Целое утро, день и вечер, прерываясь лишь на немного, Равена получала советы и уроки. Когда девушка упала на свою кровать, ноги гудели, рёбра болели, а рук она не чувствовала вовсе. Равена не уснула этой ночью – она провалилась в забытьё.
Утром Зарк обнаружил свою ученицу на тренировочной площадке. Он одобрительно покивал головой и снова принялся за её обучение. Каждое движение отдавалось в мышцах ноющей болью, но Равена нападала и уворачивалась, слушала и внимала. За эти два дня она узнала больше, чем за три года тренировок с Джондаларом.
Утром третьего дня пятёрка начала собираться в путь. Ни Имоен, ни тем более Равене не хотелось расставаться с ними, но разлука подкрадывалась незаметно, и вот они стоят у ворот Кэндлкипа. Зарк протянул что-то завёрнутое в тёмно-фиолетовую ткань своей удивительной ученице.
– Может, пойдёшь с нами? – внезапно сказал он.
Равена подняла на него глаза.
– Я… нет… я не могу… Имоен… Горайон… Я… – потом она всё-таки собралась с мыслями: – Я чувствую, что сейчас не время уходить мне отсюда. Я не могу.
– Понимаю. Если чувствуешь так – будь по твоему. Просто знай: никому ещё я не открывал своих секретов, не встречал достойных, как мне казалось. Ты – первая. Пусть тот огонь, что горел в твоих глазах, когда ты слушала наши рассказы, никогда не угаснет. Этот огонь объединяет души всех искателей приключений. Быть может, мы ещё встретимся на дорогах Фаэруна. Удачи тебе, Равена!
Зарк нагнулся и поцеловал её в лоб. Потом вскочил на коня, взмахнул последний раз рукой и скрылся за воротами вместе с друзьями. Равена перестала видеть его гораздо раньше, потому что глаза её переполнили слёзы. Она сжимала свёрток и плакала, плакала и смотрела на закрывающиеся ворота. Вдруг чья-то лёгкая рука легла ей на плечо. Имоен. Её глаза тоже были красными от слёз.
– Рододендрон предложил мне уехать вместе с ними. Я отказалась, потому что не хотела оставлять тебя одну, – еле слышно пробормотала она.
– Зарк предложил мне то же самое, и я тоже отказалась… Видно не время ещё нам расставаться, сестрёнка.
Имоен задорно улыбнулась.
– А это что? – кивнула она на свёрток.
– Не знаю.
Когда Равена развернула ткань, то оказалось, что это плащ с глубоким капюшоном. В него был завёрнут двуручный меч с запиской: «Последний урок: не храни мечи, которые стали лёгкими для тебя. Не храни свою слабость. Р.S.: Плащ поможет избавиться не только от любопытных глаз, но и от мурашек в холодную ночь. Зарк».
Записка заставила девушку улыбнуться. Меч был гораздо тяжелей того, что подарил ей Джондалар. Равена накинула плащ. Он был мягким и излучал тепло, а капюшон полностью закрывал лицо.
Время шло. Чувство, что ещё не время уходить, медленно, но верно сменялось чувством, что дом скоро придётся покинуть.
Дмитрий Трипутин
г. Вологда
Хмельной город
Что-то упало и с грохотом разбилось. Джим открыл глаза и поднял голову. Точнее, хотел поднять. Щека каким-то образом крепко прилипла, и голова вернулась обратно на стол. После следующей энергичной попытки Джим наконец освободился. Таращась и моргая, он сконцентрировал внимание на единственном движущемся предмете. «Предмет» оказался дородным мужчиной, который за блестящей стойкой вытирал стаканы, ловко орудуя белоснежным полотенцем. За спиной у него тянулись ряды бутылок самой разнообразной формы с разноцветными этикетками. Сморщив добродушное лицо, мужчина внимательно рассматривал каждый стакан на свет и, удовлетворившись осмотром, брался за следующий.
«Это бармен», – догадался Джим. Он осмотрелся и нашел себя сидящим в одиночестве за длинным столом в просторном полутемном зале. Сзади и спереди тянулись такие же столы. В дальнем углу что-то темнело, напоминая груду тряпья. Оттуда доносились всхрапы, а изредка – невнятное бормотание. Что же это за бар и как он сюда попал? Джим помотал головой и потер глаза. Пальцы наткнулись на что-то липкое. Потерев щеку, он понюхал ладонь. Мятный ликер. Вспомнить ничего не удавалось. А какая собственно разница? – рассудил Джим. Это все не так уж важно и совсем неинтересно. Он совсем было собрался погрузиться обратно в сон, но услышал голос бармена.
– Вы я вижу, совсем уже проснулись мистер. Выпейте-ка лучше пива, я угощу. Бармен открыл банку, взял тарелку с галетами и направился к Джиму.
– Я бы на вашем месте привел себя в порядок мистер. Ваш костюм… скажем, несколько пострадал.
– Благодарю вас, – просипел Джим, – мистер.
– Дейл, зовите меня Дейлом, – благосклонно ответил бармен. Джим опустошил банку, и все стало не так уж плохо. Осмотрев себя, он почувствовал, что к нему возвращается способность испытывать чувство стыда. На измятых брюках висели какие-то корки и шелуха. Пиджак выглядел так, словно его долго жевали. Нетвердой походкой Джим отправился в туалет.
Подняв глаза к зеркалу, он увидел молодого человека с обаятельным слегка помятым лицом. Его всегда любили в компаниях за мягкий беззлобный юмор и спокойный характер. Джим вспомнил бесчисленные попойки с друзьями и загрустил. Последние два года он незаметно для себя втянулся в бесконечный круговорот вечеринок и пикников. Последние две недели он вообще редко бывал трезвым. Нет, надо бросать пить твердо решил Джим уже в который раз.
Умывшись и почистившись, Джим исследовал свои карманы. В карманах было пусто. Ни бумажника, ни ключей – ничего. Лишь в нагрудном кармане пиджака попалась какая-то карточка, что-то вроде визитки в твердой и прозрачной оболочке. На карточке значилось: «Джим Венчер, гость» и далее ряд каких-то цифр. Происхождение визитки было совершенно неясным. Он бросил последний взгляд в зеркало. Пиджак придется снять и нести в руке, а так вполне респектабельный вид. Джим отправился в зал, торопясь подробно расспросить бармена.
Однако, едва он вошел в зал, покой заведения был грубо нарушен.
Со страшным грохотом лопнула огромная витрина. Сопровождаемый дождем осколков и визгом тормозов в зал величественно раскачиваясь, въехал роскошный Мерседес.
Показавшись на полкорпуса и качнувшись последний раз, он остановился. Смуглый щуплый субъект с копной черных волос распахнул дверцу и рванулся из машины. Джим оторопело взирал на налитые кровью глаза и перекошенный рот неожиданного посетителя. Тем временем «щуплый», как машинально прозвал его про себя Джим, покачиваясь, прошествовал к стойке.
– Простите меня мистер Дейл я, правда, не хотел, – прорычал посетитель неожиданным басом. При этом он широко махнул рукой куда-то в сторону остатков витрины.
– Пожалуйста, виски с содовой, – добавил он без паузы. Бармен невозмутимо открыл бутылки и наполнил стакан. Посетитель немедленно взял виски и с видимым наслаждением отхлебнул.
– Пожалуй, я тоже с вами выпью, – заявил Дейл и, – потянувшись, достал из стойки стакан поистине устрашающих размеров. Джиму, внимательно наблюдавшему за происходящим, стало немного не по себе.
Тем временем, куча тряпья в углу зашевелилась, и от нее отделился человек. На нем белела портупея с кобурой, блестели пуговицы на мундире. Полицейский! Джим округлившимися глазами наблюдал, как полисмен пытается встать. Но руки полисмена подгибались и разъезжались, и после нескольких неудачных попыток, он уронил голову на пол. Затем, упрямо приподнявшись на локтях, он, тужась и гримасничая, издал несколько нечленораздельных звуков, явно пытаясь что-то сказать. Когда и это не удалось, страж порядка нашарил пустую бутылку, валявшуюся рядом.
С неожиданной быстротой и ловкостью он запустил бутылкой в неудачливого водителя. Описав дугу, бутылка разбилась у того над головой, осыпав осколками. Полисмен удовлетворенно рыгнул, откинулся навзничь и захрапел. Щуплый водитель, увлеченный своей выпивкой, не обратил на это внимания. Бармен был как всегда невозмутим и занимался своим громадным стаканом. Однако он заметил смятение Джима:
– Эге, мистер, да я вижу вы здесь новичок. Джим, как ему показалось, утвердительно затряс головой.
– Ну, ничего, привыкните. Мы все через это прошли, – сказал Дейл, поглаживая свой стакан и поглядывая на полки с бутылками.
«Соображает, чего бы туда намешать, чтобы поскорее выпить». – ошеломленно подумал Джим. В голове у него роилась туча вопросов, но Джим понял, что, больше, ни минуты не хочет оставаться с этими людьми. Поблагодарив бармена и торопливо попрощавшись, он направился к выходу.
В первый момент улица оглушила Джима ревом моторов. Низкое утреннее солнце, едва поднявшись над крышами невзрачных домов, слепило глаза. Джим блаженно прищурился. Порывы прохладного ветерка, забираясь под рубашку, приятно холодили разгоряченное тело. Туда-сюда сновали автомобили. Дорогу пересекали длинные тени.
