— Готов?
— Странный вопрос. — Его лицо вдруг озарила мальчишеская улыбка. Достав маску, он быстро натянул её на лицо и надел перчатки, оборачиваясь назад и беря из рук Марио чёрный рюкзак.
Еле слышно хлопнули двери, в наушниках раздался бодрый голос Аллегры, деловито подсказывающей, как добраться до первой слепой зоны у камер, и совершенно никто не обратил внимания на белый «фиат», притормозивший в десятке метров, у сувенирной лавки, которая сейчас была закрыта.
38. Разрушенное счастье
Даниэлла не помнила, как попрощалась с Сантино и Вито, как уверяла их, что всё в порядке и даже отшучивалась, отвечая, что они обязательно поймают неуловимую банду. Но, проехав два квартала, остановилась, скрестила руки на руле и положила на них голову — притворяться, что всё в порядке, больше не было сил. Рико так и вставал перед глазами: его улыбка сегодня утром, его слова о поездке в Пизу, то, как он смотрел на неё перед тем как уйти… Лжец. Ублюдок. Подонок. Тварь. Даниэлла повторяла это снова и снова, повторяла, надеясь найти в себе силы и сделать именно то, что должна. К горлу подкатила горечь, внезапная, стремительная. Желудок скрутило, и она едва успела открыть дверь и склониться над дорогой, как её стошнило. Руки задрожали, виски и лоб моментально покрылись липким ледяным потом. Переведя дух, она выпрямилась было, но тут же нагнулась снова, содрогаясь от спазмов, пока желудок не избавился от всего, что было съедено за весь день. Только тогда Даниэлла откинулась на сиденье, тяжело дыша, и потянулась за влажными салфетками.
В голове стало легко, зазвенело пустотой. Временно, но сейчас любая эмоция была бы лишней. Не давая себе времени передумать, Даниэлла достала блокнот из сумочки, следом — телефон и набрала Диего.
— Не отвлекаю? — она даже не удивилась тому, как холодно и отстранённо звучит собственный голос.
— Ты решила наконец вернуться? — казалось, Диего совершенно не удивился. Напротив, прямо сейчас он определённо улыбался, можно было с лёгкостью её представить — эту снисходительную улыбку я-знал-что-так-будет человека.
— Мне нужно, чтобы ты срочно пробил два номера, — сухо сказала Даниэлла. — Очень срочно. Это моя личная просьба.
— Ты так и не сдала дело, — с лёгкой укоризной сказал он.
— Завтра сдам, обещаю. Пробьёшь?
— Диктуй. — Диего тут же подобрался, зашелестел бумагой. Даниэлла продиктовала номер карты, с которой Карла переводила деньги матери, а потом, подумав, номер Рико, заглядывая в собственный телефон.
— Ты всё-таки что-то нашла? — поинтересовался Диего. Даниэлла слышала, как он вызывал кого-то из подчинённых, резким голосом отдал распоряжение.
— Не знаю, — тихо сказала она. Горло внезапно сжало с такой силой, что она задохнулась воздухом, прижала к нему прохладную ладонь. — Завтра расскажу. Когда мне перезвонить?
— Повиси. — Вероятно, что-то в её голосе заставило Диего проникнуться серьёзностью просьбы. Он помолчал и тихо сказал: — Я соскучился.
Даниэлла не ответила. Уставившись прямо перед собой, она отстранённо наблюдала за женщиной, переводящей через дорогу двух малышей. Девочка упиралась и громко возмущалась на одной ей понятном языке, мальчик шёл тихо, спокойно, послушно сжимая мамину ладонь. Простая жизнь, простые люди, которые спешат куда-то по своим делам и понятия не имеют, что под её ногами земля рассыпалась на крохотные кусочки, а саму её засасывает вниз с бешеной скоростью.
— Ты обиделась на меня, — заметил Диего. — Я понимаю. Ладно, вернёшься, и мы всё обсудим.
— Обсудим, — эхом повторила Даниэлла. Всё вокруг было ослепительно ярким, чётким, резким.
— Карта принадлежит Патриции Герра, запиши номер её телефона. А телефон, который ты мне дала, пробить не удалось, вероятно, симка нелегальная.
— Спасибо. Я наберу.
Даниэлла опустила руку, державшую телефон — перед глазами всё задрожало и поплыло. Злым, резким движением смахнув слёзы, она завела машину и поехала домой. Переступив порог, окинула её быстрым, лихорадочно заблестевшим взглядом. В голове промелькнуло: «Можно снять его отпечатки. Но что мне это даст, если его нет в базе?». Продумал. Он всё продумал с самого начала. Даниэлла метнулась к ноутбку, включила его, то и дело бросая взгляд на блокнот, который достала из сумки. Она не знала, что делать дальше. Мысли, обрывочные, кружились в голове, наползая друг на друга. Хотелось всего и сразу: посадить его, убить, вцепиться в горло или развернуться, уехать и больше никогда не видеть. Ноутбук загрузился и вдруг мигнул, показав синий экран. Наверное, именно это стало последней каплей — Даниэлла с трудом могла вспомнить, что делала потом. Только пришла в себя, сидя на полу посреди разбитой посуды, сотрясаясь от крупной дрожи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Бред, — прошептала в пустоту, провела рукой по лицу. — Бред какой-то. Было бы из-за чего.
Стиснула зубы и достала телефон, подключаясь к системе слежения за абонентами. Когда-то Диего сам установил её, сказал, что никогда не знаешь, когда пригодится. Вот, пригодилось. Телефон Патриции Герра двигался по дороге к Чивитавеккья, а в голове отчётливо звучало:
— Я сегодня уеду, до завтра не жди.
— Зато, когда я вернусь, увезу тебя на выходные в Пизу. Будем весь день гулять по городу и делать фотографии с падающей башней.
— Городу срочно требуется партия унитазов?
— Вроде того.
— Может, я забочусь о тех несчастных, которых ты поймаешь и посадишь в тюрьму. Они даже не подозревают, что над ними уже навис неотвратимый топор правосудия.
Я буду скучать.
Не врать друг другу и самим себе — я помню твои слова на кладбище.
Даниэлла медленно поднялась, тяжело опираясь на стол, подошла к раковине и плеснула в лицо холодной воды. Потом вновь взяла телефон: машина продолжала двигаться. Подхватив ключи, Даниэлла вылетела из квартиры и через полминуты взревела мотором. Надо поймать его с поличным. И тогда у неё будет достаточно доказательств. И никакие уловки не помогут ему избежать правосудия. А в том, что оно будет справедливым, она не сомневалась ни капли!
— Полегче чемодана не нашлось? — сипло спросил Марио, подтягиваясь и влезая на забор.
— Охрана только что прошла мимо, они в пяти метрах от вас, — спокойно проговорила Аллегра.
— Этот был самым лёгким, — тихо ответил Рико, спрыгивая на землю и пружинисто выпрямляясь. — Тяжело — я понесу.
— Отстань. — Марио приземлился рядом. — Куда дальше, луковка?
— Парк почти не просматривается, только постарайтесь не выйти к фонтану. Видимо, у хозяев с ним особые отношения. Или боятся, что туристы начнут вытаскивать деньги из воды. Луна скрылась за облаком, тени слились, Марио с Рико поправили лямки рюкзаков и перебежками поспешили к дому.
— Входите через кухню, — напомнила Аллегра.
— Как и всегда, луковка, как и всегда, — проворчал Марио еле слышно.
— А теперь тихо и внимательно. — Её голос стал серьёзным и собранным. — Я буду отключать камеры поочерёдно. Пока охрана обходит парк, за ними следит только один охранник, но, судя по камерам, он вышел покурить. До каждого поворота три камеры. Сигнал будет пропадать на пять секунд, не больше. Три, два, один. Пошли!
Спроси кто у Рико, за что именно он полюбил своё дело, он ответил бы: именно за эти моменты. Когда всё зависит только от тебя, когда чувствуешь себя почти всемогущим, преодолевая очередную преграду, и замираешь, вжимаясь в стену, пока сердце колотится в горле, а по венам бежит идеально чистый, без примесей, адреналин. Деньги — это уже побочный эффект, то, что придёт потом, но сейчас… Рико поймал взгляд Марио и выглянул из-за угла — они дошли до нужного крыла, которое в очках светилось, как новогодняя ёлка, и теперь ждали, пока Аллегра поочерёдно начнёт отключать сигнализацию.
— Я отключила датчики тепла и движения, — голос Аллегры так и звенел от напряжения. — Но датчик звука не поддаётся. Так что — уроните булавку, там и останетесь. У вас минута, чтобы добраться до нужной двери.
