"Остановить поджигателей новой войны — нет сейчас задачи важнее. Этого требуют жизненные интересы всех народов", — призыв, прозвучавший в докладе Ю. В. Андропова "Шестьдесят лет СССР", всецело относится и к деятелям культуры.
Только очень недалекие и неумные люди могут сейчас отмахиваться от предупреждений фантастов — "не до фантастики сейчас!". Как может не быть дела до завтрашнего дня! А мы живем в такое время, когда сам вопрос — будет ли завтра, послезавтра и веки вечные? — решается сегодня. Нами решается.
И если мы только предположить можем, как жить всем будущим поколениям, то в вопросе — как им жить — от нас ждут ответа немедленного и однозначного.
Так что же все-таки может фантастика? Меньше, чем ждут от нее восторженные энтузиасты и жадные до "гарантированных пророчеств" обыватели. Больше, чем думают презирающие ее снобы, или боящиеся ее посредственности: вызвать потребность, желание строить будущий мир сейчас, своими руками и разумом. И, показав наглядно картины "антибудущего", которого допустить не должно, своими средствами — предотвратить его.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
В финале книги о научной фантастике трудно удержаться от искушения пофантазировать самому.
Пора говорить о будущем во множественном числе, Будущие… Все они существуют в нашем воображении в качестве возможностей, но приходит время, и из всех вариантов остается один-единственный. Пока же все они — перед нашим мысленным взором, словно веер, расходятся из области, что зовется "сегодняшним днем", из точки, которую называют "мигом".
Будущих много — и все они разные. Есть такие, что лучше сладостнейших грез всех мечтателей и фантазеров человеческой истории, и такие, что хуже самых мрачных предчувствий. И как знать, может быть, оттуда, из-за горизонта видимого, с нами пытаются связаться и передать весть. Сделайте нас такими, какие мы есть, мигают огни. Не допустите… — тревожно сигналят другие.
Представим себе, что у наших далеких потомков есть необходимые знания и технические средства, чтобы совершить прорыв в прошлое и рассказать о себе. Но вправе ли они передавать эту информацию прямо и в избытке? Дело не в нарушении принципа причинности, преграды другие. Ведь и мы, их "предки", уже пришли к осознанию того, что никто не волен лишать человечество его истории, что будущее нельзя преподнести как дар, какими бы благими соображениями дарующий ни руководствовался (об этом не раз писали самые прозорливые из фантастов).
Вот и тянутся во времени тонкие нити, зыбкие, почти неощутимые. Информация из грядущих столетий поступает скудно, нерегулярно — порой мысль, заплутавшись в коридорах времени, может и потускнеть, и даже исказиться до неузнаваемости. Неясные блики — вот все, что удается рассмотреть самым прозорливым. Потому-то не всегда точно угадывают те, кто настроил антены своего воображения на прием сигналов из будущего, — писатели-фантасты. И озарения в их книгах чередуются с конфузами, а смелые догадки соседствуют с наивными "прожектами", которые вызывают ироническую улыбку. И не удивительно, что на предвидения фантастов обращают так мало внимания.
И все-таки будущее сигналит нам.
И поймать сигнал, как бы слаб он ни был, способен не всякий, а лишь тот, кто слушает. Пишущие фантастику ненасытны в своем любопытстве, странном желании всматриваться в несуществующее; и фантазия, это "качество величайшей ценности", гонит их дальше и дальше за границы изведанного. Странное желание дает странный результат: временами фантастам случается угадать. Провидеть…
В повести братьев Стругацких "Попытка к бегству" есть такой эпизод. Земляне коммунистического будущего встречаются на одной из планет с цивилизацией, еще прозябающей в нищете и угнетении. В том числе нищете и угнетении духа. "И все-таки я доволен, — говорит один из наших далеких потомков. — В этом мире царит средневековье, это совершенно очевидно… Но уже теперь здесь есть люди, которые желают странного. Как это прекрасно — человек, который желает странного!"
…Тоже ведь странное желание — отправиться вопреки обыкновению на запад, чтобы отыскать новую дорогу в Индию. А если бы не повезло, не попалась бы на пути Америка? Но редкостное везение открывать новые континенты судьба дарит только таким — первопроходцам, "желающим странного".
Примечания
1
В современной терминологии различают футурологию (как конкретный социально-исторический феномен, возникший в середине нашего столетия в буржуазном обществе и представляющий собой скорее ответвление обществоведения, определенный социальный заказ, нежели собственно науку) и прогностику.
2
Индивидуальные показатели колеблются от 0,8 (у известного изобретателя Чарлза Кеттеринга, которому принадлежат слова: "Сфера моих интересов — будущее, ибо остаток моих дней я намерен провести именно там") до абсолютного нуля — буквально: 0,000(0) — у Генри Форда, которого не обвинишь в косности.
3
А вот образное сравнение писателя-фантаста Дмитрия Биленкина: "По-моему, дело, скорей, выглядит так: если уподобить интеллект машине, то знание — это топливо, логика — передаточные шестерни, а воображение — мотор. Все одинаково важно, поскольку одно без другого работать не может". Что тут добавишь?..
4
Частичные попытки, впрочем, предпринимались. Например, в 1969 году сотрудница библиотеки конгресса США Нэнси Гамарра опубликовала любопытный доклад, распространенный в качестве справочного пособия: "Ошибочные предсказания и отрицательные заключения экспертов, касающиеся сфер исследовательской деятельности, территориальной экспансии, научного и технического развития". Широкую панораму "затмения светил" нарисовал Артур Кларк в своей книге "Черты будущего". Ну и, наконец, популярные журналы — обычные поставщики подобной "пестрой смеси"…
5
Романтик романтика заметил. В февральском номере за 1927 год Гернсбек посвятил Годдарду редакционную статью; в ней воздавалось должное упрямцу-инженеру. Редактор научно-фантастического журнала оказался прозорливее своих коллег из журналов специальных: "Подобно тому, как ранее специалисты с пренебрежением отвергали летательные аппараты, сейчас отвергается идея космического полета"! Если когда-то создадут Музей науки, в нем нужно зарезервировать место и для этого номера "Удивительных историй".
6
О том, что на открытие объемной голографии лауреата Ленинской премии Юрия Денисюка натолкнул рассказ Ефремова, известно, пожалуй, всем любителям фантастики. Но вот в одном из номеров журнала "Известия АН СССР. Серия биологическая" за 1963 год академик В. В. Парии с соавтором замечают, что проблема анабиоза получила наиболее подробное освещение не в научной литературе, а в произведениях фантастики. И сколько еще таких примеров!..
7
На Востоке же "полеты" продолжались. Первым, кто поднялся в воздух с помощью прирученных орлов, привязанных к паланкину, был царь Кей-Кавус, герой поэмы классика персидской и таджикской литературы Фирдоуси "Шахнаме", написанной в X–XI веках. Об этом эпизоде в поэме сообщается вскользь, но вот любопытная деталь: "Вскоре дивы вновь совратили Кавуса с истинного пути и надоумили его подняться в небо, дабы познать тайны мироздания". Все указано точно: и что за импульс двигал смельчаком, и насколько греховным и злонамеренным было такое желание.
8
Есть основания предполагать, что она фигурировала в качестве "вещественного даказательства: " на последующем процессе над матерью самого Кеплера, обвиненной в колдовстве…
9
Журнал "Вокруг света" уже через год опубликовал роман в своем "научном приложении" (как статью, анонимно!).
10
"Правда в романе "Необыкновенные приключения русского ученого" (1899) Ле Фор и Графиньи описали "пушку" природную: лунная экспедиция стартует к Луне в снаряде, выпущенном из жерла действующего вулкана Котопахи в Южной Америке…
11
Так, по крайней мере, казалось до последнего времени. Но вот в одном из интервью известный советский конструктор, член-корреспондент Академии наук СССР Б. В. Раушенбах сослался наряду с книгами Жюля Верна и на сочинение Эро, также, по словам ученого, определившее его судьбу.
12
3абавно, но в русской литературе первым упомянул "спутник"… Федор Михайлович Достоевский! В разговоре Ивана Карамазова с чертом есть такая фраза: "Что станется в пространстве с топором?.. Если куда попадет подальше, то примется, я думаю, летать вокруг Земли, сам не зная зачем, в виде спутника".
