семья беженцев из Южной Каталии. Схватили их семью, когда они обошли Тритикам с юга. Главная водная артерия Шайна — река Трит у столицы распадается на несколько притоков: только один из них Эрайн идет до Рыбьей сопки и недалеко от нее впадает в океан. Или море, память прежнего Джерка не была точно уверена, а всем остальным было до фени, как я подозревал. Пока там водятся водные монстры — всем до моря-океана и потенциальных богатств наплевать. Так вот, остальные притоки незначительные, к югу становятся уже ручьями, перейти их вброд не составляет труда. Река Эрайн уже посерьезнее, но к югу она тоже сужается до величины, что, не особо рискуя можно переплыть. Что эта несчастная семья и сделала. Дальше их схватили люди барона. Старика-отца убили сразу, двух сестер и мать увезли, а братьев связали, избили, положили на лошадь и увезли, как оказалось, в Самур.
«Ну что, барон, — мрачно подумал я, — мало тебе ограбления, теперь убийство, обращение в рабство — даже не серваж! — подданных другого королевства, придется башку тебе оторвать».
Рабство в королевстве попадалось. Фрагментарно. Из рабов других королевств. Повинности серва перед феодалом и свободного крестьянина перед короной различались. Даже повинности серва у разных феодалов различались, но вот права собственности именно на самого человека, подданного Шайна не было. Даже подарок рабыни на день королевской фамилии — было просто данью старой традиции, когда в соревнованиях разыгрывали, скажем так, ночь любви с победителем. Это не рабыни были, а профессиональные шлюхи.
В Самуре было пять рабов. Их всех привез старый наместник. Я их освободил сразу, но попросил подписать обязательство отработать год на прежнем месте. Не, а где золотарей взять? Вот так людей освободил, а тем жить не на что. Работа непрестижная, но куда бывшего раба возьмут? А своим освобожденным я жалование положил неплохое, может и останутся, к работе уже привыкли.
— Сержант, — обратился я к Свакингу, — определи парней на довольствие, пусть кормят как стражу.
— Вы двое, — повернулся к парням, — сегодня вечером я еду к барону, если все обстоит так как вы рассказали, постараюсь вызволить ваших сестер. Пока переночуете в камере. Все ясно?
Их увели, а я прижался лбом к толстому слою мутного стекла окна. Раздражают такие бароны. Раздражает такой сволочизм. Раздражает такая попытка подставы со стороны какого-то нонейм-феодала. Мелкий феодальный клоп захотел в соучастники преступления подписать. А потом еще другого торговца Самура ограбить. На мне что, табличка «идиот» повешена?
Отвесив себе пощечинки правой-левой, я придал лицу былой румянец и спустился в зал на первом этаже, к своим лепшим дружбанам — главам гильдий, обсуждать экономические вопросы.
С главами я провозился до самого обеда. На листках, которые я им раздал, был госзаказ от города: построить каменный склад, замостить проспект и главную дорогу до Белого леса, который надо вырубить, сколотить сцену для аукциона, стенды для гильдий на ярмарку — которую предполагалась разместить за городом у главных ворот, сшить шатры, куча мелочей вплоть до артефактных светильников для освещения ночью.
Не хватало ничего: ни лесорубов, ни каменщиков, ни плотников, ни инструментов — всё это надо было привлечь в кратчайшие сроки. Эти барыги, конечно, свой шанс не упустили и выкатили ценник, подсчитав который я прослезился. Четыре тысячи золотых — почти трехгодичный бюджет Самура.
— Почтенные, — сказал я, прочистив горло, — перед нами лежит здоровый пирог, его следует съесть бережно, со всеми крошками и сказать спасибо. А вы собираетесь потратить всё на столовые приборы и напитки.
— Фрейн, какого хрена, ты собираешься заказывать телеги с известняком в Райнире?
— Так наш заброшенный карьер у деревни отступников, — неуверенно пробормотал Гирк Фрейн.
— С отступниками, — пообещал я, — мы разберемся завтра. Далее, какая плинфа? Нахрена ты склад из плинфы собрался лепить? Церковь так строить будешь! Бутовой кладкой — до гор два километра, местность мы зачистим с гильдией авантюристов. Да хоть в коробку раствором кладите. На века строить будем позже, сейчас главное завести экономику. Всех дел набрать рабочих, инструмент и телеги.
— Древодед Лесодеря! — я уткнулся в бумагу, сдерживая смешок, необычная фамилия у главы гильдии лесорубов, — Какого лешего вам нужно тридцать пил? Кузнец готовит инструменты каменщикам, он занят. Будешь нанимать крестьян у них свои инструменты имеются. Чего удумал: заказать за счет города, а когда станут не нужны — выкупить за полцены? Город законтрактовал мага Воздуха, уважаемого Тектоса, — я поискал в зале глазами почтенного Мелама Тектоса, нашел и кивнул.
Мелам встал и с достоинством поклонился. Дядька был в возрасте, что косвенно говорит нам о живучести подобных магов. Да и правда, в любом непонятном случае — левитируй и монстрам остается бессильно скрежетать зубами, беснуясь где-то внизу. Еще у него была «Воздушная коса», самое то для разрезания всяких предметов. Ману только ему придется заливать промышленными масштабами. Но пару бригад лесорубов он заменит не напрягаясь, а по цене даже дешевле выйдет.
— Зигли Белдер, — я обратился к главе плотников, сминая бумагу, — да, сцену, стенды заказывает город, но вы чего, не собираетесь проводить ярмарку на следующий год? Вы о будущем-то думаете или решили сейчас урвать золотой и гори все синим пламенем? Хорошо, изготовим по вашей цене, а за день до ярмарки поставлю двойную пошлину товарам — весело вам будет? Я это заказываю только потому, что вы, почтенные двадцать восемь раз передеретесь прежде чем стандарты стендовые утвердите, а потом монеточку выгрызать друг у друга будете! Я это что, для себя ярмарку провожу что ли? Для себя — с размаху запустил в него скомканную бумажку, — я бы давно в Тритикаме винишко попивал с блекджеком и шлюхами, а вы тут гнили бы дальше.
Я распекал его еще минут десять, снизив расценки на сорок процентов. Бизнес он всегда такой. Купец купцу — друг, товарищ и корм.
Под конец экономического совета я сделал несколько объявлений. Сказал, что для будущих и прибывающих работников в городе выделят место там, где раньше жили члены несостоявшейся Ночной гильдии, но всем главам надо помочь в размещении и возможном ремонте.
— Лэдри Каролинг, — устало под конец, выдохнул я, — все ваши платья, да вообще, мода Шайна в частности, слегка устарели. Публику надо удивлять новыми вещами. Эпатировать, если хотите. С этой целью, известной всем нам великодушной и влиятельнейшей
