Когда она замышляла свой сельскохозяйственный бизнес, она не предполагала, что столкнется в осуществлении проекта с сыном Виктора Черномырдина, который, игнорируя всякий за-кон, решил проложить железную дорогу через пахотные и посевные земли, что являлись собственностью ее компании. Дорога, разрезающая поля, делала зерновой бизнес Батуриной бесперспективным. Железнодорожная ветка прокладывалась к небольшому рудному месторождению, владельцем которого был Черномырдин-младший. Достичь договоренности оказалось невозможным по разным причинам, но одна сыграла ключевую роль — непростые в прошлом отношения между Лужковым и Черномырдиным-старшим, бывшим премьером России. Кстати, в полемике по поводу этого конфликта «засветился» и посол России на Украине B. C. Черномырдин, который в нарушение законодательства полностью поддержал позицию сына. Причем, эта поддержка была чисто черномырдинской. Не вникая в суть конфликта, он сказал: «Всякие месторождения надо разрабатывать, и большие и малые».
Дальнейшее развитие конфликта обрело чисто российский рисунок. Сначала угрозы в адрес аграрной компании Елены Батуриной, а затем — убийство юриста компании. Меня в этой истории поразило то, что в конфликте, так или иначе, был замешан губернатор Белгородской области Евгений Савченко, который входит в политсовет партии «Единая Россия» и руководит регионом с 1993 года, по времени чуть меньше, чем Москвой Юрий Лужков. Если правящая партия и ее представители выступили на стороне компании, которая предположительно, но с большой долей вероятности, причастна к заказному убийству, то правомерен вопрос, какой партии Кремль отдает права правящей?
Кстати, Юрий Лужков — сопредседатель этой партии. Он неудобный сопредседатель, потому что за его спиной Москва, масштаб сотворенного и самостоятельная позиция.
ХОЛОДНОЕ ЗАРЕВО
21 декабря 2005 года в 16 часов состоялся Совет директоров ТВЦ, который принял решение не пролонгировать контракт со мной, срок которого истекал 31 декабря 2005 года.
Это решение огласил Владимир Николаевич Силкин, представляющий в Совете директоров главного акционера — Московское правительство.
Перед заседанием Совета Силкин был у мэра города Юрия Михайловича Лужкова, который попросил Силкина довести до сведения членов Совета свое решение. Фамилия человека, ко- торый предположительно должен был сменить меня, названа не была. Правительство, а точнее, мэр города, брали тайм-аут до 29 декабря.
Естественно, возможные кандидатуры обсуждались.
На заседании Совета мне было предложено в качестве мягкого варианта, как бы, самому подать в отставку, после чего бы значилось: «Совет директоров посчитал возможным удовлетворить просьбу Олега Максимовича Попцова». Я этот вариант отклонил, так как команда, которая со мной работала, умоляла меня этого не делать, полагая, что все истолкуют подобный поступок как предательство. Толкование бесспорно откровенно эмоционально, но исключить его нельзя. Я всегда говорил, что приговорен быть отправленным в отставку, ибо любая инициатива, исходящая от меня, будет истолкована однозначно: он нас предал.
Я проработал в должности президента ТВЦ шесть лет. Наверное, это более чем достаточно. На пресс-конференции я так и сказал: «Я буду с вами откровенен. До полного отравления организма с лихвой хватит и 4 лет. Телевизионная среда — среда, излучающая энергию разрушения нервного дисбаланса. Телевидение создает мифы, и в атмосфере этих мифов формируется сущностная плоть тех, кто там работает. Человек, постоянно употребляющий наркотики, попадает в полную зависимость от их применения. И, если он не получит очередной дозы, начинаются немыслимые страдания. Нечто подобное происходит с властителями, как им кажется, экрана. Но в своем воспаленном воображении они идут дальше, считая себя спасителями мира, потому что они внутренне убеждены, что политику в стране вершат именно они».
Здесь есть, о чем задуматься. Ибо для того, чтобы остаться на экране, человек готов пожертвовать всем: убеждениями, моралью и, что самое пагубное, правдой. Но только не я.
Власть очень быстро поняла: отрава экраном — свойство всех публичных тележурналистов.
Но тележурналистика лишь одна нить в паутине интриг, которые ежечасно плетет современная власть. Принято считать, что власть и интриги— единое целое. Даже еще проще, власть это — интриги. Так ли это? Отчасти да, но только отчасти. Апробированная фраза «жизнь изменилась, чего вы хотите?! Власть — часть жизни, она изменилась тоже». Ответ логичный, но исключающий какой-либо конструктивного толкования: что происходит? И куда движется общество? Вообще, сегодняшняя власть заразилась вирусом своей «особости». Ее отрыв от народа достиг невероятных пределов. «Верхняя» власть никогда не была нищей. Ни в царские, ни в советские времена. Но в «серпасто-молоткастом» прошлом она была самодостаточной, Не рождала миллионеров и миллиардеров, сохраняла людям, отдавшим жизнь партийной идее строительства коммунизма, бесспорные привилегии: дачу, машину, почетную пенсию, еще что-то по мелочи. В СССР всегда существовало логическое постоянство — власть не имеет право быть богатой. Ее избирает народ, и она должна быть зеркальным его отражением. Не оттиском, слепком 5 % населения страны сверхбогатых и просто богатых, как сейчас, а подавляющего ее большинства. Была такая административная формула — он выстрадал свой пост. Он заслужил его. Поэтому министр, директор завода гордились, а не стыдились, что начинали свои трудовые биографии простым токарями, затем выходили в бригадиры, а уж потом стали делать управленческую карьеру.
28 декабря 2002 года. Остается три дня до Нового года. Накануне, 27-го, традиционный новогодний прием мэрии Москвы. Мой стол в зоне «В». Приехал почти с часовым опозданием. Москва стояла. От Нового Арбата до Гостиного двора добирался час. Москву разбил автомобильный паралич. На Садовом кольце машины без движения по 7–10 минут, потом ползут — продвинутся 10 метров, и опять стоят.
— Как настроение? — спрашиваю водителя в соседней машине. Он курит, окно приоткрыто.
— А что делать? Слушаю музыку.
Предновогодняя суета. Мороз. Давно такого не было минус 24. Нескончаемая череда мужчин, обвешанных пакетами. Нынче мода такая: два-три человека закупают подарки для всех сотрудников офиса.
А на приеме у столичного мэра уже накрыты столы, играет музыка, и стая длинноногих бестий (по определению менеджеров) с удовольствием предаются служебным сплетням, обсуждают очередные увлечения своих шефов. За соседним столом собрались секретарши вперемешку с советниками и помощницами. Убегая от дам, не разберусь, какая между ними разница. Развелось их нынче — числа не счесть. Чисто демократическое обретение. Обретение той поры, когда не ведающие сути власти демократы взяли, а если точнее, подобрали эту самую власть. Потому как коммунисты, 70 лет безраздельно правящие в стра-не, в одно, по сути, мгновение, за три дня отступились и от большой власти, и от большой страны. Это потом мир изменится, как и изменится образ страха перед властью. А пока, будучи не в силах совладать с вечностью, партийно-советские демократы параллельно сотворили свой аппарат периода предбуржуазного томления, что чисто арифметически привело, минимум, к его удвоению. Хорошенькие размышления под Новый, 2003 год, да еще в предвкушении праздничного столования в столичной мэрии. Действительно, удивительное достижение эпохи Б. Н. Ельцина: валовое число чиновников в России более чем в два раза превышает количество чиновников во всем Советском Союзе. А, вот, по цифрам новейшего времени такой расклад: армия «белых воротничков» в государственном управлении страны с 2000 по 2007 год увеличилась на 67,4 процента.
Приглашенные на праздничный ужин к столичному градоначальнику менеджеры, продюсеры, дилеры, имиджмейкеры, политтехнологи, советники, помощники, нескончаемое число президентов и вице-президентов компаний, акционерных обществ, как и нескончаемое число академиков великого множества всякого рода академий и университетов ждут начала столования. Вот-вот под тосты за уходящий и наступающий годы всем в едином порыве всем дозволят выпить и закусить. И в томлении ожидания в атмосфере зала — вспученное вкрапление драгоценных и полудрагоценных камней. Олигархи тоже в ожидании. А все вместе создает образ смутного и циничного времени, которое живет предчувствием Нового, 2003 года.
Заканчивается череда значимых и сверхзначимых приемов. И завершающим аккордом, конечно же, президентский прием в Кремле.
Здравствуй, Новый, 2003 год! Год козы или овцы. А, впрочем, какая разница? Это японцы с китайцами никак не разберутся, кому овца, а кому коза в радость. Одно бесспорно: наступает новый год надежд и обещаний. Вопрос естественный — к чему нас приблизил или от чего отдалил прошедший год?
