– А што пьём, милейший?
– Сакэ! - твёрдо ответил самурай.
При звуках этого слова у половины новичков начались конвульсии, другая половина просто побледнела.
– И сколько градусов?
– Тренировочный вариант - десять!
Уже и вторая половина будущих чемпионов сползла под столы.
Не найдя подвоха, Мор нехорошо прищурился.
– Подвинься, любезный!
От его лёгкого толчка, ближайший ученик просто слетел с лавки. Перейро сел, крякнул, передёрнул плечами. От этого движения попадали со своих мест и остальные. Мы зняли их места.
– Ну-с, приступим.
– Что будете пи… эээ, чем будете разминаться?
– Водка.
– Водка?
Плохо сделалось уже и некоторым мастерам.
– Да. Дамам - вина.
– Шампанского! - твёрдо сказала Афина.
– Советского коллекционного! - поддержала подругу Настасья Филипповна.
– Мне экстракта валерианы. Мурке - ферментированного мамонтового молока. - Сделал заказ Матроскин.
Где-то на пятом подходе Перейро, вместо тоста, продекламировал:
Я снова пьян, я снова на коне
Такое состояние души -
Слова сгорают в пепел на огне,
Который невозможно потушить
Слова… приносят ненависть и страх
Так редко радость, и так часто боль
Вот почему в моих бредовых снах
Все призраки молчат наперебой
Я тоже вроде должен бы молчать,
Я тоже призрак в чьём-то глупом сне
Хочу, но не умею закричать -
Я снова пьян, я снова на коне
Оставшиеся на ногах Пьяные Мастера склонились в поклоне. Кто-то протянул маленькую японскую гитару. Перейро перебрал струны и чистым ясным голосом запел:
Послушай, пей - и ни о чем не жалей
Послушай, пей - и ещё мне налей
Послушай, пей - пусть всё сгорает дотла
Мне наплевать на грехи и благие дела
Я не хочу помнить всё,
Всё что было со мной
Я не хочу слушать тех,
Кто стоит за спиной
Я не надеюсь что кто-то
Полюбит меня
Я не надеюсь дожить
До последнего дня
Я не надеюсь дожить
До последнего дня
Послушай, пей - и ни о чем не жалей
Послушай, пей - и ещё мне налей
Послушай, пей - пусть всё сгорает дотла
Я разменял все грехи на благие дела
Послушай, пей - и ни о чем не жалей
Послушай, пей - и ещё мне налей
Послушай, пей - когда не хочется пить
Но я просто так не могу забыть
Я помню всё, помню всё,
Всё что было со мной
Я вижу лица людей,
Что стоят за спиной
Я разменял все грехи
На благие дела -
И что осталось теперь? -
Осталась только зола…
Послушай пей - осталась только зола
Послушай пей - осталась только зола
Осталась только зола, осталась только зола…
– Браво! Ещё!
Перейро пожал плечами, ударил по струнам, и запел на мотив баллады:
Хочешь отдам тебе часть души
Я за стакан вина?
Да ты не бойся, бери себе
Я ведь ещё не дошел до дна
Хочешь отдам тебе за стакан
Радость свою и боль
Мне в этом мире одна цена -
Быть бы самим собой
Вольного ветра хмельной напев
Переплетен в слова
Да наливай ты полней стакан
Светлая голова!
За тех кто с нами и кого нет
Будет стакан пустой
Нам в этом мире одна цена -
Быть бы самим собой
Лучше ушедшим вслед не гляди
И не зови назад
Время ушло и его не вернуть
Это не я сказал
Мелкой монетою на глаза
Платится встреча с судьбой
А одиночеством плачено за
Право побыть собой…
– Бис!
От громких криков очнулись даже ранее упавшие под лавку. Перейро поклонился.
– Ну, а сейчас - весёлая, задорная - моя цыганская!
Ночь, луна - да ни хрена
Ни хрена не ладится
А счастья нет, да жизнь моя
Да по ухабам катится
А по обрыву над рекой
Кони ходят парами,
А где-то рядом водку пьют
Мудаки с гитарами
Стой - не - умирай
Потерпи ещё чуть-чуть
Завтра счастья через край,
Если нынче не убьют
Стой - не - умирай
До последнего держись
Завтра счастья через край
Завтра прость заебись
А дорога - колея
Да на вином залитый стол
Хлопнув дверью вышел вон
И к виску приставил ствол
Да стой - не - умирай
Ты ж чуть-чуть не дотерпел
Стало счастья через край
А ты же так его хотел
Стой - не - умирай
Да сверху гроба три доски
Было счастья через край
Да расхватали мудаки…
– Отлично! Замечательно! Осс!
Где-то после девятого подхода Панда неожиданно спросил:
– Матроскин, а где твой Шарик?
Кот уронил скупую слезу:
– В «Сталкера» подался. Большой собакой, говорят, стал.
Повздыхали. Панда, уткнув голову в кулак, печально проговорил:
– Да, вот так вот оно. Живём-живём, а потом вот! Я тоже, разве хотел? А они - бери ножницы, у тебя получится! Илья, говорят, уже не модно, а Кун - наоборот, очень перспективно! Эх, Владивосток две тыщи… Почитайте ещё? А я Вам привилегированный статус сделаю, и лично до границы локации провожу.
– Пожалуйста…
Бессилие сбивает с ног,
Опускает руки.
Мыслей разных поток
Отдает на поруки.
Бесполезность попыток
Вызывает слезу.
Черных полос пыток
Поднимает мечту.
На очередной удар,
Из принципа - ударом!
Отчаяния пожар
Залью своим пожаром!
Переступлю через не могу,
Собрав остатки воли.
На очень многое пойду…
Не выдержу я что ли?!
К границе локации подошли молча, но почти не качаясь.
Продолжение может последовать…
Н О О
Ба-бах! Взорванная машина красиво подлетела вверх, и, не долетев до Вальгаллы, шлёпнулась в лужу бензина, где сразу и загорелась вся.
– Петрович! Отходим!
Ближайший вурдалак дёрнулся, словив пулю. Остальные открыли шквальный огонь. Ополченцы, разом, по команде кинули из-за укрытия коктейли Молотова. Неслышимый за грохотом боя и невидимый за жарким чадом, подъехал гибрид - бронированный спереди трактор К-700 с бензовозом на прицепе. Мощная струя огня - и волну атакующих выдуло в атмосферу в виде смога.
– Петрович! Петров! Курсант Петров!
* * *
– Курсант Петров, что помогает от вампиров?
Поднимаю голову от парты. Пригрезится же…
– Серебро, осина, и чеснок! Ну и все стандартные боеприпасы. Только их больше нужно, чем на простого человека. Скажите, Николай Васильевич, а каково это - быть Мигрантом?
Класс замер. Вопрос, что называется, не в бровь, а в глаз. Чувствую, что переборщил и пытаюсь подсластить пилюлю:
– Что там, в Ноосфере, вообще творится?
Николай Васильевич Гоголь медленно снимает пенсне. Без него он ещё больше похож на свой портрет над классной доской. Долго пристально смотрит, а я медленно заливаюсь краской. Кто меня дёрнул?
– О том, что происходит внутри Ноосферы, не знает никто. Не исключая и тех…
Пауза.
– Кто из неё пришёл. Так называемых Мигрантов.
Я готов от стыда провалиться сквозь крашеный коричневой краской пол.
– Всё что мы знаем - это то, что в Ноосфере хранится обобщенное представление людей о чём-то или о ком-то. Таким образом, и я не являюсь точной копией жившего в 19 веке писателя Николая Васильевича Гоголя. Я - то, что за эти двести лет человечество обо мне думало. Точнее даже - представляло.
Николай Васильевич оглядывает притихший класс.
– Иногда - мы не знаем, почему и как часто - ноосфера переполняется. Иногда это явление называют Армагеддон, но чаще - Большой Перелив. И тогда на Землю извергаются все эти вроде бы подзабытые вампиры, оборотни, древние римляне, динозавры, пещерные люди со своими медведями. А заодно - прочее, что есть в народной памяти. Революционные матросы, эсэсовцы, чебурашки и прочие герои анекдотов.
– Разумеется, выживают не все. Мы помним, сколько погибло Людей и Мигрантов во время Первого Перелива, когда и с той, и с другой стороны было применено ядерное оружие. Так вот, Петров… Петров! Курсант Петров!
Обвожу мутным взглядом дорогу. Машина уже догорела, и сейчас мощный бульдозер добавляет её в Западную Баррикаду. Крепко же меня по голове стукнуло. Учёбу вспомнил. В три движения поднимаюсь, автомат в руке. Хриплю:
– Я в порядке!
Пожилой санитар подносит лечебный артефакт - кровотечение сразу же прекращается, и, с неожиданной силой пробивает жуткий холод. Всегда так с этими артами - не понос, так золотуха. Не бывают без побочных эффектов. Эх, и чего только в наш бедный мир из этой Ноосферы не позаносило! Амулеты, шлемы +1 к мудрости, арбалеты со скорострельностью и убойной силой пулемётов, арты вот эти…
* * *
Мерно тикают ходики. Не знаю, откуда уж они тут взялись, и как сохранились - может, тоже из Ноосферы выпали?
Я лежу на железной кровати в переоборудованном под гостиницу бывшем строительном бывшем железнодорожном вагоне. Спать не хочется, и, от нечего делать, перебираю детали последнего боя. В голове всё ещё туман, а в теле где-то угнездился холод. Я знаю - он сразу не пройдёт, денька три ещё продержится точно. Ну и ладно - зато вылечил все болячки, полученные на долгом и трудном пути от города Иркутска до деревни Большая Косуль Красноярского Края.
