Я качаю головой.
— Нет.
Чарли прищуривает свои прекрасные голубые глаза.
— Скажи это, и я придвинусь к тебе ближе.
Это привлекает мое внимание.
— Насколько близко?
Она шевелит бровями, придавая своему комментарию дерзости.
— Очень близко.
— Я милый. — Я подчеркиваю фразу еще одним закатыванием глаз, но на моих губах расцветает улыбка. Эта маленькая чертовка, вероятно, могла бы заставить меня сделать что угодно, в том числе съесть кучу дерьма.
— Ты милый, — соглашается она, медленно продвигаясь вперед. — Очень, очень милый. — Чарли приходится откинуть одеяло, чтобы она могла придвинуться ближе — чтобы не закутаться в него — и когда она это делает, я получаю отличный вид на все ее тело. Близкое знакомство с ее сиськами. Животом. Бедрами. И скудным нижним бельем.
О, мой гребаный бог.
Мой член? Он тоже это заметил, и ему это чертовски нравится.
Чарли двигается по матрасу, по моим темно-синим простыням. Скользя дюйм за дюймом своим прекрасным, совершенным телом, пока ее сиськи не упираются мне в грудь. Единственные части нас, которые соединены.
Наши лица в нескольких дюймах друг от друга.
— И что теперь ты собираешься делать? — Она бросает мне вызов.
Когда моя ладонь наконец находит ее бедро под одеялом, Чарли издает глубокий горловой стон — как будто ее тело ждало, когда это произойдет. Снова стонет, когда моя ладонь скользит вниз к ее ягодице и медленно ласкает ее там. Притягивает ее ближе, так что наши тазы встречаются, мой член хочет зарыться в пространство между ее бедрами.
— Так хорошо, — шепчет она, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в губы, поднимая руку и проводя пальцами по моим волосам. Ногти нежно царапают мою кожу головы.
Она очаровательна и чертовски сексуальна, и мне нравится, когда она дразнит меня.
— Ты мне нравишься, Джексон. — Ее пальцы касаются моей щеки. — Ты даже не представляешь… — Судя по выражению ее лица, я бы сказал, что она говорит искренне. Рука, обхватывающая мое лицо, такая же нежная, как и мягкий взгляд ее глаз.
Мы наклоняемся одновременно, соединяя рты. Губы соединяются и открываются одновременно. Языки неторопливо переплетаются. Опьяняюще и восхитительно, как зубная паста и возбуждение.
Я помню ее рот на моем члене, который уже затвердел, и эта мысль заставляет кровь, пульсирующую по моему телу, полностью опуститься вниз.
Тихий стон Чарли подстегивает меня, и моя рука скользит от ее бедра к грудной клетке. Вверх и вниз, мой большой палец скользит по краю ее сисек, и ее язык проникает глубже в мой рот. Она влажная и горячая. Чувственная.
Я ненадолго колеблюсь. Я никогда не был с девушкой, и, конечно, никогда не снимал чей-либо лифчик.
Скольжу рукой по ее груди, обхватывая ее ладонью, и мои яйца болезненно сжимаются. И когда Чарли отрывается от моего поцелуя, чтобы запрокинуть голову назад, я хватаюсь за возможность прильнуть к ее горлу. Целую ее в шею, вдыхая аромат ее духов и задерживаясь на точке ее пульса.
Оставляю поцелуи по пути вниз. Целую ключицу. Ложбинку на груди.
Подцепляю большим пальцем бретельку ее лифчика и стягиваю его с плеча.
Грудь Чарли горячая. Такая, какой я ее представлял. Круглая, с темными розовыми сосками. Дерзкими и сморщенными, жаждущими, чтобы я прикоснулся к ним ртом.
Опускаюсь на матрасе, отодвигая кружевную материю в сторону.
Знаю, что делаю все правильно, потому что Чарли делает глубокий вдох и запускает пальцы в мои волосы, когда мои губы прижимаются к ее соску. Облизываю его и дую, зачарованно наблюдая, как стягивается кожа. Провожу большим пальцем по затвердевшему бугорку, кружу вокруг, прежде чем провести языком по твердому кончику.
Еще один вдох. Выдох. Мое имя.
— О, Джексон.
«О, Джексон», черт возьми, да, это мое имя.
Чарли перекатывается так, что ложится на спину, выгибает спину, предоставляя мне полный доступ к ее плоти, пальцы все еще в моих волосах. Накручивает более длинные пряди вокруг указательного пальца, томясь от моего прикосновения.
Я исследую, поднимая голову и позволяя руке дрейфовать. Провожу ею по ее обнаженному торсу, ладонь скользит к трусикам. Они подходят к ее лифчику — белое кружево, немного прозрачное. Я мельком замечаю темные волосы у нее между ног.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Медленно подцепляю пояс и приподнимаю его, чтобы взглянуть на то, что под ним.
Чарли вцепляется в покрывало, у нее перехватывает дыхание при каждом моем движении.
У нее там внизу волосы.
В спальне тускло, но я все же вижу их. Аккуратно подстриженные, но все же волосы.
— Это нормально? — робко спрашивает она.
— Это не мое тело, — хрипло отвечаю я, хотя она еще даже не голая.
— Я знаю, но все же. Это беспокоит т-тебя?
— Почему это должно меня беспокоить?
Я замечаю, как она пожимает плечами.
— Ну, знаешь… если ты опустишь туда свой рот?
«О, я определенно опущу туда свой рот…»
Она настаивает на своем.
— Если хочешь, чтобы я побрилась, скажи.
— Дорогая, я не возражаю против небольшого количества травки на игровом поле.
Она хихикает, нервный смех, выделяющийся из-за настроения.
— И мне не нужно, чтобы ты брилась. — Я провожу ладонью по мягкому пушку между ее ног. — Это сексуально.
Это первая киска, на которую я положил руку, и мне безумно любопытно, указательный палец пробегает вверх и вниз по горячей, скользкой щели между ее бедрами. Мой большой палец начинает неуклонно вращаться в этом месте прямо вверху — точно в том же месте, где потирают актеры в порно.
От трения Чарли стонет.
Ее бедра извиваются.
Раздвинув ее ноги, я втискиваюсь между ее бедер, локтями открывая ее шире. Опираясь на руки, я большими пальцами нежно раздвигаю ее киску. Зачарованно смотрю на те части Чарли, которые делают ее женщиной: клитор, вульву. Место над ее задницей, к которому меня так и подмывает прикоснуться.
Большим пальцем правой руки провожу по ее половым губам.
— Господи, Джексон, перестань пялиться!
— Ничего не могу с собой поделать. Никогда не видел киску вблизи.
Она закрывает глаза рукой и жалобно стонет.
— Это так неловко.
— Почему? Твой клитор чертовски сексуален.
— О боже, заткнись. Клиторы не сексуальны.
— А твой чертовски сексуален.
Если бы поднял взгляд, я знаю, что увидел бы, как она закатывает свои красивые голубые глаза.
— Ты говоришь это только потому, что у тебя никогда не было секса, — ворчит она.
— Почему ты все время тыкаешь меня в это носом?
— Потому что, если будешь продолжать пялиться на него, я буду тыкать тебя носом.
Тыкать носом. Потереть. Мастурбировать.
Моя девочка умна.
«Начинай молиться, Чарли Эдмондс. Может, я и девственник, но собираюсь наверстать упущенное, начав с поклонения твоей восхитительной киске».
— Тебе лучше отдать свое сердце Иисусу, потому что твоя задница скоро будет моей.
Она поднимает голову и смотрит на меня сверху вниз.
— Что?
Я опускаю рот и вступаю в контакт, провожу языком прямо по центру. Покачиваю головой, как видел в порнофильмах. Зарываюсь глубже. Все, чему я научился и узнал из порно…
— О, боже мой.
Как и всегда, я прилагаю все усилия, лаская ртом Чарли, полагаясь на ее звуки для обратной связи, и зная, что чертовски хорошо справляюсь, когда она громко ахает и тянет меня за плечи.
Раздвигает ноги шире, сгибая в коленях.
Я хватаю ее за лодыжку и закидываю ноги себе на плечи.
— О, Г-Господи.
«Все верно, дорогая. Молись Иисусу».
Бедра Чарли приподнимаются с матраса, и я, пользуясь случаем, просовываю руки ей под задницу. Зарываюсь глубже между ее ног. Моя миссия: заставить ее стонать и умолять.
Это не занимает и двух минут. Звуки, исходящие изо рта Чарли громкие, почти мучительные. Шикаю на нее, не желая поднимать голову и портить момент, но, черт возьми, она шумная.
У меня нет времени беспокоиться об этом или смущаться, потому что, когда начинаю сосать ее клитор, Чарли издает громкий звук девушки, которая вот-вот достигнет оргазма. Она бьется головой о подушку и хватает меня за голову, дергая за волосы. Толкает меня, пытаясь отодвинуться на дюйм.
