривались с Алисой. Я бы пережила, зная, что он с той, с кем должен быть.
Другое дело предательство.
Чуть обиделся, и скорей в клуб. Развлекаться со своей куклой………. это такая любовь?
Реву…….
— Нэт, дэвушка, так не пАйдет, — он протягивает мне очередную стопку бумажных салфеток, останавливается на обочине, поворачивается ко мне, — давай вернем туда в клуб, я накажу того, кто обидэл тэбя, ну не могу я смотреть на тэбя!
— Н е н а д о, — я по буквам, кое- как выговариваю слова. громко сморкаюсь в салфетку, продолжаю рыдать.
— Я тоже папа, у меня тоже дочка, и любоВА убью, кто ее обидит! И за тэбя мАгу дать по мордэ, только скажи.
— П о е х а л и, — с трудом выговариваю, таксист смторит, мшет рукуой вниз.
— Ну что мне делать. ааа…….пАехали, — мы трогаемся с места, — ты так и не сказала куда. адрес.
Называю адрес, и уже поздно понимаю, что мы проехали мой поворот, так как мы разворачиваемся. Ну дядька даже не нервничает, иза проезд не берет ни копейки. Как я его не уговориваю.
— Абижаеш…ну. я буду пережить за тэбе.
— Не надо переживать, все будет хорошо, — я выхожу у знакомых ворт и закрываю дверь. Такси уезжает, я тихонько открываю ворота и захожу внутрь. Уверена, здесь Дэмис ни за что не догодается меня искать.
В доме горит свет, чему я удивлена. Обычно в это время все спят.
Напрягает, что кто-то не спит и может увидеть меня в таком состоянии.
Не поймут, да я и объяснять ничего не хочу. Никому. Не хочу, чтобы меня кто-то увидел. Поэтому тихо пробираюсь в гостиную, где горит свет. Переночую, а у тром рано уеду. Пусть Алиса уже выпутывается сама и куда уехала…. я ей все расскажу, но потом, завтра…….у нее и так выступление, самое важное, а тут я…..со своими соплями.
— Оболтус, — слышу голос дедушки, не пойму откуда, и почему он в это время не спит? — нагулялся?
Голос слабый, еле слышно. А еще чувствую боль, с которой он говорит.
— Дедушка? — я нахожу его на диване, с закрытыми глазами.
— Алиска………. дочка……- я подхожу к нему, беру за руку, он даже не открывает глаза, — где этот оболтус?
— Дедушка, вам плохо? Почему вы тут лежите и не спите? — я моментально забываю о своих проблемах, когда вижу абсолютно бледного дедушку.
— Голова сильно болит, кажется шас лопнет…..
Я ничего в этом не понимаю, и сейчас страшно боюсь за него….. слезы тихо стекают по щекам, и теперь уже из-за состояния дедушки………. а вдруг он….. а вдруг с ним что-то случится?
Боже… у меня начинается настоящая паника.
— Где тетя Валя? — я беру телефон, вроде дедушкин, который валяется на полу, слава Богу он заряжен, я набираю 103.
— Пожалуйста срочно……. выезжайте…………..немедленно! Возьмите с собой свой чемоданчик с лекарствами………….. дедушка…ему очень плохо!
— Девушка, успокойтесь и пожалуйста, назовите адрес, — после спокойного ответа оператора я понимаю, что несу полную чушь.
Называю адрес и прошу по быстрей, чтобы приехали и спасли моего дедушку!
— Алис……..сядь рядом….. не суетись ты так…
— Дедушка. — я плачу не могу успокоится, понятия не имею, что делать, чтобы ему стало легче, пока едет скорая, — давно вы тут лежите?
— Не знаю……. не бойся, я сам боюсь.
— Не пугайте меня.
— Перестань плакать, где мой внук?
— Я…. он……. там с друзьями остался, я вернулась. потому что хотела спать….он позже приедет.
— Не сможешь ты меня обмануть, — он тяжело дышит, с трудом.
Я поднимаюсь, открываю окна и двери, пускаю ночной, холодный воздух. Что делают в таких случаях, когда ждут скорую, я не знаю. Я реву…..
Скорая приезжает быстро, я бегу встречать машину, провожаю в дом врачей, все время поторапливаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Они действуют сообща, как настоящие профессионалы.
Мерят давление, температуру, смотрят зрачки под фонариком…щупают пульс.
— Дедушка…он гипертоник.
Медсестра быстро выполняет указания врача.
Ему вкалывают два укола. Один в вену, другой в мышцу. И таблетку под язык.
— У него очень сильно повысилось давление, — говорит врач, после всех выполненных манипуляций, — у него сейчас спустится давление, нормализуется кровообращение, только тогда мы уедем, но я должна спросить. Вы поедете в больницу?
— Нет, — четко выговаривает дедушка, и смотрит на мое заплаканное, опухшее лицо.
— В вашем возрасте это очень опасно, я бы посоветовала вам все таки поехать с нами.
— Нет, мне дома станет лучше.
— Поедет, — я резко встаю, и вырастаю перед врачом, — не слушайте его, мы поедем в больницу.
— Алис…. это лишнее.
— Я ничего не хочу слышать, мы поедем. Это не обсуждается, — я опять плачу.
— Ладно, — дедушка сдается глядя на мои слезы, — больше не плачь. Прошу дочка. — я беру его за руку, подношу к лицу, целую.
Он стал мне очень родным, дорогим мне человеком.
— Мы подождем, пока нормализуется давление, только потом заберем его.
— Я поеду с ним, не оставлю одного. Скажите, что нужно с собой взять?
— Ничего Алис, — отвечает за место врача дедушка, — мы поедем в клинику на Крайнего.
— Ну мы везем только в государственные учреждения, — говорит врач.
— Там я лечусь, там у меня история…. - дедушке все еще тяжело говорить.
— Отвезите нас туда, куда он говорит.
Я еле уговариваю врача, она в конце концов сдается и диктует водителю адрес, куда нас везти, когда мы уже сидим в карете скорой помощи. Точнее дедушка лежит на каталке, на которой его вывозили с дома.
И тут я опять реву.
— Это я во всем виновата…..- ворчу себе под нос, но дедушка слышит.
— Ты в чем виновата, Алиса дочка, прекрати.
— Я накаркала, что отвезу вас на носилках в больницу, — плачу.
— Господи дочка, не плач. не расстраивай меня. Я еще разберусь с этим оболтусом, за твои слезы, — он улыбается.
— Я не из-з а него плакала.
— Да, да конечно!
— Прошу не беспокоить больного, — говорит врач, — ему противопоказаны сейчас любые эмоции.
Я киваю, сижу не подвижно, держа за руку дедушку.
По дороге врач делает телефонный звонок в клинику, я как понимаю, в которую мы едем.
— Нас уже ждут. То есть вас, — она тепло улыбается. всю дорогу мерит периодически давление дедушке. — все ужен хорошо, но вы молодцы, я рада, что согласились поехать. потому что это первый звоночек.
— О чем? — я страшно пугаюсь от таких слов.
— О том, что нужно обследоваться, сдать нужные анализы и лечится во время, не доводить до крайности.
Мы подъезжаем, нас уже правду ждут.
Водитель и пара санитаров мужчин помогают переложить дедушку на другую каталку. врач проходит с нами в приемный покой. обговаривает что- то с дежурным врачом, потом желает нам скорейшего выздоровления и покидает нас.
Дедушку забирают одного в отделение, куда меня пускают.
Оставляют ждать в коридоре. Я хожу по кругу, из угла в угол. Жду. Никто не выходит, ни одной живой души. Кроме меня, и медсестры на посту, которая сидит в дальнем углу, и кивает носом. А у меня сна нет ни в одном глазу.
Через пару часов я подхожу к ней, пытаюсь узнать что-то, на что она мне отвечает, что ничего не знает, и пост свой не имеет право покидать. чтобы пойти по моей просьбе, узнать что-то.
Я не знаю уже сколько хожу по этому, уже ненавистному коридору, время от времени поглядывая на двери. Жду, что они наконец-то откроются и оттуда выйдет улыбающийся врач, и скажет, что все хорошо.
Только ничего не происходит, я думаю уже подойти к медсестре еще раз, только для того, чтобы попросить телефон, позвонить Дэмису сказать, где мы находимся.
