распределенной нервной системой, господин Марстон, это самое страшное оружие в известной нам Вселенной, — отозвалась Юнона Смит. — Куда страшнее лучемета, придуманного моим дедом.
— И «язычок», и пирамидка, и кадуцетр созданы древнейшей разумной расой галактики, которую иногда величают Охотниками Зари, а иногда — Сверхмыслителями. Они составляют так называемую «триаду Кнехта»: «красный язычок» — абсолютное ясновидение, пирамидка — абсолютное властолюбие, кадуцетр — абсолютное оружие. Порознь они опасны каждый по-своему, а уж все вместе… — недоговорив, Бенджамен безнадежно махнул рукой.
— Хранитель Древа… — Ноги Марстона подкосились, и он рухнул в кресло. — Откуда же мне было знать?!
— Никто вас и не винит, господин Марстон, — ласково произнесла Юнона Смит. — Кремневики — существа чрезвычайно хитрые и коварные и способны обмануть кого угодно.
— Я ничего не понимаю, — признался тот. — Кого же мы тогда уложили в холодильник и приволокли сюда?
Ахнув, юные коллеги ординарного адъюнкта сорвались с места и бросились в подвал. Как ни подкашивались ноги у владельца «ФУНКЕРОВ», он поспешил за ними. В подвале они отперли замок на холодильном ящике и подняли крышку. Как и ожидалось, в нем обнаружился Альберт Кнехт, еле живой от холода. Хорошо еще, что он не задохнулся — в крышке были вентиляционные отверстия. Общими силами господина ординарного адъюнкта извлекли из ледяного гроба и доставили в гостиную, усадив возле камина и преподнеся горячительное. Около получаса Кнехт не мог выговорить ни слова — у него зуб на зуб не попадал. Марстон принес теплый плед и укутал своего промерзшего слугу, словно заботливый родственник. Наконец несчастный обрел дар речи и сумел рассказать, что с ним приключилось.
— Помните, господин Марстон, вы отпустили меня домой, наказав попутно отнести записку этому наладчику-смотрителю, Эйлеру? — начал он.
— Да! — откликнулся тот. — Я еще удивился, обнаружив тебя в своем кабинете.
— Я и в самом деле заглянул в кабинет, чтобы захватить мусор из вашей корзины, — продолжал Кнехт. — Я всегда так делаю перед уходом домой.
— И кого же ты там обнаружил?
— Вас, хозяин! Вы направили на меня кадуцетр и… Я пришел в себя, когда вы открыли ящик.
— Постой, Альберт! — воскликнул Марстон. — Что-то здесь не так. Кто же тогда отнес записку Эйлеру? Кремневик Протей?
Однако старый слуга только пожал плечами.
— Это вполне возможно, — вмешалась Юнона Смит. — Видите ли, когда внешний эффектор копирует личность какого-либо человека, он порой старается как можно глубже проникнуть во внутренний мир оригинала, для чего некоторое время продолжает жить его делами и заботами. Проще говоря, скопировав господина ординарного адъюнкта, он еще какое-то время был им. Так что в некотором смысле до поры до времени вы имели дело с самим господином Кнехтом, но потом Протей явил себя в новом облике и выполнил задуманное.
— Да, это очень похоже на правду, — согласился Марстон. — Я только не пойму, откуда взялся этот червяк в кресле?
— Этим червяком был я, — вздохнул Альберт Кнехт. — Протей установил кадуцетр на минимальный заряд, поэтому тот не распылил меня на молекулы, а лишь обратил в субстанцию, очень похожую на внешний эффектор.
— Теперь мне все более или менее понятно, — вздохнул владелец магазина «ФУНКЕРЫ И ДРУГИЕ ДИКОВИНЫ». — Противник не только завладел пирамидкой, «красным язычком» и этим вашим кадуцетром, но и отчасти проник в наши тайны.
— Простите, господин Марстон, о каких тайнах вы говорите? — осведомился ординарный адъюнкт.
— Ну как же. Кремневики теперь знают, что я связан с подпольем, а также и то, что существует ваша научная группа. Ведь, если я правильно понял, кадуцетр вам все же удалось создать.
— Вернее, воссоздать! — честно уточнил Кнехт. — Сам по себе он существовал задолго до нас.
— Тем более! — воскликнул владелец магазина. — В результате нашего общего ротозейства кремневики теперь обладают всей этой вашей триадой, господин Кнехт, а мы против них безоружны.
— Касательно ротозейства я с вами согласен, — пробормотал ученый, — а вот с тем, что мы безоружны, нет!
— Что же мы можем им теперь противопоставить?
— Ну хотя бы то, что у них только один кадуцетр, да и то украденный у нас. Мы же можем их произвести в нужном количестве, нам только требуется немного времени и… средства.
— О средствах не беспокойтесь! — отмахнулся Марстон. — Ничего не пожалею. Если, конечно, меня не упекут за решетку.
— О чем вы говорите, хозяин? — удивился Альберт.
— Ах да, вы же ничего не знаете! — спохватился его хозяин и рассказал о звонке из полицейского участка.
— Это следует проверить, — решительно произнес его ученый слуга и направился к телефору.
Он быстро набрал номер участка. Спустя несколько минут на мерцающем экранчике появилась заспанная физиономия полицейского.
— Квартальный надзиратель Фикс слушает, — пробурчал чиновник.
— Моя фамилия Кнехт, — произнес Альберт. — Я слуга господина Марстона — владельца магазина «ФУНКЕРЫ И ДРУГИЕ ДИКОВИНЫ»…
— Ну, знаю такого, — пробурчал Фикс. — Что там у вас стряслось?
— Я хотел бы уточнить по поводу вызова господина Марстона в участок к девяти часам.
— Никто его не вызывал, — окрысился полицейский. — Зачем это он нам понадобился?!
— Но как же! А попытка ограбления его магазина?
— Хотите заявить об ограблении?
— Нет, но… Разве вы не звонили домой господину Марстону?
— Слушай, ты, как тебя там? — зловеще прошипел Фикс. — Если ты и дальше будешь морочить мне голову, я пришлю своих парней, и они из тебя вышибут дурь.
— Простите, простите, господин квартальный надзиратель, — затараторил Кнехт, — видимо, произошла ошибка! Больше не повторится!
— Смотри у меня! — пригрозил чиновник и разорвал соединение.
— Судя по ярости этого держиморды, никакого вызова в участок, равно как и попытки ограбления вашего магазина, господин Марстон, не было, — констатировал ординарный адъюнкт. — Это все происки кремневиков.
— Слава Хранителю Древа! — выдохнул владелец «ФУНКЕРОВ».
— Скоро уже рассветет, — продолжал его ученый слуга. — Пора нам выработать какой-нибудь план, с учетом того, что противник о нас многое знает. Мы с коллегами, как я уже упоминал, беремся изготовить кадуцетры. Вы, если я вас правильно понял, господин Марстон, готовы финансировать этот проект. Однако нам нужно знать требуемое количество. Кого, собственно, мы будем вооружать этими кадуцетрами?
— Подпольщиков, разумеется, — откликнулся Марстон. — Вот только непонятно, можно ли теперь доверять их руководству. Ведь Протей, который принял ваш облик, уважаемый господин ординарный адъюнкт, знает о том, что смотритель Эйлер собирается связаться со своим руководством. Боюсь, наш противник уже его упредил.
Никто из них не знал, что Густав Эйлер так и не связался с руководством подполья. Рассказ дочери поверг его в смятение. Он уповал на помощь господина Марстона и его ученого слуги, не зная, что те сами готовы пойти ему навстречу, ибо не меньше его запутались во всех этих превращениях и обманах.
