Год начался с бархатной революции в Праге и Тетского наступления во Вьетнаме. Самые мрачные пророчества Мартина Лютера Кинга сбылись в Мемфисе (в своей последней речи перед поездкой в Мемфис, куда он направился, чтобы поддержать забастовку чернокожих мусорщиков, он упомянул, что его могут убить; его убили там на следующий день после прибытия. – Прим. пер), Роберта Кеннеди застрелили на сцене в Лос-Анджелесе, а на улицы Чикаго выплеснулись кровь и хаос. Ричард Никсон пролез в Белый дом, Чарльз Мэнсон и его «семья» безнаказанно убивали и калечили людей на холмах вокруг Малибу, «Битлз» завершали свой «Белый Альбом». Три американских астронавта, впервые увидевшие нашу хрупкую голубую планету, плывущую в вечной тишине, закончили год в мольбе о мире266.
При всём этом неудивительно, что оценка Шаньоном «хронической жестокости» яномама затронула нужные струны в обществе. Отчаявшись понять страсть человека к убийству, публика охотно проглотила описания повседневных зверств тех, кого он назвал нашими «современными предками». Сейчас, изданная уже пятый раз, «Яномама: свирепый народ» стоит в ряду бестселлеров по антропологии, с миллионами экземпляров, проданных только студентам университетов. Книги и фильмы Шаньона были настольными для нескольких поколений антропологов, большинство которых приняли его идеи о врождённой воинственности нашего вида.
Но исследования Шаньона надо рассматривать с осторожностью, поскольку он использует многочисленные сомнительные приёмы. Например, он объединяет бытовые убийства с военными потерями в своей статистике, как и Пинкер при обсуждении гебуси. Но, что гораздо более важно, Шаньон не учитывает воздействие собственного – разрушительного, в огромной степени хемингуэевского – присутствия на изучаемых людей. Согласно Патрику Тирни, автору «Тьмы в Эльдорадо», «войны, так прославившие Шаньона и яномама, которые он с таким удовольствием описывает в «Свирепом народе», начались 14 ноября 1964 г., именно в тот день, когда антрополог прибыл на место с ружьями, моторами для лодок и кучей всяких изделий из стали, которые он раздавал индейцам»267. Тирни цитирует положения докторской диссертации самого Шаньона, откуда следует, что за 30 лет до его появления ни один член намовео (крупное племя в составе яномама) не был убит в войнах. Но за 13 месяцев его пребывания среди них десять яномама были убиты в конфликтах между намовео и патано-ватеро (другое племя).
Кеннет Гуд, антрополог, который впервые познакомился с яномама в качестве аспиранта Шаньона и остался жить с ними ещё на 20 лет, описал Шаньона как весьма беспринципного антрополога-«налётчика», прибывшего в деревни с грузом мачете, которые он обменивал на сотрудничество в его исследованиях. «К сожалению, – писал Гуд, – куда бы он ни приходил, с собой он приносил вражду и войну»268.
Часть разрушительного влияния Шаньона, несомненно, была результатом его хвастовства, осознания себя эдаким мачо. Но его исследовательские задачи, возможно, стали гораздо большим источником проблем. Он хотел собрать генеалогическую информацию о людях яномама. Проблема щекотливая, мягко говоря, поскольку яномама считают неуважительным произносить вслух имена. А назвать имя умершего значит нарушить строжайшее табу в их культуре. Хуан Финкерс, живший среди них 25 лет, пишет: «Назвать умершего по имени – это для яномама смертельное оскорбление, повод для вражды, драк и войн»269. Антрополог Маршалл Салинз описывает исследование Шаньона как «абсурдистский антропологический проект», попытку «выявить родословную у людей, которые в силу табу не могут знать, проследить и назвать по имени своих предков. Для них невыносимо слышать даже собственные имена, если уж на то пошло»270.
Шаньон обходил табу своих подопечных очень просто – настраивая одну деревню против другой. Как он сам описывает: «Я начинал использовать споры и взаимные антипатии, чтобы выбрать осведомителей… я приезжал в другие деревни и выяснял генеалогию, отбирая те деревни, которые были в натянутых отношениях с людьми, о которых хотелось собрать информацию. По возвращении в лагерь я с помощью осведомителей удостоверялся в правильности новых данных. Если осведомитель впадал в ярость при упоминании новых имён, полученных от враждебной деревни, можно было быть уверенным, что информация точная. Так случайным методом мной были найдены имена, доведшие осведомителя до белого каления, – его умерших брата или сестры, которые ранее не были никем упомянуты»271.
Короче говоря:
1. Наш герой вваливается на земли яномама с мачете, топорами и ружьями, которые он даёт в подарок некоторым избранным кланам, создавая таким образом разрушительный дисбаланс сил между сложившимися группами.
2. Он определяет и обостряет имевшиеся ранее разногласия между сообществами, провоцируя их на оскорбления уважаемых предков и усопших родственников.
3. К дальнейшему усугублению ситуации, Шаньон сообщает оскорблённым об оскорблениях, которые сам спровоцировал, чем приводит их в ярость. Этим проверяется достоверность полученной им генеалогической информации.
4. Вызвав и раздув взаимную вражду среди яно-мама, Шаньон тактично удаляется, чтобы сыграть на публику, и потчует американцев историями о безрассудствах злых и жестоких «дикарей».
В словаре яномама появилось новое слово «антро». Оно обозначает «могущественное нечеловеческое создание с глубоко извращёнными наклонностями и дикими выходками»272. С 1995 г. Шаньону запрещено законом появляться на землях яномама.
Антрополог Лесли Спонсел жил среди яномама в середине 1970-х. Он не наблюдал никаких войн, только одну драку, и несколько раз слышал громкие семейные скандалы. «К моему удивлению, – пишет Спонсел, – люди в [моей] деревне и в трёх соседних совершенно не были похожи на „свирепых людей“, описанных Шаньоном». Спонсел взял с собой книгу Шаньона с иллюстрациями фотографий сражающихся воинов яномама, чтобы объяснить, что ему нужно. «Хотя некоторые мужчины заинтересовались фотографиями, – пишет он, – меня попросили не показывать их детям, поскольку они дают примеры нежелательного поведения. Эти яномама не считали свирепость положительным качеством»273.
Со своей стороны, Гуд, живший среди них более десяти лет, лишь один раз был свидетелем военных действий. Он наконец прекратил всякое сотрудничество с Шаньоном, заключив, что акцент на жестокости яномама был «надуманным и искажённым». Позже он писал, что книга Шаньона «раздула тему, произведя много шума из ничего», и что «то, что Шаньон сделал, было равносильно заявлению о том, что все жители Нью-Йорка грабители и убийцы».
Отчаянные поиски лицемерия у хиппи и жестокости у бонобо
Для определённого типа журналистов (или эволюционных психологов) нет ничего приятнее, чем выставить хиппи лицемерами. Недавний заголовок из Рейтер: «Исследования показали, что обезьяны-хиппи занимаются и любовью, и войной»274. В статье написано: «несмотря на то, что бонобо среди приматов почитаются за любовников, а не за воинов, они на самом деле охотятся и убивают других обезьян…». Ещё одно заявление: «Несмотря на репутацию „миролюбивых пацифистов", бонобо также охотятся и поедают других приматов». Третье, под заголовком «Сексуально озабоченные обезьяны тоже пируют в честь убийства», начинается с язвительного: «Как у хиппи был свой Алтамонт [когда байкеры-секьюрити из группировки „Ангелы Ада“ убили посетителя концерта] (бесплатный концерт ведущих рок-исполнителей в 1969 г., когда для обеспечения порядка организаторы наняли байкеров из полукриминального мотоклуба „Ангелы Ада“, предоставив им в качестве оплаты неограниченную бесплатную выпивку; дело кончилось поножовщиной и побоями как зрителей, так и музыкантов; один посетитель концерта был убит. – Прим. пер), так и у бонобо есть Национальный парк Салонга, где учёные наблюдают, как эти якобы миролюбивые приматы охотятся и поедают обезьяньих детишек».
«Сексуально озабоченные»? «Якобы миролюбивые»? «Поедают обезьяньих детишек»? У обезьян есть «детишки»?
Если и шимпанзе, и бонобо воюют, то, возможно, мы действительно «ошарашенные, уцелевшие в непрерывном месиве убийственной агрессии длиной в 5 миллионов лет». Но если посмотреть повнимательнее, то «ошарашенные» – это именно журналисты. Исследователи наблюдали лишь десять попыток охоты бонобо на обезьян за пять лет наблюдений. Три раза охота была успешной, обезьянье мясо было разделено среди охотников – смешанной группы из самцов и самок.
Вот краткая информация по существу для научных обозревателей и журналистов, пишущих на научные темы:
• Исследователи давно знают и не скрывают, что бонобо регулярно охотятся и едят мясо, обычно небольших антилоп, известных как южноафриканская антилопа, а также белок, насекомых и личинок.
