Что ж, наверное, он заслуживал такую характеристику. И все же на душе у Анны было неспокойно. Между тем Питер и Стивен попросили прощения у ее родителей и гостей, собрали катушки, пуговицы и прочие швейные принадлежности и уложили их обратно в корзину.
– В парадный холл, дети! – скомандовал Бенджамин. – Не будем злоупотреблять гостеприимством хозяев. К тому же дома Питера ждет наказание.
– И вас тоже, молодой человек, – сказал Дориан Стивену, щелкнув пальцами и указав на дверь.
Опустив головы и еле волоча ноги, мальчики вышли из гостиной вслед за отцами. Когда остальные дети тоже потянулись к выходу, Мэри дернула Джошуа за полу сюртука и подняла к нему свое маленькое личико.
– Может быть, мы останемся, сэр? – жалобно спросила она. – Я хотела, чтобы тетя Анна почитала мне сказку.
Джошуа присел на корточки и взял руки девочки в свои.
– Ты всегда должна слушаться папу. И потом… – Он загадочно взглянул на Анну. – Твоя тетя сейчас уходит. Мы с ней поедем кататься верхом.
Мэри, выпятив розовые губки, кивнула.
– Только пообещайте, что будете как следует за ней приглядывать. Чтобы она опять не упала и не расшибла голову.
– Обещаю.
Малышка выбежала из гостиной. Все, кто остался в комнате, улыбнулись. Все, кроме Анны. Ее минутный прилив теплых чувств к Джошуа сменился острой обидой. Он мог бы посоветоваться с ней, прежде чем объявлять во всеуслышание об их совместных планах. Однако больше никто из присутствующих не возмутился его самоволием. Родители Анны стояли, нежно обнявшись.
– Поезжайте и не спешите возвращаться, – сказала мама, обращаясь к лорду. – Боюсь, что теперь, когда дети ушли, здешняя компания покажется вам скучной.
– Да, развейтесь, – добавила леди Стокфорд. – Вечером я, Инид, Оливия и Натаниель отправимся на званый ужин к лорду Хамптону.
Когда Нелл, Айзек и Хью ушли, Джошуа подошел к Анне и прошептал на ухо:
– Беги наверх и надень свой жокейский костюм.
Она стиснула зубы, чтобы не огрызнуться.
– Разреши узнать, куда мы едем?
Услышав чересчур сладкий тон, он опустил взгляд к ее губам, но в следующее мгновение лицо его сделалось мрачным и холодным.
– В гости к твоему кузену Эдвину.
Глава 20
Коллекция оружия
Полчаса спустя они скакали легким галопом по дороге, ведущей в Брайтон, Анна – на своей гнедой кобыле по кличке Мисс Эмми, а Джошуа – на большом вороном мерине Плато. Девушка наслаждалась быстрой ездой. С океана веял прохладный соленый ветер, в облачном небе парил ястреб. Спелые ягоды боярышника и дикой бирючины предвещали неминуемое приближение осени.
Ей пришлось надеть старый коричневый жокейский костюм с обтрепавшимся подолом, но она совсем не жалела о том, что сбросила свое новое платье. Облаченная в скучные, наглухо закрытые «Доспехи» старой девы, она чувствовала себя довольно уютно.
Тем более что Анне предстоял тяжелый разговор с Джошуа. Когда они подъехали к городу, она спросила:
– Может быть, ты все-таки объяснишь, зачем мы едем к Эдвину?
Джошуа метнул на спутницу мрачный взгляд. Брови его были озабоченно сдвинуты.
– Вообще-то я хочу повидаться с твоим дядей.
– Зачем?
Он пустил свою лошадь шагом, и Анна последовала его примеру.
– Сегодня утром я вернулся на место дуэли и вот что нашел в стволе дерева.
Кеньон вынул из кармана крошечный кусочек сплющенного металла и протянул Анне. Она тихо охнула.
– Это пуля, которая меня задела.
– Совершенно верно. Увидев на балу твой пистолет, я вспомнил, что у лорда Беллингема есть коллекция огнестрельного оружия. Именно он снабжает тебя «пушками».
Вскинув бровь, лорд насмешливо посмотрел на Анну.
– Ты очень сообразителен, – холодно бросила она. – Если когда-нибудь захочешь сменить профессию, вполне сможешь податься в лондонские сыщики.
– Едва ли. Мне потребовалось около двух недель, чтобы вспомнить про пулю.
В Анне проснулось любопытство.
– И ты знаешь, из какого оружия она была выпущена?
– Из старомодного кремневого мушкета.
– Как я сама до этого не додумалась! У моего дяди есть несколько таких мушкетов.
– Если Эдвин по небрежности не почистил ружье, я смогу определить, что из него недавно стреляли. Если, конечно, злоумышленником был твой кузен.
Кеньон плавным движением подкинул пулю в воздух, ловко поймал и убрал обратно в карман. Анну несколько позабавил этот маленький спектакль. Однако Джошуа вызывал в ее душе невольное восхищение. Он сидел в седле, гордо расправив плечи, ветер трепал его черные волосы и развевал полы темно-зеленого сюртука. Одна рука лорда держала поводья, другая покоилась на его мускулистом бедре.
Анна вдруг вспомнила, как эти руки, сильные и в то же время нежные, ласкали ее лицо, шею, грудь…
Джошуа обернулся, на губах его играла усмешка.
– Не я один утаиваю информацию. Ты не хочешь рассказать мне, о чем сегодня утром разговаривала с Панкхерстом?
Анна с трудом собрала разбегающиеся мысли.
– Ах, это!
– Да, это. Вы с ним задержались на хорах после окончания службы и пробыли там добрых пятнадцать минут.
– Я спросила его про письмо.
Девушка быстро изложила новость о том, что преподобный отец Каммингз, загнанный в угол ультиматумом отца, порвал запретную связь с Дэвидом и что последний уговаривал священника смягчиться.
– Итак, у доброго пастора есть повод желать Панкхерсту смерти, – задумчиво проговорил Джошуа, пристально взглянув на Анну. – Молодец! Если бы я пошел в сыщики, взял бы тебя напарницей.
Эта шутливая похвала приятно согрела Анну. Щеки ее зарумянились. Она быстро отвела глаза и, к своему облегчению, увидела, что они уже приблизились к некогда элегантному старому особняку ее дяди, стоявшему на другой стороне площади. Как всегда, это место казалось заброшенным. Сад зарос сорняками, окна были плотно зашторены.
– Приехали, – сказала Анна, хоть в этом не было необходимости.
Джошуа спешился и подошел к ней, но она сноровисто и легко спрыгнула с седла.
Он остановился, сердито нахмурившись.
– Я вижу, ты никогда не пользуешься ничьей помощью. Она запоздало вспомнила, что даме положено ждать, когда джентльмен ей поможет.
– А зачем? Я езжу на лошади с пяти лет и вполне способна сама спуститься на землю.
– Я говорю не только об этом. – Глядя на Анну, лорд привязал поводья Плато к железному столбу ограды. – Я заметил, что дома ты тоже никогда не просишь о помощи. Ты сама все для всех делаешь.
– Хорошо. В следующий раз, когда мне надо будет убрать со стола или вымыть пол, я попрошу об этом тебя.
Джошуа никак не отреагировал на колкость. С серьезным выражением лица, которое встревожило ее больше, чем проявление гнева, он сказал:
– В день бала, когда тебе следовало заниматься приготовлениями, ты ходила в город, чтобы вернуть в библиотеку книги, взятые отцом. Ничего бы не случилось, если бы он прогулялся сам.
– Отец был занят. Он рассматривал новый атлас, – сухо объяснила Анна, не желая раскрывать истинную причину своей отлучки. – К тому же прогулка мне не помешала.
– Вчера вечером ты взяла на себя корреспонденцию своей матери и написала за нее целых восемь писем. Она могла бы отложить свою рисовальную кисть и сама обмакнуть перо в чернила.
– Мама любит диктовать письма, – взвилась Анна. – Она говорит, что это помогает ей думать.
– А сегодня за обедом ты то и дело вскакивала, чтобы присмотреть за детьми, которые ели в соседней комнате. Почему бы не оставить эту заботу своим невесткам и братьям?
– Они следят за детьми круглые сутки. Когда мои братья и их жены приходят к нам в гости, я с удовольствием избавляю их от повседневных хлопот.
Кеньон шагнул к Анне.
– А кто избавит от хлопот тебя, Анна? Боже мой, ты даже отправилась на дуэль вместо Панкхерста! И когда ты лежала, в постели с огнестрельным ранением, ты все время порывалась встать и помочь своей матери.
– Ее люмбаго…
– Пустяки. Я лично ее осмотрел и должен тебя заверить, что для женщины ее лет она пребывает в добром здравии.
– Ты хочешь сказать, что она ленива? Я не позволю тебе критиковать моих родных!
– Я никого не критикую. – Джошуа положил руки ей на плечи. – Они хорошие люди, и мне очень приятно находиться в их обществе. Но, боюсь, они привыкли к тому, что ты все делаешь за них.
Анна застыла.
– Конечно, ведь я им нужна.
– Вот как? – спросил лорд, внимательно вглядываясь в лицо спутницы. – А мне кажется, что они нужны тебе больше, чем ты им.
В его словах не было даже намека на насмешку. Держа свои теплые руки на ее плечах, Джошуа смотрел на Анну долгам серьезным взглядом, который заронил в душу девушки зерно сомнения. А что, если он прав?
Да нет же, не может быть! У большинства людей ее отзывчивость вызвала бы только восхищение. Но она почему-то чувствовала себя виноватой, доставая из седельной сумки подарок для дяди. Решительно стряхнув неуместное смущение, она гордо взмахнула свертком в коричневой бумаге.
