от полбокала вина. Это от тела Кайла, прижатого к моему. Это от того, как он позволил себе потерять контроль, чтобы взять то, что хотел. Это от его слов — да, трахни меня, милая, кончи на меня, — которые заставляют меня хныкать, вспоминая их. Ни один мужчина никогда не говорил мне таких грязных слов; ни один мужчина никогда не приказывал мне получать удовольствие самой. Все всегда было только ради них.
Я дрожу, хотя мне совсем не холодно, и обхватываю себя руками, глядя на мост во всем его великолепии. Несмотря ни на что, я не могу не оценить, насколько он красив. Должно быть, в свое время это был настоящий инженерный подвиг.
Я чувствую рядом с собой чье-то присутствие, и мне не нужно приглядываться, чтобы понять, что это Кайл.
— Когда его построили, это был самый длинный подвесной мост в мире, — пробормотал он после долгой, мучительной паузы.
Я вздыхаю, на сердце тяжело. Кайл, возможно, безумно красив, как сексуальный пожилой мужчина, который покоряет комнату, но дело не только в этом. Это его любовь к истории, его страсть к старым зданиям. Он заботится обо мне, когда я в этом нуждаюсь, как, например, сейчас, когда он, скорее всего, последовал за мной, чтобы я не была одна здесь, в темноте. Чтобы я была в безопасности.
Если только…
Я поворачиваюсь к нему, изучая его лицо.
— Все те разы, когда ты заботился обо мне, когда ты сделал мне стол, когда я порезала руку, когда ты заставил меня взять отгул на работе… Ты делал все это, потому что папа попросил тебя об этом?
— Нет. — Кайл наконец-то встретился взглядом с моим. — Я делал это, потому что хотел. Ты мне небезразлична.
Я киваю. Я верю ему. Потому что он мне тоже небезразличен.
— Я также забочусь о твоем отце.
Мое сердце замирает. Я знаю, что он собирается сказать, и не хочу этого слышать.
— И если он узнает… — Кайл качает головой, окидывая взглядом воду.
— Но… — Боже, как же это раздражает. — Я понимаю, что папе может быть неловко, но мы с тобой взрослые люди. Почему ты вообще должен ему рассказывать?
Кайл переводит взгляд на меня. — Потому что я должен.
— Так ты собираешься сказать ему, что мы целовались? — спрашиваю я. — Ты собираешься сказать ему, что прижал меня к стене, что ты почти заставил меня…
— Нет, — резко возражает Кайл. — Мы остановились до того, как что-то произошло.
— Мне так не кажется. Такое ощущение, что что-то уже произошло.
Он вытирает рукой лицо, выглядя мучительно. — Ну, нам нужно притвориться, что этого не произошло.
Я недоверчиво хмыкаю. — Я не хочу притворяться, и думаю, что ты тоже не хочешь.
— Придется.
Мышцы на его шее напрягаются, когда он смотрит на Манхэттен, и я неуверенно тянусь к его руке.
— Кайл…
— Я думаю, тебе стоит пойти на свидание с Оуэном.
Его слова останавливают меня на месте. По позвоночнику пробегает ледяной холодок. — Ты что, издеваешься?
Он отворачивается, но я не замечаю глубокой хмурой гримасы на его лице.
— Нет. Я думаю… — Я слышу, как он с трудом выговаривает слова. — Я думаю, это к лучшему.
Я смотрю на затылок Кайла, во мне клокочет ярость. Одно дело — говорить, что между нами ничего не может быть, но приказывать мне встречаться с другим мужчиной — как будто я буду просто следовать его указаниям? Как будто у меня нет права голоса в отношении собственных чувств? Мои собственные потребности?
Мне хочется закричать на то, как он упрям, но я знаю, что это не поможет.
Я чувствую ревность и собственничество…
Его слова звучат у меня в ушах, и я сжимаю кулаки в раздражении. Я думаю о том, как он практически вытолкал Оуэна за дверь, о гневе, вспыхнувшем в его глазах, когда я сказала ему, что Оуэн пригласил меня на свидание. Я думаю о том, как он поцеловал меня там, как сильно он хотел меня, как ему нравилось, что я выхожу из себя. Он ошибается — мы не остановили это, нас заставили остановиться. Кто знает, как далеко все зашло бы, если бы не включили свет.
Нет. Он вообще не хочет, чтобы я встречалась с Оуэном.
Я знаю, что мне нужно сделать. Что может заставить его наконец-то вести себя как сильный, решительный мужчина, каким он, как я знаю, является.
— Хорошо, — наконец говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. — Я ждала, не случится ли с нами что-нибудь, но раз уж не случилось… Думаю, я пойду на свидание с Оуэном. Он был симпатичным.
Он, конечно, неплохо выглядел, хотя мысль о нем не вызывает у меня никаких чувств. Тем не менее, он был достаточно милым. Провести с ним вечер будет не так уж и больно.
Во всяком случае, не для меня.
Плечи Кайла напряглись от моих слов. Интересно, ожидал ли он от меня большей драки?
Что ж, он ее не получит.
— На самом деле, я напишу ему сообщение прямо сейчас.
Я достаю телефон и открываю папку "Входящие". Письмо Оуэна все еще там, без ответа, и я делаю глубокий вдох. Я отправляю ответ, извиняясь за то, что не ответила раньше, говорю ему, что буду рада его видеть и что завтра вечером я свободна. Я прошу его написать мне сообщение. — Готово.
Кайл по-прежнему стоит спиной ко мне, засунув руки в карманы джинсов, и смотрит на реку. Его поза ничего не выдает, но это не страшно. Мне нужно будет по-настоящему вызвать его на блеф, пойти на свидание с Оуэном и заставить его понять, что я не шучу. Я не хочу играть в игры. Я бы предпочла, чтобы Кайл просто перестал сопротивляться и поехал домой со мной, но он так хочет. И я не собираюсь сдаваться, не после того, как попробовала его на вкус в саду. Мы практически трахнули друг друга. Я никогда не испытывала такой сильной потребности в ком-то, и не собираюсь забывать об этом сейчас.
22
Кайл
Вайолет не остается досматривать шоу до конца. Я предлагаю проводить ее до дома или заказать Uber, но она настаивает на том, чтобы идти домой одной. Я хочу проследить за ней, чтобы убедиться, что она в безопасности, но знаю, что это последнее, чего она хочет.
Я устала от того, что со мной обращаются как с ребенком.
Так вот что я делал? Беспокоился о ней, заботился о ней, отказывался
