– Я буду следить. А ты не волнуйся.
– Это все, на что я способна.
Холод начал забираться под тяжелую одежду. Наконец, длинная, резко очерченная фигура появилась под фонарями.
– Здесь, – сказал Ян.
Света, отраженного фонарями, было более чем достаточно, чтобы указать им тропу среди обломков. Они миновали развалины, затем перелезли через низкую ограду. После этого было ожидание в холодной тьме, пока трейлер остановится. Дверца распахнулась.
– Бежим! – сказала Сара, бросаясь к ней.
Как только они забрались внутрь, дверца захлопнулась, и огромная машина с рокотом ожила. В кабине было тепло – просто замечательно. Водитель – крупный мужчина, едва различимый в темноте.
– Чай здесь в термосе, – сказал он. – И сэндвичи. Можете вздремнуть, если хотите. Остановок не будет до пяти часов, пока не доберемся до Лебяжьего моря. Я вас высажу перед тем, как Безопасность явится с проверкой. Вы знаете путь оттуда?
– Да, – сказала Сара, – и спасибо вам.
– Всегда пожалуйста.
Ян не думал, что сможет заснуть, но тепло и ровная вибрация кабина убаюкали его. Следующее, что он услышал, было шипение воздушных тормозов, когда водитель остановил машину. Снаружи было еще темно, хотя звезды были здесь ярки и чисты. Около него, свернувшись, спала Сара, и он погладил ее волосы – будить ее было жаль.
– Приехали, – сказал водитель.
Она мгновенно проснулась и открыла дверь в момент остановки.
– Счастливо, – сказал водитель. Затем дверь лязгнула, и они остались одни, дрожа от предрассветного холода.
– Прогулка согреет нас, – сказала Сара, шагнув вперед.
– Где мы? – спросил Ян.
– Возле Лебяжьего моря. Мы направляемся в порт. Если распоряжения уже были отданы, мы пройдем на одно из рыболовных судов. Переплывем через море на ирландском судне. Мы уже с успехом пользовались этим маршрутом.
– А потом?
– Ирландия.
– Конечно. Я имею в виду будущее. Что будет со мной?
Она молчала. Они шли, и шаги громко звучали в темной тишине.
– Нужно было столько всего сделать, и так срочно, что я даже не успела подумать. Тебе могут помочь остаться в Ирландии под другим именем, хотя ты будешь там выглядеть очень подозрительно. Там очень много британских шпионов.
– Как насчет Израиля? Ведь ты же будешь там, не правда ли?
– Разумеется. Твоя техническая смекалка достойна уважения.
Ян улыбнулся в темноте.
– Уважения с меня хватит. Как насчет любви? Твоей, я хочу сказать. Я тебя уже спрашивал.
– Сейчас все еще не время для дискуссий. Когда мы выберемся отсюда, тогда...
– Ты хочешь сказать, когда мы будем в безопасности. А будет ли это когда-нибудь? А может быть, тебе запрещено влюбляться на работе? Или ты претендовала на известное сотрудничество?..
– Ян, прошу тебя. Ты причиняешь мне боль, да и себе тоже. Я никогда тебе не лгала. Я занималась с тобой любовью не для того, чтобы завербовать. И это делала по той же самой причине, что и ты. Мне этого хотелось. А сейчас давай не будем говорить об этом. Самое опасное еще впереди.
Была ясная и холодная заря, когда они шли по городу. По улицам уже спешили первые пешеходы Полиции не было видно. Безопасность здесь так сильна, но не столько, как в Лондоне. Они свернули за угол, и там, в конце обледенелой улицы, была гавань. Смутно виднелась корма рыболовного траулера.
– Куда нам? – спросил Ян.
– Вон в ту дверь, в контору. Они там уже должны знать.
Когда они приблизились, дверь открылась, и человек, вышедший из нее, повернулся лицом к ним.
Это был Сергуд-Смит.
Какой-то ужасный миг они стояли неподвижно, глядя друг на друга. Рот Сергуда-Смита изогнулся в слабую и невеселую улыбку.
– Конец пути, – сказал он.
Сара сильно толкнула Яна; тот поскользнулся на льду и упал на колени. В то же мгновение она выхватила из кармана пистолет и дважды, очень быстро, выстрелила в Сергуда-Смита. Он развернулся на месте и рухнул. Ян еще пытался вскарабкаться на ноги, когда она повернулась и побежала по улице.
Но проход уже перегораживали полицейские из Службы Безопасности, преградив ей путь и подняв оружие.
Сара выстрелила на бегу, затем еще и еще раз. Они ответили частым огнем, и она, скорчившись, упала.
Ян подбежал к ней, не замечая нацеленных пистолетов, и поднял ее на руки. На щеке ее был подтек грязи и крови, и он вытер его. Глаза ее были закрыты, и она не дышала.
– Я не знал, – прошептал Ян, – я не знал...
Он прижал к себе неподвижное тело, прижал крепко, не сознавая даже, что плачет. Не видя кольца полицейских. Не замечая Сергуда-Смита, который тоже стоял здесь, вцепившись в плечо пальцами, между которыми текла кровь.
22
Комната была белая: стены, потолок и пол. безукоризненная и бездушная. Два кресла тоже были белыми, так же, как и плоский стол, поставленный перед ним. Стерильность и холод напоминали каким-то образом больницу, но это была не больница.
Ян сидел в кресле; руки его лежали на столе. Одежда на нем была белая, в белых сандалиях были ноги. Кожа его была очень бледна, словно решила служить владычествующей здесь белизне. Лишь красноватые круги вокруг глаз резко контрастировали с окружающей белизной.
Кто-то подал ему чашку кофе, и она покоилась на столе, зажатая в его пальцах. Он даже не пригубил, и кофе остыл. Глаза в красных кольцах невидяще глядели в пространство, хотя пространства не было, так как в комнате отсутствовали окна. Открылась дверь, и вошел служитель, весь в белом. В руке он держал резиновый подкожный шприц, и Ян не протестовал, или даже не заметил, когда служитель приподнял его руку, и лекарство сквозь кожу было введено ему в вену.
Служитель вышел, но оставил дверь открытой. Он тут же вернулся с таким же белым креслом, которое поставил на другую сторону стола. На этот раз он закрыл за собой дверь.
Прошло несколько минут прежде, чем Ян напрягся и огляделся, затем взглянул на свою руку, словно впервые заметив, что держит в ней чашку. Он поднес ее ко рту и сделал глоток, поморщившись – жидкость была холодной. Когда он отодвинул чашку, вошел Сергуд-Смит и сел в кресло напротив.
– Ты способен меня понимать? – спросил он.
Ян нахмурился на секунду, затем кивнул.
– Хорошо. Ты получил укол, который должен был тебя слегка освежить. Боюсь, некоторое время ты был без сознания.
Ян попытался что-то сказать, но вместо этого разразился кашлем. Шурин спокойно подождал. Ян вновь попытался. Голос его был хриплым и неуверенным
– Какой сегодня день? Ты можешь мне сказать какой сегодня день?
– Это не важно, – сказал Сергуд-Смит, махнув рукой. – Какой сегодня день, где ты находишься – все это не имеет значения. Нам предстоит обсудить с тобой кое-что другое.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
