— Им все оплатит страховая компания, — то ли оправдывался, то ли нападал Янош. — Но они используют генетически измененные продукты. Мы это делаем на благо человечества.
Андрей улыбнулся.
— Вольтер сказал: «Нужно возделывать свой садик». А очень давно люди заметили, что благими намерениями выслана дорога в ад.
— Ваши командиры не правы и не справедливы, — сказал дядя Яша. — У «Макдональдса» есть очень важная и неоспоримо полезная деталь.
— Быстрое питание… — с сарказмом начал было Янош.
— Это бесплатный и чистый туалет, — повысив голос перебил его дядя Яша. — А есть их котлеты или нет — пусть каждый решает сам. А те, кто громит витрины и жжет автомобили… или глупцы, или хулиганы.
— Или провокаторы, — добавил Виктор.
— Что скорее всего, — согласился дядя Яша. — Ты попробуй, организуй свое дело. Не нравится их кормежка? Открой свое кафе. Конкурируй. А громить и жечь… много ума не надо. Получается, что ты сделал выбор за все человечество.
— Кстати, о выборах, — сказал Виктор. — Вы слышали новую идею либералов? Они предлагают, чтобы на каждом агитационном собрании кандидата в парламент, в президенты или еще куда, обязательно присутствовал представитель оппонента. Чтобы он мог опровергнуть любые выпады в его сторону. Ну и вопросы задавать другому кандидату. Чтоб, значит, отвечал без подготовки.
Из кухни вернулись Эльза и Динака. Они хорошо слышали, о чем разговаривали в комнате мужчины.
— Ну что, соскучился по политике? — улыбнулась Динака.
— Да тут не политика, — сказал Андрей. — Тут скорее воспитание. А вообще было интересно послушать, о чем думает молодое поколение.
— И о чем же оно думает, поколение? — спросила Динака.
— О том же, о чем и мы двадцать лет назад, — сказал Виктор. — Долой транснациональные корпорации, глобализацию, генетически измененную пищу. Да здравствует свобода, равенство и братство. Только мы машины не жгли.
— Зато дрались с полицией, забрасывали политиков тортами и яйцами, блокировали автострады, — вставил дядя Яша и потянулся. — Кто в юности не был радикалом, тот подлец. Кто в старости не стал консерватором, тот дурак.
Андрею и Виктору нечего было сказать в свое оправдание и они лишь развели руками.
Стрелки часов перевалили за полночь. Андрей и Динака вышли проводить дядю Яшу до калитки. Ночь была тихая и звездная. Белый свет фонарей освещал пустынную улицу.
— Ну вот ты и вернулся в родной город, — сказал дядя Яша. — Он, как и ты, стал совсем другим. Первое время почаще сам себе напоминай об этом.
— Все действительно стало другим, — ответил Андрей.
— Я постарел. И Виктор тоже… Мы все постарели на пятнадцать лет.
— Я не о годах, — сказал Андрей. — Еще в аэропорту я почувствовал, что-то не так. Я думал, это тоска по острову, к которому я привык.
— Так оно и есть, — сказал дядя Яша. — Пятнадцать лет не шутка.
— Нет, это тоска не по острову, — Андрей качнул головой. — Двадцать лет назад Виктор, заговори с ним сын в таком тоне, надавал бы ему подзатыльников и отправил бы в свою комнату.
— Двадцать лет назад у Виктора не была детей. Да и Янош уже совсем не мальчик. Девятнадцать лет… Возраст, когда посылают умирать за родину.
— Это правда, что Янош сказал о вегетарианцах?
— Правда. Все просто помешаны на здоровом образе жизни. Теперь мало кто есть мясо По крайней мере, в открытую…
— Что? — улыбнулся Андрей. — Я не ослышался?
— Недавно мне рассказали анекдот, — выйдя за калитку, сказал дядя Яша. — Один забулдыга француз раз в месяц получал посылки из Израиля. Как-то почтальон спросил его: «Кто шлет вам эти посылки?» «Во время оккупации, — ответил забулдыга, — я прятал в подвале двух евреев. Сейчас они живут в Израиле. Она дантист, он ювелир. У них все в порядке». «Нельзя жить только прошлым, нужно же думать и о будущем», — сказал почтальон. «Конечно, — согласился забулдыга. — Сейчас я прячу двух китайцев».
— Этому анекдоту лет сто, — улыбнулся Андрей.
— Это очень грустный анекдот, — вздохнул дядя Яша. — Пойду. Вам нужно отдыхать. Надумаете зайти в гости — буду рад.
— Мы завтра обязательно к вам зайдем, — сказала Динака и, обхватив руку Андрея выше локтя, прижалась к ней щекой.
Попрощавшись, дядя Яша пошел домой. Андрей и Динака смотрели ему вслед.
— Хороший старик, — сказала Динака. — Мне кажется, он очень добрый.
— Как же он постарел, — вздохнув сказал Андрей. — Когда погибли наши родители, брат учился на втором курсе университета. Родных поблизости у нас не было. Я рос оболтусом. Виктор вечерами подрабатывал. На мой и на день рождения брата дядя Яша дарил нам бруки, — нарочно коверкая слова, сказал Андрей, — а тетя Ребекка дарила башмаки… Вроде бы просто соседи…
Утром Андрей съездил в представительство комитета ООН по изучению флоры и фауны островов Индийского океана, завёз предварительный отчет в комиссию ЮНЕСКО? в Институт тропической биологии. Академик Питер Фоули десять минут тряс ему руку, восхищаясь работой, которую за пятнадцать лет проделала его лаборатория. Андрей улыбался, отшучивался, говорил, что ничего особенного они не сделали, просто пятнадцать лет день за днем делали наблюдения и кропотливо записывали результаты. Фоули не унимался. Он поинтересовался, собирается ли Андрей отправить заявку на участие во всех ближайших симпозиумах. Настоятельно порекомендовал не затягивать с этим.
Около двух часов, как и было условлено, Андрей встретился с Динакой на центральной площади, у фонтана.
— Как съездил? — подставив мужу щечку, спросила Динака.
— Прекрасно. Они нами довольны. Питер Фоули присосался ко мне, как пиявка, и столько наговорил приятных вещей, что я чуть не зазнался.
— А зачем он тебе все это сказал? — с хитрым прищуром спросила Динака.
— Кто-то нашептал ему, что моя книга почти готова, и в ближайшее время мне понадобится консультант. Есть два кандидата. Фоули и Бржельский. Фоули уже напел про меня и про мою будущую книгу дифирамбов в «Нешенел географик», в «Вестник ООН», в «Островную биологию» и так далее. Мол он видел материалы книги, и это потрясающе. Такого не было со времен Чарльза Дарвина. Так что если он будет консультантом, мне гарантирована всяческая поддержка, и книга будет такая, как я задумал. Если же консультантом будет Бржельский, это значит, что возникнет масса вопросов по моим исследованиям, и старик будет настаивать на каждом, пока я с ним не соглашусь или не приведу в свою зашиту убийственный довод. Он обязательно заставит подробнее остановиться на вещах, которые мне кажутся малоинтересными.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
