— Твой рождественский подарок. Извини, чуть не забыла.
— Лорена?! — удивлённо произнёс он, повёл бровью и принялся рассматривать кулон. — Так приятно, девочка моя. Оригинальная работа.
— Нравится?
В этот важный практически исторический момент Алексу позвонили. Он посмотрел на дисплей телефона, тяжко вздохнул, повёл головой в стороны. Так делают, когда говорят «нет».
— Я отвечу. Сделай нам пока кофе.
Алекс снял трубку. Мне показалось или я действительно услышала истерический женский голос?
Нет, он не ушёл в кабинет, не говорил по-итальянски. Он остался в кресле. Только разговаривал очень тихо. Я не могла расслышать слов, но его интонация была просто убийственная. Он цедил очень жёстко, холодно. Интересно, почему?
Алекс до сих пор многого не рассказывал о своих делах. Да я и не претендовала. Но этот звонок был явно личный, и я видела, как он ему неприятен. В душу стремительно закрадывались сомнения. Червь ревности начал подтачивать сердце. Это определённо звонила женщина. Сто процентная уверенность не давала возможности усомниться.
Я стояла возле «нашей столешницы», когда он зашёл в кухню. В руках я держала две чашки с кофе. Нам не обязательно разговаривать. Мы оба понимали всю неловкость момента. Алекс забрал из рук чашки, поставил на стол, обнял, крепко прижал к мощной груди. Я не собиралась делать вид, что не слышала. И ходить вокруг да около тоже.
— У тебя кто-то есть в Нью-Йорке? — спросила его в лоб.
Алекс приподнял мою голову за подбородок, напряжённо посмотрел в глаза.
— Есть ТОЛЬКО ТЫ и я. Остальное не имеет значения, — губы накрыли губы. Страстно, затем очень нежно и проникновенно он целовал меня.
— И всё же, кто она? — снова настойчиво повторила попытку.
В ответ Алекс снял футболку. На мужской шее красовалась цепочка с медальоном. Он надел мой незатейливый подарок. Определённо для него он что-то значил.
— Смотри сюда! — Алекс коснулся кулона. — Я принял твой подарок. ТЫ моё настоящее. Никого больше нет.
Алекс говорил искренне, и я поверила ему. Ди Борго всегда говорил прямо. Значит, места сомнениям нет.
— Извини. Я не должна была сомневаться в тебе, — коснулась его предплечий, приподнялась на цыпочки обвила его шею. Мы оба сорвались в момент. Для нас теперь не существовало времени.
Всё началось ещё в холле… Затем в спальне… В ванной… В гостиной… На ковре возле камина… Везде…
Два сумасшедших дня безудержной любви…
Под ним… Над ним… Сидя… Стоя… Сзади…
Сильно… Жёстко… Страстно… Нежно… Долго и проникновенно… Во мне…
С каждой новой близостью мы всё больше утопали в греховной страсти. Слишком остро… Слишком на грани.
В эти безумные дни никто из нас не думал об осторожности. Мы не предохранялись, что не могло не взволновать.
— Наслаждайся мной, Лорена, — улыбнувшись, сказал Алекс. — Я хочу с тобой без резинок. Так как есть хочу тебя.
Он был настолько серьёзен, когда говорил о своём желании, что все мои страхи разом пропали, ведь у него их не было. С этого момента, между нами, исчезли последние преграды и появилось абсолютное взаимное доверие.
Брезжил рассвет. После второй бессонной ночи очень хотелось спать. Но мне не дали уснуть. Сильные руки Алекса притянули ближе к мужскому телу, и он вогнал окаменевший член в меня сзади. Мой мужчина дарил новые ласки.
— Обожаю, когда ты голенькая подо мной! — порочно шептал Алекс. Это его любимая игра. Ему нравилось возбуждать словами. — Моя сочная девочка…
Он брал меня нежно, растягивал каждый момент. Сил у меня практически не осталось.
Когда-то, в самом начале наших отношений, Алекс сказал, что «хочет всю меня затрахать». Так вот, этот момент наступил. Его мягкие толчки усиливались, пальцы дразнили и слегка сжимали затвердевшие соски. Моё тело отзывалось, но сил больше не было…
— Теперь не сомневаешься во мне? — прикусив мочку, он провёл языком вдоль шеи вниз.
— Нет. Алекс… я не могу больше выдержать.
— Можешь! — Алекс приподнял меня, поставил на колени, завёл руки за спину. Он удерживал руки под сгибами локтей и сильно вторгался. Раз за разом… Ещё и ещё… — Давай же, кончай Лорена!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Нарастающие бешеные толчки вызывали цветные круги перед глазами. Мой голос сорван. Упиваясь тяжестью мужского тела и желанной наполненностью внутри лона, я всё же кончила.
Мы лежали в обнимку в постели. Мелкая дрожь никак не проходила, а тело до сих пор потряхивало. Алекс целовал меня в макушку, затем ошарашил озвученным:
— Я много думал про твоего брата. Получив результаты расследования, анализировал его поступок. Конечно, он на редкость недальновидный кретин, но я решил простить его. Я благодарен ему.
— За что?
— Если бы он не осёкся тогда, ты бы никогда не вернулась в казино и навсегда осталась бы потерянной для меня в том другом, чуждом мире. Я нашёл тебя. Вернее, ты сама нашла нас.
Я схватила подушку и порывисто сжала её в руках. Сердце заходилось, а губы расплылись в счастливой улыбке.
Глупо, наверное?
Да.
Но так тонко, никто и никогда мне в своей любви не признавался.
Глава 24. События в новом году
Лорен
Калифорнийская весна вовсю буйствовала яркими красками. Это поистине самое красивое и вдохновляющее время года. По выходным мы наслаждались совместными прогулками по зелёным холмам и цветущим полям. Конечно в горах было пока прохладно, но для прогулок и для отдыха на пляжах температура была вполне подходящая. Я и предположить не могла, что столь простые увлечения и отдых придутся Алексу по душе.
Светские вечеринки и встречи отошли на дальний план. Я считала их утомительными, тем более, когда в компании находилась Роуз. С интригующей итальянкой, я практически не общалась. Ничего особенного, кроме стандартных фраз при встрече. Сплетни Роуз, разумеется, нашли выход, и прежде благосклонные женщины улыбались мне в глаза, но перешёптывались за спиной. Многие из них, кроме Эллен Харпер. Она осталась единственная, кто искренне общался со мной.
С Саймоном мы виделись редко. Он не часто появлялся в доме в Сан-Франциско. Всё больше находился в Лас-Вегасе, иногда уезжал в Нью-Йорк. Ревность Алекса по отношению к Саймону была слишком очевидной, хотя он старался не проявлять её при мне. Каждую свободную минуту мы находились вместе. Алекс стал ещё более внимательным и более страстным. Случайно в нём открылись не ведомые мне ранее таланты. Однажды, сидя в кабинете, я делала эскиз рисунка к курсовой. Он рассмотрел его и внёс недостающие, по его мнению, штрихи.
— Ты умеешь рисовать?
— И не только это. В детстве мы с сестрой ходили в художественный класс. Я часто рисовал за двоих, так как Ванессу интересовали совершенно иные увлечения. Можно сказать, спасал сестру от праведного гнева родителей.
— Спаситель брат, — улыбнулась я. — Твоё детство определённо проходило очень интересно.
Теперь мне стала больше понятна тяга Алекса к предметам искусства, которые он коллекционировал. Здесь крылось не только выгодное вложение денег с долгосрочной перспективой, но и любовь к прекрасному, привитая с детства.
Я же со своим братом до сих пор не общалась. Пыталась звонить Тэду несколько раз, как только переварила его выходку, но его телефон был постоянно недоступен. От Алекса я узнала, что Тэд продал семейный дом в Мэдисоне и переехал в Чикаго. Он начал новую жизнь. Номер телефона, видимо, сменил тоже. С одной стороны я радовалась за него. С другой — самовольное решение продать родительский дом стало неприятным известием. Теперь мне даже вернуться некуда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В начале апреля мы отправились на две недели в Лос-Анджелес. В этом городе у Алекса должна была состояться сделка с новыми заказчиками. Ему практически удалось подписать с ними контракт. Завершение ожидалось через пару дней, и всем хотелось отдохнуть от напряжённости. По этому поводу вечером мы должны посетить оперу, куда нас пригласили знакомые.
