– Я хочу сказать, теперь, когда у меня есть мои девочки, все остальное отошло на второй план. Но когда ей больно, больно и мне.
– Да, я тебя отлично понимаю, – повторил Рорк.
– Я знаю, тебе это нелегко, – заговорила Ева, когда они вошли в кабинет.
– Я должна сказать – пока мы не начали, – что если бы не Себастьян, я могла бы сейчас быть среди этих девочек. Или пришла бы к тому, что, как Шелби, стала добывать дурь за минет. Она этим похвалялась. В результате я, скорее всего, до сих пор промышляла бы воровством и так ничего бы и не добилась, особенно если бы тебя не встретила. И если бы ты не пустила меня к себе.
– Не могла же я тебя на улице бросить!
– Еще как могла, но не бросила. И я не узнала бы вот этого. – Она прижала руку к сердцу. – Без Леонардо – так и не узнала бы. И у меня никогда не было бы такого чуда из чудес, как Белла, не было бы шанса – реального шанса – стать по-настоящему хорошей матерью. А я хочу быть хорошей матерью, Даллас, я так сильно этого хочу, что мне до смерти страшно, вдруг я все испорчу.
– Нам с тобой хорошо известно о матерях, которые все испортили. Не понаслышке. Ты не такая и никогда бы такой не стала. За мужа твоего не скажу – не знаю. Но я вижу, что малышка просто безумно счастлива. В половине случаев я не разбираю, что она там лопочет, но я вижу, что она довольна, как мартышка над ящиком бананов. Она чувствует себя защищенной, она не хнычет, и она уже знает, что всегда и во всем вы с Леонардо на ее стороне. Для меня это самое главное.
– А знаешь, я ведь хочу второго.
– О святый боже!
Мейвис со смехом обхватила Еву.
– Не прямо сейчас, но и не через сто лет. Я хочу второго ребенка – для себя, для Леонардо и для моей Белламины. У меня это неплохо получается, хотя, может, я просто вбила это себе в голову, а потому и получается. В любом случае, хочу много детей.
– Много – это сколько?
– Пока не знаю. Больше, чем уже есть. – Она отодвинулась, провела ладонью по лицу, словно смывая нахлынувшие противоречивые эмоции. Потом перевела взгляд на стенд с фотографиями и вздохнула. – Мне так повезло! А вот им – нет. Нам с тобой действительно повезло, – сказала она, взяв Еву за руку.
– Да, повезло.
– Сейчас я посмотрю фотографии, а потом хочу поехать домой. С мужем и ребенком. Я хочу уложить дочь спать и какое-то время смотреть на нее спящую. А потом я хочу заняться бурным сексом с любимым мужчиной. Потому что мне в жизни выпало счастье и я не собираюсь об этом забывать.
– Им тоже выпало счастье, твоему мужчине и твоей девочке.
– Точно. Мы все до одури счастливы.
– Это заметно. Но прежде чем отпустить тебя домой – укладывать малышку и заниматься сексом, – я хочу, чтобы ты позвонила Себастьяну и договорилась о встрече.
– Не вопрос.
– И чем скорее, тем лучше, – добавила Ева.
Проводив Мейвис и ее семейство, Рорк вошел в кабинет к Еве. Она сидела за столом с кружкой кофе. Взглянув на стенд, Рорк сразу заметил изменения – две новых фотографии, одна – со знаком вопроса.
– Мне надо было еще поработать, – сказала она. – Все равно Мейвис решила ехать домой – уложить ребенка, а потом порезвиться с Леонардо.
– Ясно. Она сказала, что узнала еще двоих.
– Одну наверняка, вторую – почти наверняка. Я отправила информацию Девинтер и Элси, чтобы подтвердили. Та, в которой она уверена, Кристал Хью, какое-то время пробыла в Обители. Потом ее пристроили в приемную семью, а уже оттуда она пропала. К этому зданию, учреждению, к этим людям ведет уже столько ниточек, что это не может быть просто так.
– Согласен.
– И еще теперь у меня четыре, а может, и пять человек, имевших отношение к этому самому Себастьяну, на которого Мейвис смотрит через розовые очки.
– Ева, для нее он как отец родной. Она же была пуганая-перепуганая молоденькая девчонка, а он дал ей порядок, надежность, цель.
– Порядок? Ты так называешь ночлег в подвалах и пустующих зданиях? А цель – это, по-твоему, воровство и мошенничество?
– Все равно.
– Да, от тебя это слышать неудивительно, – ответила она. – Учитывая…
– Мне Саммерсет предоставил очень даже симпатичный дом, даже с мебелью. Я уже знал, как воровать и разводить лохов, он лишь кое-что отполировал. – Рорк взял ее кофе и глотнул. – Я все гадал, почему я всегда ощущаю такое родство с Мейвис. Теперь вижу, что мы просто прошли один и тот же путь. Сколько ей было, когда она сбежала?
– Лет тринадцать, наверное. – Ева остановилась, поймала его взгляд. – Я не рассказывала тебе не потому, что хотела утаить. Просто…
– Ты и не должна была рассказывать, даже мне. Она же Леонардо про тебя не рассказывала?
– Я ей разрешила. – Ева запустила руку себе в волосы, испытывая некоторую неловкость от этой мысли, хотя решение казалось правильным. – Знаешь, чтобы все было по-честному.
Он нагнулся и поцеловал ее взъерошенную макушку.
– Я тебя обожаю.
– Да, еще бы. Тебе ничего другого не остается, тем более что ты едешь со мной знакомиться с этим Себастьяном. – Она взглянула на часы. – Через два часа. Какой-то убогий кабак у черта на куличках.
– Какие ты мне интересные развлечения на вечер придумываешь! Через два часа? Тогда еще поужинать успеем. Закажем пиццу?
Ну, как она могла с ним спорить?
14
Убогий. По-другому и не скажешь.
Забегаловка, носящая вполне реалистичное название «Вусмерть», помещалась между порнолавкой с выставленными в грязной витрине искусственными членами всех мастей и размеров и заведением, которое в своей прошлой – и не имевшей продолжения – жизни именовалось «Ломбардом Билла Куика».
Через дорогу, вызывая головную боль, без конца мигала на последнем издыхании неоновая вывеска секс-клуба, выдавая с запинками три слова: «Обнаженные – секс – танцовщицы».
В прерывистом свете синих огней Ева отчетливо видела, как коренастый наркодилер в тяжелом черном пальто передавал товар своему тощему, дрожащему клиенту.
– Интересно, – промолвила Ева, – его так трясет, потому что у него ломка или он насквозь продрог в этом хилом плащике?
– Скорее и то и другое. Если будешь задерживать – я готов подождать.
– Минутное дело. – Она шагнула на тротуар и через битый капот допотопной «Мини» прокричала: – Эй! – И помахала жетоном.
Оба резво дали деру, причем в разные стороны.
– Ты же знаешь, они просто пойдут в другое место.
– Да, но мне нравится смотреть, как они драпают, когда за ними никто и не собирается гнаться. Пойдем пообщаемся с Себастьяном, если он соизволит явиться.
Внутри оказалось так же убого, как и снаружи. Три неглубоких кабинки и пара обшарпанных столов. Липкий пол. Короткая барная стойка черного цвета c тремя табуретами и посетителями, которые здесь, похоже, прописались.
Вялый бармен, судя по всему, не был в восторге от своей работы и при виде Евы с Рорком принял раздосадованный вид, поскольку посетителей неожиданно прибавилось.
Воздух был пропитан запахами дешевого пива и застарелого пота. Заметив Еву, тощий мужик в дальнем конце стойки соскользнул с табурета, с нарочито равнодушным видом направился к выходу и был таков.
Ясно, догадалась Ева, этот из тех, кто даже в таком спертом воздухе чует полицию за версту.
Она проигнорировала проститутку, пытавшуюся договориться с мужиком на соседнем табурете, и прошла в дальнюю кабинку, где должен был сидеть Себастьян.
К удивлению Евы, он был в костюме темно-серого цвета. До уровня тех, что шил на заказ Рорк, костюм, конечно, не дотягивал, но крой был вполне приличный. Под пиджак была надета черная водолазка. Из нагрудного кармана торчала серебристая ручка.
С художественно взлохмаченной шевелюрой каштановых волос, спокойными голубыми глазами и аккуратно подстриженной бородкой клинышком, он вполне мог сойти за институтского профессора. Даже руки его аккуратно лежали поверх потрепанной книжки в бумажной обложке. Она обратила внимание на изящные длинные пальцы – наверняка наученные ловко дернуть бумажник или наручные часы и браслет.
При их приближении он поднялся. Ева на всякий случай следила одновременно за его глазами и руками.
– Лейтенант Даллас! – Он протянул руку – ладонь была пуста – и улыбнулся спокойной профессорской улыбкой под стать всему его облику. – Очень приятно наконец познакомиться с вами лично. – Он подал руку Рорку. – Мейвис мне о вас столько рассказывала! Разумеется, я и за прессой слежу. У меня такое чувство, будто я вас уже знаю.
– Мы здесь не для обмена любезностями.
– Как вам будет угодно. – Он жестом пригласил присоединиться к нему за столиком. – Позвольте я вас угощу. Здесь самое безопасное – бутылочное пиво. Все остальное какое-то подозрительное.
– При исполнении, – сразу отказалась Ева.
– Да, я понимаю. И все же… Бармен косо смотрит, когда сидишь и ничего не заказываешь. Есть еще бутилированная вода. Если это подойдет, я мигом.
