— У меня мало времени, — запыхавшись, сообщил доктор. — Слушайте внимательно. У Норы очень деликатная конституция. Она всегда была нервной девочкой. Напряжение и беспокойство, которое она перенесла, — попытки отравления, канун Нового года, суд… Она очень слаба и истощена…
— Что ты пытаешься сообщить, Майлоу? — осведомился Джон Ф., схватив друга за руку.
— Джон, положение очень серьезное. Нет смысла скрывать это от тебя и Герми. Нора тяжело больна. — Доктор Уиллоби повернулся, словно собираясь уйти.
— Подожди, Майлоу! — остановила его Герми. — А как… ребенок?
— Начинаются преждевременные роды. Придется делать операцию.
— Но ведь прошло только шесть месяцев…
— Да, — жестко ответил доктор Уиллоби. — Вам лучше подождать здесь. Я должен приготовиться.
— Майлоу, — остановил его Джон Ф. — Если что-нибудь нужно… я имею в виду деньги… чтобы вызвать кого-нибудь… самого лучшего…
— Нам повезло, Джон. Генри Гроппер приехал в Слоукем навестить родителей на Пасху — он мой школьный товарищ и лучший гинеколог на Востоке. Сейчас он уже на пути сюда.
— Майлоу… — простонала Герми.
Но доктор Уиллоби уже ушел.
Снова началось ожидание в безмолвном зале со светящим в окна солнцем и благоухающими пасхальными букетиками. Джон Ф. сел рядом с женой и взял ее за руку. Они сидели, глядя на часы над дверью. Секунды превращались в минуты. Лола листала «Космополитен» с оторванной обложкой.
— Пэт, давайте отойдем, — предложил Эллери.
Все посмотрели на него, потом Герми и Джон Ф. снова устремили взгляд на часы, а Лола — на журнал.
— Куда? — В голосе Пэт слышались слезы.
— К окну. Подальше от остальных.
Пэт поплелась следом за Эллери к самому дальнему окну, села на подоконник и выглянула наружу. Эллери взял ее за руку:
— Поговорим.
Ее глаза наполнились слезами.
— О, Эллери…
— Знаю, — мягко произнес он. — Просто поговорите со мной. О чем угодно. Это лучше, чем держать слова в себе и давиться ими. А с остальными вы говорить не можете, потому что они тоже давятся словами. — Эллери дал ей сигарету и поднес спичку, но Пэт просто мяла сигарету, не глядя ни на нее, ни на него. Он погасил огонь двумя пальцами и уставился на них.
— Поговорить… — с горечью произнесла Пэт. — Почему бы и нет? У меня путаются мысли. Нора лежит в палате… ее ребенок появляется на свет преждевременно… Джим в тюрьме… папа и мама сидят как два старика… Они состарились, Эллери.
— Да, Пэтти, — пробормотал Эллери.
— А раньше мы были так счастливы… — Пэт оборвала фразу. — Все это как кошмарный сон. Это не может происходить с нами. В этом городе мы были всем! А теперь посмотрите на нас. Старые, перепачканные в грязи, оплеванные…
— Да, Пэтти, — повторил Эллери.
— Каким образом это произошло? Теперь я всегда буду бояться праздников.
— Праздников?
— Неужели вы не понимаете? Все ужасы случались по праздникам! Сегодня пасхальное воскресенье — и Нора на операционном столе. Когда арестовали Джима? В День святого Валентина! Когда умерла Розмэри, и Нору отравили? В канун Нового года! А до этого она заболела… отравилась на Рождество и в День благодарения…
Мистер Квин смотрел на Пэт, как будто она утверждала, что дважды два — пять.
— Нет, Пэт. Это беспокоило меня неделями. Но это не может быть ничем, кроме совпадения…
— А помните, когда все началось? В Хеллоуин! — Она уставилась на сигарету, которую ее пальцы превратили в месиво. — Если бы мы не нашли эти три письма в книге по токсикологии, все могло сложиться по-другому, Эллери. Не качайте головой — так оно и есть!
— Может быть, вы правы, — отозвался Эллери. — А головой я качаю, удивляясь собственной тупости… — Что-то бесформенное мелькнуло у него в голове, словно искорка. Он уже испытывал такое ощущение — казалось, это было давным-давно! — но теперь оно повторилось. Искра погасла, оставив холодный безмолвный пепел.
— Пускай это совпадение, — снова заговорила Пэт. — Мне все равно, как это называть — совпадением, судьбой или просто невезением. Но если бы Нора случайно не уронила книги, которые мы переносили в Хеллоуин, три письма, возможно, до сих пор оставались бы на прежнем месте.
Мистер Квин собирался напомнить, что опасность для Норы заключалась не в письмах, а в их авторе, но искра снова вспыхнула и погасла, поэтому он промолчал.
— Если бы самые обычные вещи в тот день случились по-другому, — вздохнула Пэт, — ничего этого могло бы не произойти. Если бы Нора и я не решили оборудовать для Джима кабинет и не вскрыли тот ящик с книгами…
— Ящик с книгами? — рассеянно переспросил Эллери.
— Я сама принесла ящик из подвала, куда его положил Эд Хотчкис, когда привез вещи Джима со станции после того, как Джим и Нора вернулись из свадебного путешествия. Предположим, я не открыла бы этот ящик молотком и отверткой? Предположим, я не нашла бы отвертку? Предположим, я подождала бы неделю, день или хотя бы час?.. Эллери, в чем дело?
Мистер Квин стоял над ней, словно грозный судия с ужасающим гневом на лице. Пэтти так испугалась, что прижалась к окну.
— Вы имеете в виду, — с угрожающим спокойствием заговорил мистер Квин, — что эти книги, которые уронила Нора, не стояли на полках в гостиной? — Он стиснул плечо Пэт и встряхнул ее — она поморщилась от боли. — Отвечайте, Пэт! Вы и Нора не просто переносили книги с полок в гостиной на новые полки в кабинете Джима наверху? Вы уверены, что эти книги были из ящика в подвале?
— Конечно уверена, — дрожащим голосом ответила Пэт. — Они были в ящике, заколоченном гвоздями. Я сама открыла его. Всего за несколько минут до вашего прихода в тот вечер я отнесла пустой ящик назад в подвал вместе с инструментами, оберточной бумагой и кривыми гвоздями…
— Это… фантастично! — Эллери тяжело опустился в кресло-качалку рядом с Пэт.
Девушка была озадачена.
— Но я не понимаю, Эллери, что это может изменить?
Эллери Квин ответил не сразу. Он сидел, заметно побледнев и грызя ногти. Морщины возле его рта углубились, а в серебристых глазах мелькнуло недоумение, которое он быстро скрыл.
— Что может изменить? — Эллери облизнул губы.
— Эллери! — Теперь Пэт трясла его. — Не будьте таким таинственным. В чем дело? Скажите мне!
— Погодите! — Помолчав, он пробормотал: — Если бы я только знал… Но я не мог… Судьба привела меня в ту комнату на пять минут позже. Судьба не давала вам сообщить мне это целых три месяца. Судьба утаила важнейший факт!
— Но, Эллери…
— Доктор Уиллоби!
Они побежали через зал. Доктор Уиллоби только что вошел. На нем были хирургические халат и шапочка; маска висела на шее, как шарф. На его халате алела кровь, а в лице не было ни кровинки.
— Майлоу… — прошептала Гермиона.
— Ну? — с трудом произнес Джон Ф.
— Ради бога, док! — воскликнула Лола.
Подбежавшая Пэт схватила старика за руку.
— Ну… — хриплым голосом начал доктор Уиллоби и Умолк. Потом он печально улыбнулся и обнял Герми за плечи. — Нора сделала тебе подарок на Пасху… бабушка.
— Бабушка! — шепотом повторила Герми.
— Ребенок! — вскрикнула Пэт. — С ним все в порядке?
— Да-да, Патриция. Чудесная девочка. Только совсем крошечная — ей понадобится инкубатор, но при должном уходе она через несколько недель будет в полном порядке.
— А Нора? — допытывалась Герми. — Моя Нора?
— Как Нора, Майлоу? — осведомился Джон Ф.
— Она справилась? — спросила Лола.
— Она уже знает о дочке? — воскликнула Пэт. — Должно быть, Нор так счастлива!
Доктор Уиллоби посмотрел на свой халат и начал тереть место, куда брызнула кровь Норы.
— Проклятие… — пробормотал он. Его губы дрожали. У Герми вырвался крик. — Гроппер и я сделали все возможное. Мы работали изо всех сил. Но она слишком много перенесла. Джон, не смотри на меня так!.. — Доктор яростно взмахнул руками.
— Майлоу… — с трудом вымолвил Джон Ф.
— Она умерла! — Врач выбежал из зала ожиданий.
Часть шестая
Глава 28
ТРАГЕДИЯ НА ТВИН-ХИЛЛ
Эллери смотрел на старые вязы перед новым зданием суда. Старые вязы возрождались во множестве зеленых зубчиков на коричневых деснах веток, а на граните нового здания погода уже оставила полосы, похожие на варикозные вены. Он шагнул в прохладную тень вестибюля и прошел к помещениям, служащим тюрьмой.
— Сейчас не время для посещений, — строго сказал Уолли Планетски и тут же спохватился: — О, вы тот самый друг Пэтти! Странный способ проводить пасхальное воскресенье, мистер Квин.
— Что верно, то верно, — согласился Эллери.
Охранник открыл железную дверь, и они вошли в тюрьму.
