Мелисса все время ловила себя на том, что она невольно сравнивает два периода своей жизни: до и после появления Кристиана Бентона. И совесть, как ни странно, не мучила. Словно Бенджамин незримо присутствовал рядом и сам наталкивал ее на мысли о Кристиане Бентоне. Как будто все время напоминал о давнем разговоре.
«Ты еще поймешь, девочка моя, что брак не строится на благодарности! Он строится на любви и страсти!»
Она решила, что обязательно сходит к Бенджамину на могилу сегодня. Попросит у него прощения за то, что ей так и не удалось найти убийцу, и тот, возможно, избежит возмездия. Закажет мисс Шарлотте Рэмзак небольшой поминальный венок. И как только завершит все дела у Джозефа Балларда, тотчас отправится на Восточное кладбище.
Она не будет сегодня принимать больных. Никаких переломов и вывихов, ранений и преждевременных родов. Мелисса обошла сад, прощаясь с каждым уголком, который стал ей так дорог. Поднялась на крыльцо, оглянулась и замерла на несколько минут.
И тут заметила фургон, мчащийся со стороны города. Она с любопытством следила за его передвижением. Вот он уже почти достиг поворота и, наверное, покатит в строну Поляны Мертвого Койота. Но фургон замедлил скорость и свернул на аллею, ведущую к ее дому. И пока возница разворачивал неуклюжую повозку на площадке перед сторожкой Филиппа, она через кухню проследовала в дом. Миновав прихожую и, подхватив с вешалки теплый жакет, накинула его. Заспешила в приемную, взяла свой медицинский чемоданчик, который всегда был наготове, и вышла на крыльцо для пациентов.
Филипп уже спешил от сторожки. Задыхаясь, жестикулировал вознице, стоящему в передке фургона. Мелисса с удивлением наблюдала, как возница соскакивает на тропинку. Присмотревшись, она увидела, что это — Сьюзан. В мужских брюках, мужской клетчатой рубашке и короткой замшевой куртке с капюшоном. Следом за ней из фургона выглянул Марк. Он нерешительно спустился на дорожку, стал что-то подтягивать и поправлять в повозке. Девушка была встревожена и огорчена. Она подбежала к Мелиссе, запыхавшаяся и разгоряченная.
— Доброе утро, мэм! — почти прокричала она, срывающимся от волнения голосом. — Хотя оно сегодня совсем не доброе! Мэм, миссис Коуплендл! Криса арестовали! Эта вонючка Чарльз Гриффин шьет ему уголовное дело! Криса могут повесить!
— Сью, не кричи, дорогая! Никто его не повесит! Никто! — пытался остановить ее Марк. — Не пугай так доктора, прошу тебя! Что с вами, миссис Коуплендл?
Это была последняя фраза, которую Мелисса услышала. Крыльцо под ней качнулось, мир вокруг стал блеклым и серым. Вместо чисто выметенных ступенек под ней разверзлась черная бездна. В нее Мелисса начала стремительно падать. Падала, как ей показалось, очень долго. Черную бездну наполнил мерный колокольный звон.
— Мэм! Очнитесь, мэм! — На лицо капнуло несколько горячих капель. Потом легла влажная холодная ткань. Скользнула по щекам, лбу, подбородку, шее. Мелисса пыталась, собравшись с силами, открыть глаза. Но веки были такими тяжелыми! Они словно налились горячим свинцом. И не было сил ни охладить их, не приподнять!
— Господи, Великий и Милосердный Создатель! — бубнил знакомый старческий голос. — Помоги, Господи! Сьюзан, быстрее! Сделай что-нибудь, дорогая!
— Филипп, прекрати истерику! — решительно вклинился мягкий женский альт. — Отойди, дорогой! Не мешай!
Реальность постепенно проникала в сознание. Голоса становились все громче и отчетливее. Они были очень знакомыми. Мелисса недавно слышала их, но не могла вспомнить, кому они принадлежат.
Она с трудом открыла глаза. И тут же зажмурилась от яркого блеска и огромного количества белого цвета. Белое было сверху. Белое отражалось в гладкой поверхности с двух сторон. Справа шевелился кто-то большой.
Куда она угодила? Два голоса снова заспорили. Низкий мужской требует, чтобы она открыла глаза, а мелодичный женский отгоняет от нее кого-то, просит, чтобы не мешал и не путался под ногами!
Вероятно, она попала в чистилище! Но в чистилище попадают католики, а она протестантка! Протестанты попадают после смерти в вечность, ожидать второго пришествия Спасителя! И почему они опять заспорили? Кто они — ангелы или посланцы…? Она даже не желает мерзкого имени произносить! Но ведь это он ввел ее в искушение! И теперь считает ее душу принадлежащей ему! Значит, она все-таки совершила смертный грех? И Кристиан так и останется в тюрьме? И никто не поможет ему, не спасет его жизнь!
Мелисса собралась с силами, резко поднялась и решительно открыла глаза. Все вокруг нее плыло то в одну, то в другую сторону. Стены и потолок то менялись местами, то кружились, словно карусель в безумном, безостановочном движении.
— Мэм, слава Создателю, вы пришли в себя! — Мелисса вспомнила, кому принадлежит этот слегка резковатый голос.
— Сьюзан! Сьюзан! Я — жива?! Слава Создателю! Карусель замедлила свое бесшумное кружение.
Наконец, остановилась. Мелисса сидела на кушетке, куда всегда укладывала тяжелых больных.
— Миссис Коуплендл, вы живы! Живы! — Низкий голос, оказывается, принадлежал всего-навсего Филиппу, помощнику Мелиссы.
— Филипп, это ты! — Мелисса положила руку на плечо старику. — Ну, и чего же ты плачешь, Фил? К счастью, мне только почудилось, что я попала на тот свет!
— Я так рад, так рад, что вы живы, что вы вернулись, мэм! — Старик почти что разрыдался. Достал из кармана носовой платок размером со скатерть. Вытер глаза, щеки, подбородок. И счастливо засмеялся.
— Нам надо срочно ехать, Филипп! — Мелисса свесила с кушетки ноги. — Сейчас я встану, и мы с тобой отправимся по очень важному делу, дорогой!
— Вам необходимо немного полежать, мэм! — Голос Филиппа звучал почти нежно. Старик не скрывал своего беспокойства за ее жизнь.
— Ничего страшного, Фил! У меня очень много дел! Пожалуйста, заложи в коляску Стар! — строго приказала она.
— Но, мэм…!
— Я тебе приказываю, Фил! — Мелисса была тверда в своем решении. — Сьюзан, — обратилась она к девушке, которая стояла возле застекленного шкафчика и с любопытством разглядывала хирургические инструменты, — расскажи, обо всем, что приключилось в городе. Но только подробно и, по возможности, спокойно!
— Хорошо, мэм! — Девушка обращалась к Мелиссе очень почтительно. — Только, если вам стало лучше, выйдем. Здесь очень пахнет лекарствами! Вам не мешало бы подышать свежим воздухом. На крыльце вас обдует ветерком!
Они вышли. Сьюзан бережно поддерживала Мелиссу под локоть. Женщина не противилась. Но строго взглянула на семенящего рядом Филиппа. И тот затопал в сторону конюшни.
— Слушаюсь, мэм!
— Вот то-то и оно! — Самообладание вернулось к ней. Она села на скамью для посетителей под навесом веранды. Пригласила девушку присесть рядом. Вопросительно посмотрела. — Рассказывай, Сью!
