«Маркер», – шепчет Вика.
Беру сигареты и закуриваю.
Хакеры переглядываются. Я сразу съехал вниз по той шкале, которой они классифицируют людей.
– Это сразу видно, – туманно говорит женщина. – Не хакнешь ты Храм. Его даже Дао не смог хакнуть. А он был лучшим хакером в мире.
Про хакера по имени Дао мне не приходилось слышать. Молчу.
– Так, значит, ты хочешь стать хакером? – спрашивает мужчина.
Отвечать «нет» просто невежливо.
– Конечно.
Снисходительные улыбки.
– Тогда заходи сюда почаще, – говорит женщина. – Здесь все – наши ученики и товарищи. Видишь, вон там сидит мальчик в очках?
Смотрю на мальчика в очках. Мальчику лет тридцать, очки у него и впрямь внушительные.
– Он вчера хакнул «Крей», – говорит мужчина.
Хорошо, что я в этот момент не пью пива. Поперхнулся бы, точно. А так… выражение моего лица можно толковать по-разному.
– Талантливый паренёк, – снисходительно говорит женщина. – Ты не удивляйся. Внешность обманчива. Два года назад он пришёл к нам, не умея даже инсталлировать «Виндоус-хоум». А теперь добился кое-каких успехов.
Я всё ещё не могу произнести ни слова. Я думаю о том, как можно «хакнуть „Крей“». Суперкомпьютеры не подключены к сети, они не используются для поддержания Диптауна и работы с виртуальной реальностью. Они имеют собственное программное обеспечение, несовместимое с обычными операционными системами. К тому же…
Хакнуть «Крей» – всё равно что угнать паровоз.
Причём паровоз, который стоит на земле, а не на рельсах.
Столь же просто и столь же оправданно.
– Так что… всё в твоих руках, – добавляет мужчина.
– Здорово, – только и говорю я. – Никогда о таком не слышал!
Несколько минут мы курим, пьём пиво. В общем-то мне уже всё ясно.
Но надо же отстреляться до конца…
– Можно узнать ваши имена? – спрашиваю я. – Просто для удобства?
Опять улыбки.
– Зови меня Кис, – говорит женщина.
– А меня – Берд, – кивает мужчина. – Настоящих наших имён не знает никто.
– Я, собственно говоря, почему пришёл… – начинаю мяться. – Илья говорил, что вы можете за пару часов найти Храм Дайвера-в-Глубине…
– Можем, – кивает Кис.
– Не проблема, – добавляет Берд.
– Честно говоря, я тут подсуетился… – смущённо улыбаюсь. – У меня знакомый дайвер есть… бывший дайвер. Обещает показать, где Храм. Но возни много. Если вы сами его найдёте… какой мне смысл время тратить?
Хакеры переглядываются.
– Ищи, – говорит женщина. – У нас сейчас нет времени на детские забавы. Правда, Берд?
– Правда, Кис, – кивает мужчина. – К сожалению, правда.
Повисает торжественная тишина.
Понимаю, что должен проявить любопытство. Но ничего не могу поделать с внезапно проснувшимся ехидством. Молчу.
– Наш друг хакнул один швейцарский банк, – говорит Кис. – Он скрывается в Диптауне. Единственное место, куда он может прийти, – этот бар… здесь не бывает чужих.
– Нам необходимо его дождаться, – уточняет Берд.
Как-то грустно это всё.
Нет подлинного напора. Я могу просчитать всё, что будет сказано, если я просижу здесь ещё час, и что прибавится, если задержусь на три часа.
– Мы не можем тебе всё рассказать, – со вздохом произносит Кис. – К сожалению, это…
– Слишком страшные тайны… – не удерживаюсь я.
– Слишком мрачные тайны… – эхом отзывается Кис, не успев остановиться.
Маленький конфуз.
Спасает положение Берд. Теперь он пихает Илью, пытаясь того разбудить, не добивается эффекта и задумчиво произносит:
– Ты слышал про операционную систему «Друг»?
– Нет, не доводилось.
– Её придумал и написал Дао, – торжественно произносит Кис. – Это единственная в мире операционная система с искусственным интеллектом. Она способна самообучаться, совершенствоваться, развиваться.
– За ней идёт охота, – понизив голос, сообщает Берд. – Очень большая и серьёзная охота.
– Мы работаем на машинах с операционной системой «Друг». – Кис щёлкает пальцами, и бармен приносит ей новую кружку пива.
– Она существует в мире всего в двух экземплярах, – говорит Берд.
– Один у меня на машине…
– И один у меня…
– За ними идёт охота.
– Ты из Москвы? – внезапно спрашивает Берд. Торжествующе улыбается.
– Да.
– И работаешь на «Виндоус-хоум»? Я как-нибудь поставлю тебе систему «Друг». Увидишь, что это такое.
Вот это интересно. Обожаю эксперименты с непроверенными программами. Правда, вначале отдаю их Маньяку для вивисекции…
– Только это опасно, – уточняет Кис. – Тогда и за тобой будут гоняться.
– Не привыкать… – машинально отвечаю я. Тянусь за сигаретой. Маркером больше, маркером меньше… существовать им до перезагрузки компьютера.
А так хотелось поверить, что у Ильи есть знакомые хакеры, способные найти Храм Дайвера-в-Глубине…
– Ты даже не заметишь, что у тебя изменилась операционная система, – сообщает Кис. – Внешне всё будет выглядеть как и раньше. «Друг» ставится поверх «Виндоус-хоум», изменяя некоторые важнейшие файлы. Интерфейс сохранится прежний. Только машина начнёт работать лучше, гораздо лучше.
– Система будет приспосабливаться к твоему компьютеру, – сообщает Берд. – Ты не хакер, поэтому вряд ли заметишь это сразу… но для профессионала эффект налицо…
– Так что не забывай дорогу в наш бар, – резюмирует Кис.
Киваю. Смотрю на Илью, спрашиваю:
– А он что, всегда спит в глубине?
– Да, ему это нравится, – добродушно подтверждает Берд. – Растёт настоящий хакер.
Вставать мне лень, поэтому я смотрю на часы и озабоченно говорю:
– У меня вот-вот сработает таймер…
Понимающие улыбки. На всякий случай спрашиваю ещё:
– Берд, а ты видел Храм Дайвера-в-Глубине?
– Да. – Хакер задумчиво разминает в руках сигарету. – Их Храм – высокая белая башня, увенчанная хрустальным шаром. Он имеет семь уровней защиты, и дайверы попросили меня проверить защиту на прочность…
– Стоит ли рассказывать об этом, Берд? – озабоченно спрашивает Кис.
– Дело давнее. – Берд разводит руками. – Чего уж тут. Я тогда прошёл шесть уровней, Леонид. Седьмой мне не позволили проверить, видимо, испугались, что я увижу то, что скрывается в зале из хрусталя. Но прозондировать помещение я успел и в общих чертах всё понял. Именно там дайверы обретали свои особые способности, и когда кто-то всё же взломал защиту, они их утратили… Это было три года назад… помню как сейчас…
Пожалуй, мне пора.
Глубина-глубина, я не твой…
Я снял шлем. Посмотрел напоследок на экран. На двух хакеров и мальчика, который любит спать в глубине. Прошептал:
– Вика, имитация выхода по таймеру.
Изображение гаснет. Там, в баре «У погибшего хакера», тело Стрелка ещё с минуту посидит, окостеневшее, неподвижное, внимательно слушающее рассказ про Храм.
Потом оно рассыплется звонкой хрустальной пылью…
Тело ныло, словно меня заставили десять часов ехать по просёлочной дороге в кабине старого грузовика. Я отключил комбинезон, стал раздеваться. На экране ждала нарисованная Вика.
– Вика, разбуди меня в девять тридцать.
– Принято… – тихий, ласковый шёпот. – Будильник на девять тридцать…
– Завершение работы, – сказал я.
Что же делать… что же делать? Идти сквозь «Лабиринт» бессмысленно. На хакеров надежды нет. Уж если они побывали в Храме до того, как тот был построен…
Я так и стоял у компьютера, когда экран погас и тихий, ровный шум, к которому привыкаешь и перестаёшь замечать, стих.
Полпятого.
Время, когда последние ненормальные жители Диптауна начинают выходить из глубины, в надежде вместить в три-четыре часа сна то, на что требуется вся ночь.
Ничего. Уже скоро Диптауна не будет. По крайней мере в том виде, в котором мы привыкли его знать.
Может быть, оно и к лучшему?
Я заглянул в спальню. Тихо-тихо… Постоял, слушая тихое, ровное дыхание Вики. Настоящей, а не нарисованной… реальной и оттого далёкой.
Она права. Она во многом права, отказавшись от глубины… или почти отказавшись.
Но ведь и её путь – не для всех…
Я закрыл дверь, прошёл в темноте к дивану – такой знакомой и привычной утренней дорогой. Лёг, подтянув под голову твёрдую подушку.
И подумал, что хочу спать без всяких снов…
10
Туман.
Левая стена – лёд.
Правая стена – огонь.
Пропасть и мост.
Я сажусь на краю пропасти, свешиваю ноги. Из тёмной, кажущейся бесконечной глубины тянет промозглой сыростью.
– Хватит, – говорю я бескрайнему туману. – Хватит. Наигрался. Бывают сны, как говорил дедушка Фрейд. Просто сны!
Но мне уже не верится, что бывают обычные сны, в которых бежишь по извилистым коридорам, едешь в разваливающихся лифтах, не можешь зажечь свет или потушить пожар, окликнуть уходящего друга или выстрелить в хохочущего врага. Нет больше для меня нормальных, человеческих снов. Остался лишь этот, знакомый до последнего шага, с единственным выбором в конце – лёд или огонь…
