у Повилики подозрение: что её шайтар примечателен не только на эльфийский взгляд. И действительно, в толпе он выделялся. Народ в среднем оказался крупнее и массивнее эльфов, но Шахаб и среди сородичей отличался сложением и ростом. Попадались соизмеримые, но мало.
— Шахаб, — нарушила Халлела молчание, когда уже немного насмотрелась и привыкла, да и спутник слегка расслабился и успокоился, — а ты и правда собирался разнести дворец?
— Не знаю, — сумрачно откликнулся он. — Я надеялся, что до этого не дойдёт, но… Скорее всего. А что?
— Любопытно, — рассеянно отмахнулась она и после короткой паузы заявила: — Я знаю, куда мы переберёмся из того дома.
— Откуда? — озадачился Шахаб.
— Понимаешь, после визита Рузаля ко мне явился Мутабар в компании с местным университетским ректором, заманивали и соблазняли. Я из интереса поторговалась, но соглашаться посчитала невежливым, я же всё-таки заключённая. Они предлагали проживание на территории университета.
— Мне не нравится, что ты останешься там без защиты, — вздохнул шайтар. — Плевать на остальное, но эльфы так просто не успокоятся.
— В доме твоя защита не очень-то помогла, — хмыкнула она. — Предлагаю для начала там осмотреться.
— Где этот университет хоть находится? — пробормотал он себе под нос, пытаясь вспомнить. — Я там ни разу не был.
— Местный еще называется! — пренебрежительно фыркнула эльфийка. — Найдём как-нибудь.
Изначально она не планировала посвящать шайтара в детали своих переговоров с местным научным сообществом, во всяком случае, пока её статус не определится и пока не пропадёт угроза со стороны сородичей, беспокоившая и Шахаба. Университет мог стать неплохим прибежищем на случай размолвки с любовником, а такие вещи лучше не афишировать — столько, сколько получится. Но обстоятельства вдруг изменились, и…
Этот шайтар не просто хотел приятно проводить время вдвоём, но готов был драться за неё. Всерьёз. Против своих. Насмерть. Она с самого начала почти не сомневалась, что он там, в кабинете, угрожал искренне. Не вязались с этим мужчиной неумение держать слово и готовность отступить, если блеф не удастся. Упрямый настолько, что скорее расшибётся насмерть, чем отступит. И его неуверенный ответ на прямой вопрос лишь укрепил эту убеждённость.
Никогда в её достаточно долгой жизни за Халлелу никто не боролся, тем более вот так. Даже те, кто по своему положению и статусу должен был занимать её сторону и защищать, отворачивались, и сражаться приходилось самой. Ей никогда не пришло бы в голову, что совершенно другое отношение можно встретить — вот так. В том, от кого гораздо легче ожидать ненависти, желания отомстить и ответной гадости. Поведение Шахаба обезоруживало. Усложняло всё, заставляло внимательно присмотреться к собственным привычкам и принципам, переоценивать и обдумывать то, что полагалось очевидным.
Это оказалось до онемения приятное ощущение. Выбивающее землю из-под ног, изумляющее до неверия, но — восхитительное. Могла ли она после такого продолжать относиться к нему по-прежнему и быть готовой спасаться в одиночестве? Могла. Вот только не хотела.
Конечно, ещё оставалась угроза со стороны сородичей, которая без поддержки местного правительства становилась особенно острой. А ну как Великая Мать решит таким образом отомстить? Не может же Халлела постоянно держать её сына за руку, чтобы спрятаться за ним в момент опасности! Даже от мысли такой передёргивало. Но раз у них не осталось другого выбора, почему бы не осмотреть предоставленный, кажется, самой судьбой вариант?
* * *
История единственного университета Кулаб-тана была куда длиннее, чем казалось на первый взгляд. Расцвет культуры и науки шайтаров минул три века назад, но начался он не вдруг и не на пустом месте, а отчасти — именно с него, ещё на несколько столетий раньше. С его предков, если уж совсем точно, которыми стали два самых известных учебных заведения страны, знаменитые даже за её пределами: шаманская школа для девочек и школа точных наук, в которой среди прочего изучалась общая магия.
Сейчас, кроме славной истории, университет почти не имел поводов для гордости. Истощённому внутренними конфликтами государству было не до науки и воспитания высокообразованных кадров, университет захирел. Когда пришли орки, они пытались наладить учебный процесс, помогали науке, многие шайтары получили образование в Златохолмице, столице Красной Орды. Не по доброте душевной, конечно: Кулаб-тан мог стать бесценным транспортным узлом, да и залежи некоторых полезных ископаемых манили.
Потом у орков начались внутренние проблемы, и стало не до соседей, зато под надуманным предлогом вторглись эльфы. Университет опять начал хиреть, но поколение, выучившееся в Орде, оказалось на удивление стойким. Очень многие не разбежались по другим странам, не сдались и уцелели в горниле гражданской войны. Именно на них сейчас держался университет и многое другое, им предстояло тянуть совместные проекты с Ордой, учить студентов, восстанавливать страну.
Халлела не мечтала кого-то куда-то тянуть, да и преподавательская стезя её никогда не прельщала, но ректор, с подачи хитрого Мутабара, успевшего неплохо изучить подопечную, пообещал содействие в изучении видовой магии и множество вполне легального подопытного материала, включая нескольких орков, пару гномов и местных шаманок. Упустить такую возможность Повилика не могла, даже если к этому прилагалась необходимость читать лекции: где еще она сможет прикоснуться к такой экзотической магической практике!
Оставалось ещё предложение Рузаля Красной Звезды, но план его был надёжен, как прошлогодняя листва, в любой момент что угодно могло сорваться, да и переезжать не хотелось, и с языком проблемы, и бюрократия… В Орде порядка больше, значит, и ответственности, и контроля со всех сторон, зачем ей это?
Имелось и еще одно соображение. Сарбан Иллех, ректор, оказался посредственным учёным, зато хорошим управленцем и отличным психологом и очень умело сыграл на тщеславии эльфийки. Будь у неё поменьше опыта, она бы и не заметила тонкой манипуляции, а так… Заметила, поняла, но всё равно мысль запала в душу.
Место, лабораторию и возможность работать Халлела Жёлтая Лента могла найти во многих странах, но только в Кулаб-тане она могла стать не просто известным учёным, но буквально — солнцем на местном небосклоне, главной гордостью всего университета и высочайшей вершиной. Ей не просто готовы были дать материальную базу, но позволить самой устанавливать правила. Настолько заманчивое предложение, что перед ним меркли любые неудобства.
Непонятно только, как в представлении Сарбана эта роль вязалась с её нелегальным положением, конфликтом с Великой Матерью и скандалом на мировом уровне, но о таких деталях Халлела и сама не задумывалась.
Университет занимал несколько зданий. Размещённый во дворце Музей истории, художественного и прикладного искусства тоже считался его частью, пусть и номинально, имея собственного директора. Отдельно, у самого подножия Стены Предков, стояло здание бывшей шаманской школы, где
