Аллегра затихла, Рико и Марио синхронно подпрыгнули и, не сговариваясь, заскользили по коридору. Рико достал из рюкзака небольшой прибор, пока Марио на пальцах отсчитывал время, и поднёс к замку. Прибор засветился красным, побежали тонкие полоски, пока подбирался код, пот выступил на лбу и тут же впитался в маску. Дверь бесшумно распахнулась, и они едва успели шмыгнуть внутрь, когда Марио загнул последний палец.
— Судя по тому, что в доме по-прежнему тихо, вы на месте, — довольно произнесла Аллегра.
— Так точно, капитан, — хмыкнул Марио, сбрасывая с плеч рюкзак. Рико подсветил фонариком, луч упёрся в широкую дверь, занимающую почти всю стену крохотной комнатки, в которой они оказались. Быстро опустившись на колени, они распаковали чемодан, открыли и принялись прикреплять провода к массивному замку.
Марио молчал, слегка высунув язык и даже прикусив его от напряжения, пока Рико пробегал по кнопкам, подключаясь к спутнику и сверяясь с маленьким дисплеем, закреплённым внутри. Минуты текли медленно, воздух сгустился — в крохотной комнатке явно были проблемы с вентиляцией. Марио успел три раза поменять положение, расправляя затёкшие мышцы, когда прозвучал щелчок, в тишине показавшийся оглушительным громом. Провода вернулись на место, неподъёмная дверь неожиданно легко отворилась. Фонарик осветил большую комнату без окон, весь пол которой занимали аккуратно сложенные на полетах пачки купюр.
— Нужно было точно брать мешки для мусора, — озабоченно проговорил Марио и, не выдержав, улыбнулся.
— Вы там застряли, что ли? — возмущённо прошипела Аллегра. — Вообще-то через пятнадцать минут в вашем крыле обход.
— Так мало? — притворно вздохнул Марио, принимаясь складывать деньги в рюкзак. Рико достал спортивную сумку и быстро последовал его примеру, наполняя её до отказа.
— Если не уберётесь оттуда в ближайшие три минуты, можете ещё полчаса не выходить, — пригрозила Аллегра.
— Ну нет, ещё полчаса в этой душегубке я не выдержу! — прошептал Марио, закрывая молнию и с тихим кряхтением закидывая рюкзак за спину.
— Минута, пока не работает сигнализация, потом налево и вниз, — проинструктировала Аллегра, когда они тихо прикрыли за собой дверь и бросились вперёд.
Где-то за спиной, этажом ниже, послышались голоса охраны, лучи света от фонарей заскользили по стенам. Рико и Марио заскочили за угол и подавились воздухом — после душной каморки никак не получалось надышаться. Наконец охрана прошла в коридор, из которого они только что вышли, Аллегра звенящим от напряжения голосом повела вниз, к кухне, через анфиладу комнат, увешанных портретами и заставленных статуями. Наконец внизу показалась дверь, ещё тридцать секунд, и они выскочили в парк, едва успев затормозить в тени на крыльце.
— Стоять! — рявкнула Аллегра и ехидно добавила: — Может, позволите мне для начала отключить камеры?
Они бежали, пригибаясь к земле, то ныряя в темноту, то замирая на освещённых участках — луна снова выплыла из облаков. Обогнули небольшую площадь с фонтаном и помчались к забору. Рико перекинул сумку, подпрыгнул, подтянулся и перемахнул на другую сторону. Вскоре показался Марио, недовольно ворча, что, конечно, чемодан тащить ему, а как деньги — так Рико. А всем известно, что деньги, когда они твои, ничего не весят. Поравнявшись с машиной, Рико с наслаждением стянул с себя маску и провёл по мокрому лицу рукой в перчатке.
— Поехали, — хмыкнул тихо, забираясь внутрь. На заднем сиденье Марио уже причитал, как тяжело, порой, работать со Сполетти. Причём, что с братом, что с сестрой. Карла беззвучно усмехнулась — думать сейчас о собственных бедах не получалось, всё потом. А сейчас — очередная победа. Тихо вырулив на дорогу, Карла нажала на газ, и вскоре машина скрылась из глаз, оставляя виллу далеко позади.
Даниэлла выдохнула, достала телефон и посмотрела на сделанные фото. Да, качество не самое лучшее, но, если попросить, Сантино оцифрует. А потом? А потом на стол в комиссариате ляжет заявление об очередной краже. Уже раскрытой. И Рико сядет. Если она действительно этого хочет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
39. Время собирать камни
Станьо-Ломбардо спал. Ни одного огня, ни одного звука, кроме плеска реки и шелеста ветра. В машине было тихо: Аллегра задремала, прислонив голову к плечу Марио, и тот, пользуясь темнотой, осторожно обнял её, прижав к себе. Карла и Рико молчали. Оба пытались подобрать слова, оба не знали, о чём говорить, и напряжение меж ними сгустилось с такой силой, что даже дышать стало трудно. Радость удачи, азарт и эйфория сошли на нет, осталась лишь неопределённость и гнетущее чувство нависшего между ними разговора.
— Наконец-то, — пробормотал Марио, осторожно расталкивая Аллегру, когда они въехали во двор и остановились у задних дверей. Вспыхнул свет на кухне, стол, ещё недавно заставленный аппаратурой, теперь заняли деньги. Аллегра упала на стул, поставила перед собой счётную машинку и потянулась к первой пачке, когда Рико тихо сказал Карле:
— Нам надо поговорить.
Марио и Аллегра проводили их понимающими взглядами, переглянулись и вернулись к деньгам, время от времени посматривая на оставшуюся приоткрытой дверь.
Карла обняла себя руками, устремляясь за Рико вглубь заросшего сада. К рассвету похолодало, ветер гулял в виноградниках за оградой. Луна уже ушла, а звёзды сияли нестерпимо ярко, собираясь уйти до следующей ночи.
— Знаешь, — задумчиво произнесла Карла, когда они остановились у изгороди, — говорят, самый жуткий час — перед рассветом. Почему-то в это время умирает больше всего людей. Чаще всего от болезни. Сердце не выдерживает.
— Карла, я… — начал было Рико, но она перебила, будто и не слышала.
— Я всегда думала, что это ерунда — смерть может настигнуть в любое время, хоть утром, хоть в обед, хоть вечером. А ночь — просто время суток, не больше. Но сейчас понимаю — именно в этот момент хочется жить вечно. Чтобы снова встретить рассвет.
Она обернулась и посмотрела на Рико; руки впились в собственные предплечья, подбородок дрогнул и упрямо выпятился вперёд.
— Давай, — бросила коротко. — Добивай.
— Карла…
«Она всё знает», — мелькнуло в голове, а вместе с этой мыслью пришло облегчение. Малодушное. Она всё знает, а значит, будет проще. Ему, не ей.
— Ты с ней спал, — с удивительным спокойствием сказала Карла и, не дождавшись ответа, резко пошла в атаку, с силой толкая в грудь обеими руками.
— Как давно ты её трахаешь? В первую же встречу завалил, или подождал для приличия? Что ты молчишь? Ублюдок! Кобель! Думал, я буду терпеть и молчать, пока ты кувыркаешься с этой римской шлюхой?!
Едва успев перехватить её руку, занесённую для удара, Рико на всякий случай обхватил запястье второй.
— Я знаю, что виноват.
Карла фыркнула и, сузив глаза, выплюнула:
— Иди на хер! Кусок дерьма!
— Я не хотел, чтобы так получилось.
— Ненавижу тебя, тварь! — она дёрнулась, пытаясь вырваться и попыталась лягнуть его ногой.
— Да послушай же меня! — Рико встряхнул её — волосы разметались по плечам, глаза яростно сверкнули. — Я знаю, что виноват, я не оправдываю себя ни в чём, слышишь? Но это уже произошло.
— Как часто ты её трахал? Как часто, Рико? Когда я звонила тебе, она была рядом? Отвечай! Она стояла за твоей спиной и смотрела? А потом вы вдвоём смеялись над идиоткой Карлой? Я выцарапаю глаза этой шлюхе, так и передай! Что ты молчишь? Как часто ты её трахал?!
— Я не обсуждал тебя с ней. Клянусь. Но разве сейчас это важно?
— Мне важно знать, что ты в ней нашёл! Чего нет у меня, что она тебе дала? У неё что, золотая щель? Или она сосёт, как пылесос?
— Перестань!
— Что, не нравится, или я угадала? — Карла резко потянула руки вниз, освобождаясь из его захвата. Отступила, тяжело дыша, отбросила волосы назад. — Так и знала, что ты повёлся на шалаву! Ни одной юбки не пропускал, она предложила, а ты и рад!
— Я не изменял тебе раньше! Никогда! — Сердце колотилось о грудную клетку с бешеной силой, хотелось схватить Карлу за плечи и трясти, пока не застучат зубы. Пока она не замолчит, не перестанет говорить о Дани так… так… — Я люблю её!
