Я опускаю голову и… сосу. Парень, черт возьми, чуть не подлетает вверх от матраса.
— Твою мать!
Сосу немного сильнее, насколько это возможно, учитывая размер его члена.
— Шарлотта, стой.
Я поднимаю голову.
— Хочешь, чтобы я остановилась?
— Нет, да. Нет, о боже, не останавливайся.
— Хорошо. — Я смеюсь.
Возвращаюсь к делу, решая насладиться собой (давайте посмотрим правде в глаза, кому на самом деле нравится, когда член засунут им в глотку?), получая удовольствие от того, какое удовольствие доставляю Джексону. Слышу его стоны, вздохи, ворчание и проклятия.
Как будто его пытают.
Как раз в тот момент, когда я начинаю задаваться вопросом, как долго он продержится с моим ртом, обернутым вокруг его ствола, парень опускает руки из-за головы и сжимает покрывало.
Я не рассчитывала время, но прошло не больше пяти минут.
— Черт, о черт… — бормочет он, постанывая. — Господи… О боже…
Вау. Я знала, что это будет легко, но не думала, что настолько. Я слышала ужасные истории от своих друзей о парнях, которым требуется полчаса, чтобы кончить от минета, что было бы моим худшим кошмаром.
У меня бы, наверное, отвалилась челюсть! Боже, это было бы ужасно.
— Шарлотта… Шар-Шарлотта, — бормочет Джексон, похлопывая меня по плечу. — Я… я собираюсь…
Он стучит снова, предупреждая меня.
Но я не планирую отступать. Он получит полный комплект — глотание и все такое.
Я не плевака — это сделало бы меня лодырем.
Бедный мальчик заслуживает того, чтобы кончить мне в рот. Его членом так долго пренебрегали.
— Шарлотта. — Джексон звучит отчаянно в своих попытках заставить меня поднять голову, избавить меня от его спермы. Честно говоря, если она ударит мне в горло, кого это вообще волнует? Я не буду её пробовать.
Я не могу объяснить ему это, ведь мне пришлось бы поднять голову и заговорить, а мы не можем допустить этого прямо сейчас, не так ли?
Покачав головой, я даю ему понять, что мы закончим вместе.
Джексон снова стонет, на этот раз так громко, что мои щеки вспыхивают от смущения, зная, что кто-то в доме должен был услышать. Снова стонет, голова бьется о спинку кровати.
Костяшки пальцев побелели. Приподнимает бедра с кровати, сгибает пальцы. Падает на кровать. Бедра дрожат.
Такой уровень контроля опьяняет. Это я довела его до оргазма. Я!
«Он выбрал меня своей первой».
Джексон кончает, я беру его так глубоко, как только могу, чтобы не задохнуться, ожидая, пока он перестанет дрожать.
Отстраняюсь и смотрю в раскрасневшееся лицо парня. Глаза закрыты, грудь поднимается и опускается, дыхание затруднено, как будто он только что пробежал спринт.
— Ты в порядке? — это первое, что я спрашиваю, когда его тело перестает биться в конвульсиях.
Это восхитительно.
Он кивает. Что-то вроде того?
— Ты уверен?
— Иди сюда. — Он широко разводит руки, и я встаю на колени. — Сюда. — Джексон похлопывает себя по бедрам.
Я снова забираюсь наверх, лицом к нему, и он обхватывает меня своими сильными руками за талию, притягивая ближе. Крепко обнимает меня. Целует в макушку.
Я немного откидываюсь назад, чтобы видеть его лицо, две пары блестящих остекленевших глаз.
Джексон наклоняется вперед и целует меня в губы. Добавляет язык.
Как ни странно, это очень романтично. Этот сеанс поцелуев после минета заставляет меня чувствовать себя особенной рядом с ним. Тот факт, что парень не оттолкнул меня и не захотел смыться, не изобразил отвращения, потому что у меня во рту была сперма? Это мило.
Я обвиваю руками его шею сзади, пальцы перебирают его волосы. Наклоняю голову, позволяя ему обнять меня, пока я сижу на его голых коленях, его член вялый и сплющенный под моей задницей.
Ах, современная романтика…
***
Джексон
Некоторое время после того как Чарли отсосала мне, мы лежим на спине и смотрим в потолок. Уже чертовски поздно, и мне нужно вставать ни свет ни заря для тренировки, но у меня не хватает духу отправить ее домой.
Мне нравится, когда она рядом со мной, ее теплое тело прижимается к моему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я всегда думал, что это будет меня раздражать — просто предполагал, что так и будет. Но это не так.
Мы оба еще не спим, атмосфера спокойная. Мои нервы напряжены, тело насытилось от оргазма, вызванного ее ртом.
Были реальные, важные вещи, которые я хотел обсудить с ней, прежде чем она опустилась на четвереньки и отсосала мне. Вещи, которые я хотел обсудить о наших отношениях.
Я в долгу перед самим собой, чтобы произнести эти слова.
И должен перестать быть слабаком.
— О чем ты думаешь? — говорю я, а потом стону, потому что это такая гребаная глупость.
Так банально.
Я не знаю многого, но знаю, что это единственная вещь, о которой ты не должен никого спрашивать. О чем ты сейчас думаешь? Вопрос-ловушка, в которую попало так много моих друзей, из-за которого началось так много гребаных ссор с их подругами.
И вот я спрашиваю об этом.
— Я думаю о… хм. — Она сдвигается рядом со мной, перекатывается на бок, чтобы оказаться лицом ко мне, подложив руку под голову, чтобы приподняться.
Ее лицо прекрасно, когда она смотрит на меня. Как у гребаного ангела, розовые щеки окружены ореолом светлых волос. Я ловлю немного между большим и указательным пальцами и потираю шелковистые пряди.
— Я думаю о том, как мне нравится быть здесь с тобой, и как приятно просто лежать здесь, не разговаривая.
Да, это так. Обычно я лежу здесь один, уставившись в потолок. Ночь за ночью, в одиночестве.
— И мне интересно, имел ли ты в виду то, что сказал о том, чтобы проводить время со мной в романтическом качестве. — Она хихикает.
— Да, я серьезно. — Я отпускаю ее волосы и глажу ее гладкую щеку. — Почему ты смеешься?
— В романтическом качестве — это звучит так официально.
— Ясно.
— Не сердись, я просто дразню. Это мило. — Ее указательный палец вытягивается, и я смотрю, как он касается середины моего носа. — Ты милый.
— Просто милый? — Господи, послушайте меня, напрашиваюсь на комплименты. Кто я такой?
— Нет, еще сексуальный. Мне нравятся звуки, которые ты издаешь.
— Какие звуки?
Она снова хихикает.
— Твои сексуальные звуки.
У нас не было секса, так что я не уверен, что она… Ох. О-о-о. Какие звуки я издавал, когда она отсасывала мне! Ах. Понятно. Я пытаюсь не покраснеть, но у меня ничего не получается. Я действительно чувствую, как жар приливает к моему лицу.
— О, да?
— Мм-хмм, — напевает Шарлотта, указательный палец скользит вниз по моей груди, между грудными мышцами. Я выгибаюсь, сам того не желая, черт возьми. — Мне нравится твое тело. Я знаю, что вы, наверное, слышите это все время, но… Ты такой сильный.
О, черт.
Мой член дергается.
— Это та часть, которая тебе нравится? Что я сильный?
Ее руки ласкают мои мышцы, и мне хочется мурлыкать, как чертов котенок.
— Я чувствую себя так… безопасно, лежа здесь с тобой.
Ну. Дерьмо.
Это не то, что я ожидал от нее услышать — не тогда, когда во мне гора мышц, которые могут прорваться через линию обороны.
Я заставляю ее чувствовать себя в безопасности.
Круто.
— Мой размер тебя не пугает?
— Нет. Нет, сэр. Мне это слишком нравится, чтобы меня это пугало. — Ее палец скользит по моей груди.
— Хм. — Трудно представить. Представь себе это. Меня обвиняли в том, что я использую свой размер, чтобы запугивать людей, и психолог в моей старшей школе однажды сказал мне, что я должен прекратить это дерьмо. Я был огромным с самого детства, так что… с тех пор я этим пользуюсь. Никакого стыда.
Чарли зевает, прикрывая рот своей идеальной миниатюрной рукой.
— Устала? — Мы почти не разговаривали.
— Немножко.
— Хочешь остаться на ночь? — Пригласить ее переночевать — это большой шаг для меня.
Чарли приподнимает бровь.
