– Думаю, для меня в любом случае настало время что-то изменить. Вы тут ни при чем, ребята. Это мне следовало им лучше вдолбить: не судите, да не судимы будете. Честно говоря, их реакция меня очень и очень разочаровала.
Следующие пару минут родители Нэйтана рассказывали, как некоторые прихожане – не все, но особо активные – пришли в ужас, узнав, что Мэдди беременна от «сына пастора». Другие оскорбились, когда узнали, что пастор позволил нам пожениться и жить самостоятельно в таком возрасте. Конечно, сплетни начали расползаться с самого начала этой истории, но в последнее время накал страстей достиг точки невозврата – и пара особенно «нравственных» прихожан потребовала, чтобы пастора сняли с должности. Особенно возмущался один. Ему под сорок, и они с женой почти десять лет безуспешно пытались зачать ребенка. Так вот, этот «поборник справедливости» заявил, что пастор поступил эгоистично и безответственно, разрешив Мэдди не делать аборт, – как будто это было его решение.
– Почему эти люди лезут не в свое дело? – уныло бросил в пространство вопрос Нэйтан. – Если им так все это не нравится, почему бы не найти другую церковь? Выбор-то огромный.
– В том-то и проблема, – посетовала его мать. – Некоторые из старых прихожан уже перестали ходить в нашу церковь. С сентября посещаемость упала донельзя. И даже те, кто по-прежнему к нам ходит, перестали делать пожертвования. В прошлом месяце твой отец предложил урезать себе зарплату, чтобы как-то поправить положение церкви, но, боюсь, этим дело не исправишь.
– А как же совет старейшин? – не сдавался Нэйтан. – Они что, не могут вмешаться?
Пастор пожал плечами:
– Их прежде всего волнует духовное и финансовое положение. Прямо сейчас я не могу честно сказать, что знаю их критерии успеха в этих двух сферах. Как один из членов совета честно сказал мне недавно, прежде чем останавливать кровотечение, нужно вытащить из раны стрелу. В данный момент кровотечение очень сильное.
– А стрела – это я, – пробормотал Нэйтан.
– Нет, – поправил сына пастор, – стрела – это я.
– Тогда я лук…
Ответом ему стало напряженное молчание. Когда оно стало действовать всем на нервы, я не выдержала:
– И что вы теперь собираетесь делать?
Миссис Стин усмехнулась так, как усмехаются, когда что-то настолько не смешно, что приходится смеяться:
– Ну, здесь оставаться мы, безусловно, не можем. Сплетни уже распространились, словно вирус. И даже если бы были вакансии, я сомневаюсь, что Тима взяли бы в какую-нибудь другую местную церковь. И уж точно не в качестве главного пастора.
Пастор Стин несколько оживился:
– Я навел справки: в других штатах есть подходящие должности. Будем действовать по ситуации. В любом случае уверен, все это к лучшему.
Когда родители Нэйтана ушли прибирать со стола, я спокойно предложила ему рассказать всю правду:
– Просто несправедливо подкладывать им такую свинью.
– Нет! Не смей ничего им рассказывать! – отрезал он.
Меня поразил тон, каким Нэйтан это сказал.
– Остынь. Я просто думаю вслух, – поспешно ретировалась я.
Он на мгновение замолчал.
– Ну тогда не думай об этом. Мы не можем рассказать им, Мэдди, и ты сама это прекрасно понимаешь. Иначе папе придется сообщить в полицию об изнасиловании, и когда мы попытаемся отдать ребенка на усыновление, сплетни будут расти как снежный ком. Думаешь, кто-нибудь захочет усыновить ребенка, оказавшегося в центре скандала? Мы зашли уже слишком далеко, чтобы отыграть назад. Теперь нужно просто придерживаться плана. Ты слышала, что сказал папа. Все к лучшему.
Я почувствовала, что Нэйтан придумал новые причины скрыть от родителей нашу ложь, но, похоже, делиться ими со мной он не собирался, так что настаивать не стала.
– Хорошо, – прошептала я, вставая, чтобы помочь Стинам с уборкой. – Ты прав. Я буду держать рот на замке.
Когда я шла на кухню, у меня возникло странное чувство, что теперь я защищаю Нэйтана так же, как он защищает меня.
Глава 30
26 декабря совет старейшин вынес единогласное решение: Тим был освобожден от обязанностей пастора.
– Но не стоит переживать об этом, – вспомнила я его слова, сказанные в канун Рождества. – Бог уготовил мне, как и всем другим, свой путь.
Поздно ночью, когда Нэйтан и Элиза уже спали, я думала об этих словах. Учитывая, насколько моя жизнь запуталась в последнее время, можно ли говорить, что Бог уготовил мне вообще какой-то путь? А если и уготовил, не в том ли он, чтобы обманывать всех, кто мне встретится в жизни? Нет, такое Бог навряд ли одобрил бы. К тому же, если Божий промысел и в самом деле существует, почему тогда счастье в моей судьбе не предусмотрено в принципе? Почему тогда Бог допустил подобный сценарий по отношению к нам с Рэнди? А Грант? Неужели то, что он бил меня в детстве, – тоже Божий промысел? А изнасилование? Неужели все это теперь сойдет ему с рук?
Я долгое время не позволяла себе плакать, но в тот вечер бороться с подступившими слезами не стала. Нарыдавшись, я уснула.
В среду позвонила миссис Стин и сообщила, что ее муж был на собеседовании в какой-то большой церкви в Северной Каролине. Там освободилось место пастора – прежний ушел на пенсию после какой-то сложной операции. На следующей неделе Тиму позвонили и предложили должность, а к началу февраля Стины уже готовы были переехать. Кто знает, может быть, у Бога все-таки есть свой план для всех. Во всяком случае, для пасторов.
Родителям Нэйтана было крайне неловко, что пришлось уехать в такой момент, ведь у меня вот-вот должен был родиться ребенок, а их сын заканчивал школу.
– Но вы оба доказали, что можете справиться со всем самостоятельно, – считала миссис Стин. – Если бы мы не были уверены, что у вас получится и вы поддержите друг друга, мы бы ни за что не уехали.
Хотя я уже выбрала для ребенка приемных родителей – милую семейную пару из Калифорнии, – мы все еще не рассказали Стинам-старшим, что решили отдать малыша на усыновление. Осложняло положение то, что, кажется, пастор и его жена привыкли к мыслям о внуке, хоть обстоятельства его рождения были не самые благополучные. Так что мы с Нэйтаном не говорили им до самого конца. То есть до момента, когда уже стояли на пороге, провожая их в путь.
Пастор Стин обнял Нэйтана крепко и по-мужски похлопал его по спине:
– Позаботься о своей ненаглядной, ладно? И береги кроху.
– Да уж, – обняла меня миссис Стин, – передавайте ей много-много приветов и поцелуев от бабули, хорошо?
– Почему «ей»? Может быть, «ему», – заметил пастор.
– Ну уж нет, – ответила его супруга, положив руку на мой округлившийся живот. – После восемнадцати лет рядом с нашим маленьким упрямцем я имею право понянчить маленькую внучку.
И игриво подмигнула Нэйтану.
Мы с ним обменялись взглядами и поняли, что момент настал. Нэйтан шагнул в мою сторону и взял меня за руку. И позвал Элизу, которая взобралась на грузовик:
– Элиза, спустись на секунду.
Я сжала руку Нэйтана, и он начал:
– Слушайте, я знаю, вы очень рады и с нетерпением ждете появления на свет внука. Но мы с Мэдди много думали в последнее время и кое-что решили.
Лицо миссис Стин помрачнело еще до того, как Нэйтан продолжил:
– Просто… сейчас… В общем, пап, ты был прав. Лучше уж родители, которые в состоянии позаботиться о малыше, чем двое подростков, которые еще не окончили школу. Поэтому мы решили отдать ребенка в приемную семью.
Пастор Стин подошел к жене и приобнял ее.
– Вы точно уверены? Вы оба?
– Да, – ответила я. – Я уже выбрала семью.
Пастор кивнул.
– Это же не из-за нашего отъезда, нет? То есть если бы мы остались, вы бы не…
– Нет, папа, – начал объяснять Нэйтан. – Мы решили еще до того, как ты потерял работу. Просто ждали подходящего момента, чтобы сообщить вам.
Глаза его матери наполнились слезами.
– И ты считаешь, что подходящий момент сейчас? – всхлипнула она.
Элиза взяла меня за руку и заглянула в глаза.
– Получается, я не стану тетей? – спросила она.
– Станешь, милая. – И сестрой. – Просто… Не в этот раз. У этого ребенка будут другие мама и папа.
Расстроившись, Элиза убежала.
– Простите меня, – обратился к родителям Нэйтан. – Нас обоих. Но мы чувствуем, что поступаем правильно.
Его отец отстранился от плачущей жены, обнял меня, затем Нэйтана.
– Не скажу, что мы не удивлены и не разочарованы. Но мы рады, что такое сложное решение вы с Мэдди приняли вместе. Оно, думаю, далось вам совсем не легко, но я думаю так: то, что вы решили отдать малыша тому, кто, как вам кажется, позаботится о нем лучше, говорит о вашей огромной любви к этому ребенку. И я вами просто горжусь. Если в вашей семье всегда будет царить такая любовь, вы будете очень счастливы в браке. Непременно.
Нэйтан крепко сжал мою руку, и я сочла это деликатной попыткой напомнить, чтобы никаких планов на будущее я больше не раскрывала.
