он не хотел затевать разговор, поэтому упорно таращился в окно в надежде, что Рене поймет намек. Она и поняла – включила радио и заполнила неловкую тишину музыкой.
Нил не ожидал, что стоянка окажется забита машинами, хотя удивляться, в сущности, не стоило: на носу учебный год, в «Лисьей башне», как и в других общагах, полно народу, так что и трафик в кампусе стал плотнее. Днем Нил ходил на тренировки, а по вечерам не высовывал носа на улицу, а потому избегать лишних контактов ему пока удавалось, однако в комнату к ним все чаще заглядывали какие-то знакомые Сета и Мэтта. Заслышав стук в дверь, Нил предпочитал укрыться от посторонних глаз, поскольку Ваймак еще не представил его комитету ни очно, ни заочно. И невидимкой Нил собирался оставаться как можно дольше.
Медицинский центр был разделен на две половины: в передней находилось терапевтическое отделение, в глубине – отделение психологии. После того как Рене отметилась за обоих в регистратуре, они зашагали по коридору к кабинету Бетси. В холле Нил плюхнулся на бледно-голубую кушетку и постарался не смотреть на часы. С каждой минутой пружина в груди сжималась все туже; Нил чувствовал, что вот-вот лопнет от напряжения, но расслабиться хоть убей не мог. Мысль о тридцати минутах наедине с мозгоправом сводила его с ума.
Прошла целая вечность, прежде чем Рене вышла из кабинета в сопровождении психолога. У доктора Бетси Добсон были светло-каштановые, слегка завитые волосы длиной до подбородка. Морщинки вокруг рта свидетельствовали о частых улыбках и сердечности натуры. Бетси производила впечатление женщины дружелюбной, но отнюдь не безобидной. Взгляд карих глаз, устремленных на Нила из-под очков в тонкой оправе, был ясным и проницательным. Нил невзлюбил ее с первой секунды – сказались взвинченное состояние и неприязнь ко всем представителям этой профессии.
– Ты, должно быть, Нил, – произнесла она. – Здравствуй.
Нил заставил себя подняться с кушетки и подойти к ней. Бетси протянула руку для приветствия, и он энергично ее пожал. Рене тихонько улыбнулась – наверное, хотела его приободрить – и отошла в сторонку. Подавив желание вытереть ладонь о штаны, Нил зашагал по коридору первым. Открыта была лишь одна дверь, и на табличке сбоку значились имя и фамилия Бетси. Нил вошел и огляделся: кресло и напротив – небольшой диванчик, разделенные журнальным столиком; в центре столика – растение в горшке; на диванчике и кресле аккуратно разложены декоративные подушки, а на письменном столе в углу кабинета – ничего, кроме электроплитки и чайника; у стены – невысокий стеллаж, три нижних полки которого заняты книгами, а верхняя целиком отдана под стеклянные безделушки; безделушек хоть и много, но на них ни пылинки, и рассмотреть можно каждую – так удачно они расставлены.
Доктор вошла в кабинет следом.
– Меня зовут Бетси Добсон, но ты можешь звать меня как угодно: Бетси, док или даже «эй, как вас там». Какое обращение предпочитаешь ты – Нил или мистер Джостен?
– Как пожелаете, – ответил Нил.
– Тогда пускай будет Нил. Если вдруг почувствуешь дискомфорт или решишь, что я переступаю личные границы, просто скажи, и мы сменим формат. Идет? – Чуть помолчав, Бетси продолжила: – Устраивайся поудобнее, а я пока приготовлю горячего какао.
– Но на дворе ведь август, – заметил Нил, присаживаясь на краешек дивана.
– Шоколад хорош в любое время года, разве нет?
– Не люблю сладкое.
Бетси достала из ящика стола кружку и банку с какао.
– Как понимаешь, сегодня мы просто познакомимся. Это не обычный сеанс, где я анализирую все, что ты рассказываешь, а потом даю советы и рекомендации, так что расслабься. Ты когда-нибудь ходил к психологу?
– Нет, – ответил Нил. – И не понимаю, что вообще тут делаю.
– Несколько лет назад в Пальметто ввели такое правило. Администрация университета возлагает большие надежды на всех студентов, а на спортсменов – особенно. Наши беседы – способ разгрузиться, снять психологическое напряжение.
– То есть ректорат следит, чтобы их инвестиции окупались, – вы это имели в виду?
– Можно и так сказать. – Бетси размешала напиток, взяла кружку и села в кресло напротив Нила. – Расскажи о себе, Нил.
– Что именно вы хотите знать?
– Откуда ты?
– Милпорт, Аризона.
– Не слышала о таком.
– Маленький городишко. Местные жители либо слишком стары, либо слишком юны для того, чтобы свалить оттуда. Делать там совершенно нечего, разве что спортом заниматься или играть в лото. Мы, например, переехали в Милпорт только потому, что он расположен на полпути между Тусоном и Финиксом. Мать работала в Тусоне, отец – в Финиксе.
– Чем занимаются твои родители?
В Милпорте Нил особо не распространялся о своей семье, но в Аризону приехал с готовой историей о том, кто такие и чем живут Джостены. От одноклассников и тренера он ее все-таки придержал, но для Бетси легенда вполне годилась.
– Мать – инженер, а отец учится на курсах для водителей грузовиков.
– Они приедут на твою первую игру?
– Нет, а с какой радости? – изобразил удивление Нил. – Они спорт не любят.
– Но ведь в твоей жизни экси занимает очень важное место, а ты – их ребенок. Твои последние результаты просто поразительны. Вполне естественно, если мама с папой приедут тебя поддержать.
– Нет. Они… – Нил покрутил в воздухе рукой, как будто бы подбирая слова. – Мы не настолько близки. Когда я учился в школе, они следили за моим здоровьем, проверяли оценки и все такое, но учителей по именам не знали и на матчах за меня не болели. Так что и в университете не будут. Они живут своей жизнью, я – своей. Нас всех это устраивает.
– Уверен?
– Если сказал – значит, уверен. И вообще, я не хочу обсуждать моих родителей.
Бетси невозмутимо перешла к следующему вопросу:
– Как у тебя складываются отношения с товарищами по команде?
– По-моему, большинство из них больные на всю голову.
– Хочешь сказать, они тебя пугают?
– Хочу сказать, что они с приветом, и вам это известно лучше, чем мне. В пятницу мы скорее всего позорно продуем, но вряд ли это кого-нибудь удивит.
– Ты готов к игре?
– И да, и нет. Я знаю, что не дотягиваю до команды первого дивизиона, и все равно хочу попробовать. Я часто смотрел игры по телику, но ни разу не был на настоящем стадионе, на настоящем матче. В Аризоне мы играли на футбольном поле с трибунами, которые едва вмещали две тысячи зрителей. Тренер сказал, на первую игру сезона все билеты уже распроданы. Я мечтаю увидеть «Лисью нору», забитую болельщиками под завязку. Уверен, это будет офигенно.
– К тому же в пятницу твой дебют, – добавила Бетси. – Комитет пошел на большую уступку, позволив Дэвиду не раскрывать карты до начала сезона. Представляю, что начнется, когда тебя представят публике.
Нил не сразу понял, о ком идет речь, ведь по имени Ваймака звала только Эбби. Непринужденность, с которой Бетси назвала его Дэвидом, намекала, что их связывает нечто большее, нежели отношения тренера и командного психолога. Возможно, конечно, причина
